Метка клана

Мире снова показалось, что она услышала общий завистливый вздох, и ей на секунду очень захотелось, чтобы он был оправданным.

Они провели в аквапарке почти семь часов.

И все это время Ви не отходила от Миры ни на шаг. По каким-то своим понятиям включив её сразу в число близких друзей, она держала девушку за руку, пока они поднимались по многочисленным ступенькам на площадки водяных горок. Виолетта потребовала двойной надувной круг, каталась и плавала исключительно в обществе Миры, периодически виновато поглядывая на находящегося рядом Гая.

Но только её взгляд был единственным виноватым.

Кожа у Миры просто горела от того, что их трио постоянно оказывалось в центре всеобщего неявного внимания. А когда они в кафешке аквапарка, расположенной тут же, у бассейнов, уплетали пиццу и молочные коктейли, она совершенно четко расслышала за спиной:

— Какая красивая семья. Странно, что дочка не рыжая, рыжие волосы вроде же доминируют в генах…

При словах про красивую семью у Миры сладко заколотилось сердце, и шальная мысль все же мелькнула в голове. А было бы здорово действительно быть такой вот красивой семьей.

Гай улыбался. Он, несомненно, тоже расслышал фразу соседей по столам. Вообще все это время он вел себя, как давнишний Мирин приятель, и совершенно не походил на бизнесмена, да тем более её потенциального работодателя. Он дурачился, сталкивал её в воду с бортика, неожиданно выныривал рядом с их кругом и переворачивал его вместе с Мирой и Виолеттой. И хохотал над их мокрыми отфыркивающимися физиономиями. Было ощущение, что он дорвался до подобного отдыха и теперь оттягивается вовсю.

Ви Миру просто очаровала.

Куда делся тот серьезно размышляющий о своем консерватизме ребенок? Девочка брызгалась, визжала и смеялась едва ли не громче всех в аквапарке. При малейшем признаке угрозы со стороны отца пряталась за Миру и обхватывала девушку руками, прижимаясь к её спине. Словом, вела себя с ней, как с закадычной подружкой.

Когда Гай отлучился от них на несколько минут, Виолетта спросила Миру с прежней серьезностью:

— Тебе нравится мой папа?

Девушка ждала этого вопроса, поэтому ответила без утайки:

— Да, конечно. Но, думаю, ты и сама знаешь, что твой папа — очень красивый мужчина.

— Да я не о красоте, — отмахнулась девочка. — Я о нем самом. Красота — тлен.

Подобные фразы из уст десятилетнего ребенка все же звучали совершенно неестественно.

— Слушай, Ви, — сказала Мира, — я действительно поражаюсь тому, как по-взрослому ты разговариваешь. Я с таким не сталкивалась. — Она неловко улыбнулась. — Мне немного не по себе.

— Я знаю. Всем так. — Ви поболтала трубочкой в бокале с коктейлем. — Именно это и является той проблемой, которую ты призвана решить. Ну или по поводу которой папа возлагает на тебя большие надежды.

— О, боже, — рассмеялась Мира. — Надо привыкать.

— Привыкай. И ещё один очень важный момент. Если ты решишь все же стать моей няней, я хочу предупредить, что папа не ищет мне новую маму.

Мира внимательно посмотрела на Ви.

— А это папа просил тебя сказать?

— Нет, — фыркнула девочка. — Я же не слепая. Он красивый и богатый. Так что много женщин пытались со мной подружиться. Но они мне не нравились.

— Ну, я, как бы, пока не очень стараюсь с тобой подружиться, — вырвалось у Миры. Увидев выражение лица Ви, она торопливо добавила: — Ну, ради того, чтобы быть с твоим отцом. Но вообще, — улыбнулась Мира, — ты клевая девчонка. Сначала я решила, что ты бука, но ты так здорово умеешь веселиться, что…

— Ты мне тоже сразу понравилась, — перебила Ви. — Ещё когда папа показал мне твои фотографии. Ты красивая и глаза у тебя добрые. У других, с кем папа меня знакомил, на лице улыбка, а глаза злые.

— О чем женский разговор? — Гай поднялся по короткой лесенке, ведущей в кафешку.

— О ваших женщинах, — улыбнулась Мира.

— Э?

— Я рассказывала Мире о других претендентках, — заявила Ви.

— О, боже, — рассмеялся Гай. — О каких ещё претендентках?

— На место рядом с тобой, — серьезно подтвердила девочка. — Которые пытались со мной ради этого подружиться.

— Мда… и что же ты рассказала?

— Ничего особенного. Но Мира лучше всех.

— Да, — Гай посмотрел на Миру. — Она замечательная.

У Миры все внутри потеплело.

И от этих слов, и от тона, которым они были сказаны, и от взгляда, сопровождавшего эти слова. Этот взгляд был полон чувственности. Мира опустила глаза, беззащитная перед похвалой. Внутри неё все затрепетало, хотя Гай и не включал свой знаменитый гипноз.

— Пап! Я хочу мороженого!

Голос Виолетты разрушил хрупкий чувственный момент. Гай посмотрел на дочь и улыбнулся.

— Конечно. Мира, вы будете?

— Не откажусь.

Потом они снова катались с горок, куда Гая не пустили по правилам ограничения веса, так что ему пришлось забыть о тоннельных горках и удовольствоваться обычным скатыванием с наклонной. Мира наблюдала, с удивлением видя, какое удовольствие он получает от этого неказистого развлечения. Человек, явно способный позволить себе отдых в лучших местах, кричит, как раненый медведь, скатываясь с горки по соседству с конопатыми и ушастыми мальчишками, своим рыком приводя их в восторг. Возможно, подумала Мира, дорогие курорты обязывают поддерживать некий статус, а тут Гай может быть самим собой и не париться, как он выглядит?

Они плавали после этого ещё пару часов, и в какой-то момент Мира начала замечать, что все это время Гай пользуется любым моментом, чтобы её коснуться. Подсаживая в круг, хватая за ноги, чтобы перевернуть вместе с этим самым кругом, помогая подняться по лестнице. Ей были страшно приятны эти прикосновения, так что она сама начала, сперва неосознанно, а затем нарочно, создавать ситуации, чтобы ей требовалась его помощь. И касаться его сама. Особенно жарким оказался момент, когда Гай поднял её на руки. Мира прижалась к его литой груди, чувствуя сильные объятия на своих плечах и бедрах. Невольно она обняла его за шею и положила голову на плечо. Ей даже на секунду показалось, что он её поцелует. Но тут раздалось:

— Па-а-а-ап!

Гай посмотрел на Миру веселыми глазами и прыгнул в бассейн прямо с ней на руках.

По дороге домой Мира молчала.

Она не сильно устала физически, но эмоциями была просто переполнена. Ви спала в своем кресле, уронив голову. Мире очень не хотелось разговаривать. К счастью, Гай тоже молчал, слегка улыбаясь.

У подъезда они попрощались за руку. Ви так и не проснулась.

— Это был чудесный день, — сказал Гай, — я очень рад, что вы поладили.