Метка клана

Мира втянула носом дивный аромат, которым исходило блюдо.

— Какой восхитительный запах! — воскликнула она.

— Мясо косули, — пояснил он. — Вы же любите мясо?

— Обожаю! — Мира схватила вилку и нож. Голод внезапно стал просто нестерпимым. — Но никогда раньше не ела косулю. И вообще дичь.

— Что, — огорчился Гай, — только курицы и коровы?

— Да, — кивнула Мира, отправляя в рот первый кусок, буквально растаявший на языке. — А также баранина, гусятина и утятина. Из дичи разве только заяц. Папа приносил с охоты. Он только зайцев и приносил. Хотя однажды они ходили на волков, и он…

— Вино красное сухое? — перебил её Гай внезапно. В его голове Мире почудилось раздражение.

— Да, все верно… Пожалуйста…

— Прекрасно!

Мира непонимающе смотрела на него.

Но вспышка прошла также неожиданно, как и возникла.

— Я поинтересовался у наших общих знакомых о ваших предпочтениях, — спокойно сказал Гай с прежней улыбкой. — Вы уж простите, навел справки.

— Ничего, — ровно ответила Мира, нарочито спокойно разделывая мясо.

— Если позволите, у меня есть тост.

Гай подал ей бокал и поднял свой.

— Мира, позвольте мне выпить за вас. Самого талантливого копирайтера из всех, с кем мне доводилось сталкиваться в жизни. А, смею вас заверить, сталкивался я не мало. За ваш талант! Можно сказать, за ваше перо!

— Хм… — польщенная Мира смущенно улыбнулась. Потом скромно добавила: — Это же моя работа…

Они рассмеялись заезженному выражению, звякнули бокалами и дружно выпили.

— Должен вам сказать, что нужно предпочитать дичь мясу домашней скотины, — сказал Гай, поднимая на вилке кусок мяса и задумчиво разглядывая его. — Поглощая дичь, вы перенимаете жажду жизни убитого животного. Его желание выжить любой ценой, которое не только гонит по венам горячую шипучку адреналина, но и оставляет в мясе жизненную силу.

— Вегетарианцы предостерегают именно от этого, — сказала Мира. — Мол, в момент смерти в кровь выделяется некий губительный фермент…

— Домашнее животное, — продолжал Гай, будто не слыша её, — живет в крайне ограниченном круге себе подобных. Без свободы, без движения. Вы знаете, что кур держат в таких тесных помещениях и так плотно, что они даже не могут передвигаться больше, чем на пять-десять сантиметров?

— Да, я слышала.

— Их мясо не содержит ничего, кроме вони товарок по бараку, экскрементов, и ожидания очередной кормежки. Их тело не поглощает солнечные лучи, весенний ветер, несущий аромат лесных цветов, терпкий древесный запах случайно содранной при беге древесной коры…

— Послушайте, Гай Викторович, да у вас, похоже, тоже дар к поэзии языка.

Буклеев улыбнулся.

— Легко описывать красоту.

— А не жалко её убивать? — спросила Мира.

— У каждого на земле есть предназначение. И все в этом Мире так или иначе, определено заранее. Кто-то живет целую жизнь, чтобы узнать у Смерти, что был предназначен, чтобы один раз за восемьдесят семь лет сказать девочке «у тебя ручка упала», а кто-то впитывает всю красоту леса, чтобы после смерти передать её нам, ради чудесного вкуса.

Он положил кусок мяса в рот и прожевал, прикрыв от удовольствия глаза.

Мире от его слов едва не расхотелось есть. Но голод взял своё, так что она постаралась выбросить мысли о трогательных маленьких оленях, пошедших на это блюдо, и воздала дань их памяти, тщательно пережевывая нежнейшее мясо.

Потом были овощи, за которыми они мило поболтали о нравах современного интернет-сообщества и о её пути в копирайтеры. Потом плавно перешли на тексты в целом, окунулись в литературу, особенно в труды современников, и как-то так оказалось, что оба — страстные поклонники одних и тех же книг.

Так что за десертом, часть которого составил любимый Мирой «тирамису», да ещё в такой огромной порции, какой она никогда не видела, они с Гаем уже расслабленно болтали, обсуждая книгу, словно давние приятели.

Мира откинулась на спинку стула, довольно отдуваясь. Платье уже было как будто мало, настолько она объелась. В голове приятно шумело вино, разговор лился уже будто бы сам собой. Мира смотрела на Гая, который уже давно снял жилет и расстегнул рубашку ещё на одну пуговицу, и думала о том, что он совершенно не похож на того аристократического мажора, каким казался ей несколько часов назад. Однако, несмотря на это, девушка все же подмечала в нем некоторые аристократические черты. В осанке, в манере говорить, и даже в том, как он держал ложку, дегустируя её «тирамису» — во всем был какой-то породистый налет. В отличие от Артура, который был властен и принимал эту властность так естественно, что она выглядела частью его натуры, Гай держался аристократически несколько подчеркнуто. Так чтобы даже фривольно расстегнутая рубашка подчеркивала его статус и свободу носить одежду именно так. Мира не могла себе сформулировать, но ощущала все больше и больше, что хоть Гай и не был, как он сам сказал, чопорным ублюдком, но налет аристократизма явно пестовался в его семье с раннего детства. Как и поддержание этого налета в работоспособном состоянии. И все больше Мирой овладевала мысль, что вся эта показная фривольность — небрежный, но все же аристократический вид, разговоры запанибрата — были направлены на то, чтобы максимально расслабить её, дать освоиться с обстановкой.

Принять Гая за своего.

Зачем, думала Мира, вполуха слушая его рассуждения. Это такой способ подката? Интеллектуальные беседы, прекрасный ужин, философские рассуждения, к которым он подбивал её. Девушке не верилось, что не будет чего-то, какого-то момента, который раскроет суть их встречи и даст ей ключ к пониманию его намерений.

Так же ей не давало покоя отсутствие эротических видений, сопровождавших обе их встречи. Сопровождавших так активно, что при одном воспоминании о них у Миры сладко заныл низ живота. Одновременно с этим она почувствовала, что ей требуется незамедлительно отлучиться.

— Простите, Гай, — сказала она, вытирая губы салфеткой и вставая со стула, — мне необходимо ненадолго вас покинуть.

Гай незамедлительно поднялся вместе с ней. Сколько современных мужчин, подумала она, будет соблюдать подобные элементы этикета? Из её знакомых вряд ли хоть один.

— Надеюсь, — сказал он, улыбнувшись, — не как в прошлый раз.

Перед глазами Миры как в ускоренной перемотке промелькнули картины того вечера.

— Очень на это рассчитываю, — произнесла она убежденно.

— Из кабинета — направо, — любезно подсказал он.

— Благодарю.

Мира вышла и прикрыла за собой дверь.

Сделав все свои дела, она вернулась в зал.

Идя по проходу между столами, Мира наткнулась на девушку-администратора. Веселые глаза под ровно, как по линейке, постриженной челкой иссиня-черного цвета заглянули ей в лицо.

— Все в порядке? Вам все нравится?

Только сейчас Мира заметила, что администраторша выше её почти на голову.

— Да-да, все отлично, — поспешила ответить она, — Гай Викторович прекрасный хозяин.

— Это верно, — улыбнулась девушка и на миг взгляд её стал мечтательным, — он действительно прекрасный хозяин.

Втрескалась, подумала Мира, разминувшись с администраторшей. Ну и не удивительно. Тяжело не втрескаться в такого босса. Она остановилась, подумав об этом. А что, если Гай предложит ей работу? Уж слишком он хвалит её талант. Но что это будет за работа в таком случае? Не копирайтер же ему нужен в его холдинг?

Хватит гадать, строго приказала себе Мира. И вошла в кабинет.