Между честью и истиной

– Бывает, конечно. Копанина же, никто не застрахован. Только копанина - это шанс, а оборотень - гарантия, что без шансов. И потом...
– он вдруг прервался, посмотрел на Димитри, сведя брови в мучительном умственном усилии, и вдруг предложил.
– А хотите выстрелить? Так понятнее будет.

– Пожалуй, хочу, - внезапно согласился князь.

Дейвин недоуменно глянул на него, потом поднес руку к шейному шнуру с рабочими амулетами и ничего не сказал. Витек уже спрашивал из тира, куда цеплять мишень. Димитри несколько секунд думал над ответом, потом сказал:

– Не надо мишень. Банки от консервов достаточно, просто пустите ее катиться по полу.

Жестянка негромко затрещала по бетонному полу, и он почувствовал, что упреждение и прицел выставились как будто сами, а палец вовремя и плавно нажал на спуск почти без его участия. Банка дернулась, подскочила и прервала движение. Теперь у князя и другое плечо заныло: отдача винтовки была весьма ощутимая.

Сева расплылся в улыбке:

– О, руку чует, красава. Подружитесь.

Димитри понял, что это оружие ему, кажется, намерены подарить. Следующее действие Севы полностью подтвердило его предположение: мастер встал от стола, упаковал винтовку в брезентовый чехол и подал князю. Димитри поднялся и принял оружие, как полагается, в обе руки, с полупоклоном. Чувствуя желание по традиции саалан отнести что-то предыдущему владельцу, чтобы подтвердить обмен оружием, Димитри спросил, будет ли правильно сделать это.

У Севы опять натекло в голову слов, и он их не пожалел:

– Ну там же братское захоронение... С фамилиями, где фамилии были на личных вещах или в медальонах, и званиями, где погоны и петлицы уцелели. То есть что бы ни принести ему, принесете на всех. А обелиск - сейчас на карте покажу, где он.

Димитри внимательно выслушал и запомнил, как найти этот обелиск, и спросил, почему солдатам не кладут хотя бы изображения оружия, ведь захоронение воинское. Сева посмотрел на него, как на какое-то привидение, и покрутил головой. Впрочем, на привидения эти люди смотрели очень спокойно, так что князь понял, что похоже, опять допустил какую-то ошибку.

Внятный ответ дала молчавшая до этого времени Наташа:

– Господин наместник, эти люди очень не хотели войны. Они мечтали о победе не потому, что им нужно было быть правыми, а потому что им очень хотелось свою мирную и свободную жизнь обратно. Воскресные мамины пирожки и парки культуры, свои танцульки, спорт, учебу и музыку, и свою любовь, конечно. И поэтому оружие, тем более холодное, этими мертвыми понято не будет. Оно связано для них с дворянством, к которому отношение было отдельное и очень непростое. А вот светильник поставить или, еще лучше, яблоню посадить - другое дело. Ну или если малым обиходом - свечи, цветы, хлеб, водка. Ваши своим похожее ставили в лодки, я видела.

– Почему оружие не добывает весь город?
– спросил Дейвин.

– А мне казалось, ты уже в курсе, - хмыкнул Паша.

– Это у всех так?
– спросил князь.

– Первые несколько раз - да, так, - кивнула Наташа.
– Потом проще, со временем ты к ним притерпишься, они к тебе привыкнут, уже и не больно, и не холодно, идешь, как к родным. Но жизнь после этого иначе видится, и развидеть ее уже не выйдет.
– Помолчав, она добавила.
– Так что лучше уж мы сами все найдем, из глины вынем, переберем, рассортируем, что в рабочем виде - отмоем-отладим, и что еще живое, то сами пристреляем. А то, чтобы самому себе ствол найти, не считая сказанного и неспрошенного, надо сначала уметь подходить к ямам, определять по зеленке, есть тут чего или нет ничего, знать, что делать, если по твоим следам призрачная рота топает, понимать, как себя вести на месте боя, расстрела, территории бывшего концлагеря, на фундаментах селений, сожженных вместе с жителями, и уметь слушать мертвых, когда они уже пришли тебе про себя рассказывать. И притом не получить себе в голову их желания и мысли вместе с именами, фамилиями и биографиями, а особенно без них, как свои родные. И это все не одного года дело, а у народа, который оружие ищет, часто и месяца нет. Это не считая, что годное из поднятого очень не все подряд. И с каждым годом его все меньше.

– Благодарю вас, - сказал князь, поднимаясь.
– Это был важный урок. Дейвин, найди нам машину.

Прощаясь, граф да Айгит обменялся рукопожатием со всеми питерскими, принявшими их в мастерской. Димитри старательно не видел этого, разглядывая содержимое полок. Потом они пошли к Кирочной, где их ждал кто-то из людей да Онгая на машине сюзерена, все в том же старом ободранном внедорожнике, запомнившемся наместнику еще с мая. По дороге князь погладил приклад через брезентовый чехол и сказал на сааланике:

– По меньшей мере одним врагом я тебя еще накормлю.

Утром следующего дня Марина увидела на коммуникаторе, оставшемся на ночь грустить на кухне, пропущенный вызов от подруги и перезвонила ей. Выслушав все, что Полина имела сказать, она ответила: "Не пори горячку, я завтра буду". И начала собираться в Приозерск. В сборы вошло: два флакончика Ново-пассита, припасенного с оказией из Московии, очень приличный детектив, плитка финского шоколада, браслет из жемчужин с серебряным бубенцом, купленный с рук на блошке за Некрасовским рынком, и две ароматизированных свечки из какой-то лавки на "Ключике". Подумав, свечки Марина выложила и заменила присланным дочерью из Израиля чудо-средством для экстренного восстановления цвета и упругости кожи лица.

После звонка подруге Полина отправила сообщение Дейвину да Айгиту с просьбой ответить на один вопрос, когда будет время. Он перезвонил именно тогда, когда она вернулась на территорию со старшими и отправила воспитанников по их делам. После обеда у них были вечерние внеурочные занятия: у кого-то музыка, у кого-то стадион, трое или четверо занимались стихосложением с кем-то из саалан, некоторые уходили в рисовальный класс, - а она оставалась в кабинете и занималась бумагами, если не было посетителей. Правда, дни, когда чья-нибудь голова не всовывалась в дверь с вечным "ПалинЮрьнаааа!" и не приходила Алиса, были наперечет, но все-таки это было скорее время уединения. Звонок Дейвина застал ее как раз в начале этого времени.

– Господин граф, я хотела спросить, могу ли я ввести в курс всей этой истории вокруг портала Марину Лейшину, она, как вы знаете, занимается юридической стороной моих дел... Естественно, предупрежу, что это информация не для распространения, мне важно поставить в курс дела именно ее. Да... Ох, ну хорошо. Мастер Дейвин, перестану на следующий же день после окончания действия надзорного определения, а пока я сама себе не принадлежу, буду спрашивать обо всем, что выходит за пределы рутинных вопросов и не регулируется известными мне протоколами.

Дейвин в своем кабинете, не вынимая из уха наушник, опустил голову на ладонь. С одной стороны, ее дотошность и обязательность могли раздражать не меньше, чем разгильдяйство и безответственность Алисы. И, честно говоря, он понимал, почему у князя каждый раз тоска в глазах, когда при нем упоминают мистрис Бауэр. А с другой стороны - если бы волей Потока половина ее щепетильности распределилась по всем молодым магам, которых он обучал, жизнь его стала бы прекрасной сразу и навсегда. Возможно, их выходки стали бы менее бездарными. "О, кстати", - подумал он и воспользовался случаем.

– Мистрис Полина, кстати, до меня дошли разговоры о том, что вы любите и умеете повеселиться. Я был бы рад составить вам компанию в следующий раз и если не поучаствовать, то хоть посмотреть на это. Если вы не против.

Полина, судя по интонации, несколько озадачилась или смутилась, но против не была, пообещала известить его о своем следующем свободном вечере и пригласила присоединиться.

– Отлично погуляли.

– А то. А я уж думал, тут не умеют.