Меж двух мгновений Вечности (часть первая и вторая)

– Послушай, Антуан, если тебе придется выбирать, куда улепётывать отсюда, ты что выберешь Америку или Россию?

– Мне нечего выбирать. Я француз.

– Я тоже француз. Хотя во мне и есть струя марокканской крови. Мой прадедушка... Ну вы знаете. Он сражался у де Голля. Но с этими новыми земляками я не хочу иметь дела. И в их государстве я жить не хочу. Европейская цивилизация погибла. Это надо признать. От Франции остались лишь Нормандия и Бретань. Они уже просочились в Иль-де-Франс. вы не боитесь отпускать своего Поля за продуктами?

– Ну, а кому ездить? Не самому же?

– Да, не графское это дело, - засмеялся Дюпон.
– Ладно, мне пора. В понедельник я тебя жду. С Полем.

– Куда ж я без него? Кто-то же должен открывать передо мной двери.

Вечером, когда Поль принес чай, Антуан спросил его осторожно:

– Что там в городе, Поль?

Тот закашлял в том смысле, что в городе красиво. Много людей, правда, люди недобрые.

– Они тебе сделали что-то плохое?

– Они говорили обо мне плохо и когда думали, что я не слышу, и когда хотели, чтобы услышал. Только они не знали, понимаю ли я, что они говорят. Они ругали и тебя. И угрожали тебе. Сказали, что водишься с чёрной силой. Чёрная сила - это я.

– объяснил он.

– Послушай, Поль, а тебе никогда не хочется вновь взять в руки оружие?
– спросил Антуан по-французски.

Поль некоторое время молчал, переваривая вопрос. Потом ответил, конечно, на своём - кашлем.

– Сегодня хотелось. Нет, не хотелось, а было надо. Но я не могу. Ты сменил установку. Теперь я не настроен сражаться.

Он применил именно это выражение "не настроен". Так и анимер говорил о программах бэров при прощании, когда они беседовали с ним в водосборнике. Именно тогда Антуан задумался о том, чтобы научиться программировать сознание бэров. Может быть, для того и завел разговор анимер, чтобы натолкнуть его на эту мысль. Вообще-то говорили о другом. Договаривались о возврате всех плененных бэров. Вернее, об обмене их на такое же количество людей, живущих Там. Однако прошёл уже год, но Оттуда не было никаких сигналов.

– Поль, - закинул удочку Антуан, - а если бы на тебя сейчас напали враги, ты стал бы сражаться?

– Нет.

– Значит, ты уже не можешь выстрелить в человека?

– Могу.

– А почему же ты не стал бы сражаться?

– Бэр не сражается за себя. Он выполняет задачу.

– Так. А когда бы ты стал стрелять? При каких обстоятельствах?

– Если бы напали на тебя и твоей жизни угрожала опасность.

Антуан неаристократично присвистнул. Вот так-так!

– Почему вдруг ты бы стал за меня сражаться? Разве у тебя это заложено в программе?

– Нет. Но это входит в содержание сопутствующих задач. Я настроен на то, чтобы быть при тебе опекуном. Поэтому...

– Почему опекуном?
– поразился Антуан, который видел в Поле скорее слугу.

– Потому что я должен обеспечивать твою жизнедеятельность. Готовить и подавать тебе еду, следить за обогревом и освещением жилища.

И тут Антуан как-то сразу представил подлинное значение пребывания Поля в доме. А ведь действительно эти две недели сам он не занимался ни одной бытовой проблемой. Коротко проинструктировал бэра в первый день и полностью отошел от бытовой рутины. Выезд в город за продуктами, регулировка отопления, обсулуживание - всё оказалось в ведении Поля. Конечно, автомобилем управлять необходимости не было - бортовой компьютер сам водил его по маршруту до продовольственного магазина, с хозяином которого у Антуана была соответствующая договоренность. Ему даже не было необходимости выходить наружу. Толкнул рычажок, чтобы открыть багажник, вот и вся работа. Сын хозяина ставил туда коробки с продуктами, список которых Антуан забрасывал к ним по Интернету. Туда же помещались и ёмкости с едой, которые оставалось только разогреть. С деньгами Поль тоже не имел дел - Антуан закачивал хозяину аванс и время от времени сверял баланс через электронную систему. Иной раз, для поддержания личного контакта, звонил по телефону.

Это был первый этап программы адаптации Поля к обществу и общества к Полю. Выводить в люди бэра следовало осторожно. Сначала необходимо было приучить соотечественников к тому, что он существует реально и в любой момент может оказаться рядом. Приучить бэра к людям оказалось легче, чем людей к бэру.

***

Антуан проснулся от ощущения, что около его кровати кто-то стоит. Не открывая глаза, прислушался. И ничего не услышал. Но он точно знал, что не ошибается. Быстро скользнул рукой под подушку, но там было пусто. Тогда он открыл глаза и сел. На фоне окна, подбеленного дежурным дворовым освещением, четко прорисовывалась массивная фигура Поля. Он стоял в двух шагах от него - неподвижный и мохнатый. И то, что он был без специально пошитой для него униформы, которую снимал лишь в редких случаях, встревожило Антуана. Это, и то, что он вошёл к нему без разрешения, более того, каким-то образом открыв замок, а, может быть, даже взломав его, означало только одно - к предостережению Дюпона следовало своевременно прислушаться. И пистолет. Значит, этот костолом ещё и вооружён...

– Ты что, Поль?
– спросил он, стараясь не выдать свою тревогу и, прикидывая, чем можно вооружиться, чтобы отразить нападение. И увидел, что вооружиться нечем - даже стул, на котором он сложил свою одежду, был отодвинут в сторону. Не подушкой же с ним драться! Поль шевельнулся и негромко закашлял. И в ту же секунду Антуан услышал за окном шум: гудение подъезжающих машин, хлопанье дверцами, голоса. Между тем Поль, кряхтя и покашливая, сообщил, что к дому от городка движутся люди. Много людей. И что направляются сюда они с нехорошими намерениями. Что ещё днём, когда он ездил за продуктами, слышал разговоры, показавшиеся ему недобрыми. Люди, загружавшие в багажник продукты, подошли к машине сбоку и долго рассматривали его через стекло. Смотрели и переговаривались. Их языка Поль не знал, они говорили не на том языке, на котором говорит Антуан, поэтому он не понял, о чём они говорят. Но понял, что о нём. И не из любопытства они его рассматривали, как многие делали до этого, а зло, угрожающе. И вот теперь эти люди идут сюда. Поэтому он и разбудил хозяина.

Антуан подошёл к окну. С той стороны забора, в упор к запертым воротам, было припарковано четыре автомобиля. Несколько человек, собравшись в кружок, нервно курили, посматривая то на шоссе, то на дом. Со стороны городка по шоссе двигалась толпа, хорошо различимая в мареве фонарей. Небольшая, но плотная. Со стороны шоссе раздалось порыкивание, и к воротам подъехал небольшой тракторок с ковшом. Автомобили, перегораживавшие выезд, отъехали, а тракторок подкатил к воротам и замер. Всё было понятно. Бронетехника готова к прорыву. Ждут, когда подойдёт пехота. А она уже спускалась с насыпи. Рука его коснулась холодного металла: на подоконнике лежал пистолет. Бэр предусмотрительно переложил его сюда, забрав из-под подушки, сообразив, что хозяин может спросонья, не разобравшись, начать стрелять. Антуан взял оружие, подошёл к стулу с одеждой, потянулся за ней, но вдруг передумал. Порылся в нижнем ящике стола, достал оттуда увесистый шар размером с теннисный мячик. С пистолетом подмышкой вышел на лестницу, кликнув Поля. Из-за забора во двор уже летели файеры, тракторок, натужно гудя, бодал ворота, но они пока стойко выдерживали напор. Антуан открыл окно, примерился. До забора было метров тридцать. Гранату в свое время он бросал на пятьдесят метров. Так что расстояние вполне приемлемое. Надо только встать поудобней. Трактор рычал, толпа шумела, образовавшаяся пауза начала раздражать Антуана. На самом деле, зачем делать ограду такой прочной? Не осаду же здесь выдерживать. Поль топтался рядом с металлическим чемоданчиком в лапе. Про чемоданчик Антуан и забыл.

– Положи туда же, - он протянул бэру пистолет.
– и спускайся к бассейну.

Поль откинул крышку, раздвинул в стороны ключи и документы, пристроил между ними пистолет, закрыл чемоданчик, но с места не сдвинулся.

– Ты чего?
– удивился Антуана.

– Посмотреть хочу, - ответил тот неожиданно.

Антуан уставился на него с удивлением. Надо же! А ведь, сработала система. Робот, роботом, а вот на тебе, очеловечивается.

– Ну, посмотри.

Трактор, наконец, выворотил стойку и обрушил ворота. Толпа заулюлюкала, разрядилась залпом файеров и полезла во двор.

– Ну, идите, ребятки, будет вам сейчас фокус!

Антуан отжал рычажок и метнул шар. Он, засветившись на лету, описал яркую дугу. Упав на землю, шар рассыпался на тысячи ярких искр, вспорхнувших, как из прогоревшего костра, на который пахнуло резким порывом ветра. И как только искры упали, тот час от каждой из них побежал, расширяясь, ободок света. Через несколько мгновений сияние охватило одежду людей, перекинулось на трактор, который сразу же заглох, потом пожух, теряя форму, и весело всполыхнул ярким пламенем, взлетевшим высоко вверх. Обглодав трактор, свет по земле переметнулся к автомобилям, пронесся по их поверхности, и, теряя яркость, померк, успев начисто слизать металлическую оболочку салонов двух машин. Стоявшие рядом ошалело смотрели на открывшиеся внутренности моторного отсека, пассажирские и водительские сидения. И тут истошный крик огласил окрестности. Десяток совершенно голых людей ошалело метались среди тех, кого волна не достала.

– А ведь не май месяц, Поль, - засмеялся Антуан.
– Да ещё и чешется!

И в это время со стороны толпы грянула автоматная очередь. Пуля, залетевшая в окно, забилась в рикошете меж стен.

– Всё, уходим, дружище. Не хватало нам шальную пулю поймать.

Спустившись вниз, Антуан с тоской посмотрел на темную воду бассейна. Одно дело окунуться разгоряченным после пробежки, другое - тепленьким после постели. Водичка градусов двенадцать, не выше. Но делать нечего: за стеной вновь затрещали автоматные очереди. Преследователи были настроены серьезно. Слышно было, как с той стороны здания они ломали дверь. Он взял с помоста двухпудовую гирю и шагнул с ней в воду. Иным путем достичь дна пятиметрового колодца было бы непросто: узковато в диаметре. Как только коснулся ногами дна, отпустил груз и выплыв в слабо мерцающий проём. Ориентироваться даже в сумраке было нетрудно: он шёл рядом с полосой препятствий, которую устроил на дне, чтобы отрабатывать навыки подводного плавания. Касаясь иногда её при гребке, сверял направление. Нащупав вертикальные опоры, всплыл и отдышался. Спрятавшись за щитками, торчащими из воды, осмотрелся. Во дворе метались тёмные фигурки. Но к дому они не подходили. И понятно почему. Дом уже горел, правда, пожар только начинался. Из окон первого этажа вырывались всполохи света, отблески которых плясали в ветвях деревьев. Отчетливо пахло чем-то жжёным. Запах был резким, явно химическим. Антуан с острым сожалением подумал о немалых деньгах, потраченных на ремонт и порадовался тому, что не успел привезти книги и антикварную мебель. И вдруг чертыхнулся, вспомнив о любимой трубке. Уж ей-то бы места хватило в чемоданчике. Хоть возвращайся. Рядом с ним неторопливо всплыл Поль. Голова его возлежала на воде, словно арбуз на столешнице. Дыхания слышно не было, словно он и не пронырнул сейчас в общей сложности около тридцати метров. "Ну и я не очень-то запыхался", - подумал, взглянув на него с некоторой ревностью, Антуан.