Мифология русских войн. Том I
Шрифт:
«Воспоминание о Знамении», описывая ту же осаду, говорит «вои различных стран» [54] .
Единое Отечество? О таком тогда не помышляли. «Отечество» для того княжеского слоя и времен означала отчину-вотчину, т. е. «отчии владения» — те города и веси, которыми владел отец или иной предок. Это родовые права на некое имущество, которое вполне подлежало и разделам и продажам. Им владели, а не ему служили.
«А женятся не на лепоту зря, токмо по отечеству», что означало, что при выборе спутника жизни обращали внимание не на благосостояние человека, но на его происхождение, его семью» [55] .
54
Публ.: Агафонов И. С. Воспоминание о Знамении пресвятой Богородицы // Язык и текст. 2016. Том 3. № 2.: http://psyjournals.ru/langpsy/2016/n2/Agafonov.shtml
55
Данилевский И. Н.
История появления в русском языке понятия «родина» аналогична истории слова «отечество».
Фасмер отмечает, что впервые термин «родина» в значении «родная страна» встречается у Державина.
Однако основное значения слова «родина» (которое писалось с маленькой буквы) в XVIII веке — место рождения, место проживания семьи, родителей, дворянское гнездо.
Читаем у Д. И. Фонвизина: «В церкви он был с двумя сыновьями, возвратившимися на сих днях на свою родину после двадцатипятилетней воинской службы». В записках С. Н. Глинки: «по выходе из тогдашнего сухопутного кадетского корпуса отправился я на родину, в Духовщинский уезд». И у Пушкина в "Дубровском": «Он смотрел вокруг себя с волнением неописанным. Двенадцать лет не видел он своей родины. Березки, которые при нем были только что посажены около забора, выросли и стали теперь высокими ветвистыми деревьями».
Ну, а если не было слов, то не могло быть и осознанной ценности переживаний, выражаемых этими словами.
Русские города и князья (Рюриковичи) веками спорят между собой за право быть «собирателями земель русских». И с этой целью они эти земли опустошают, вырезают, выжигают…
В 1171 году св. князь Андрей Боголюбский посылает рать на Новгород. «И пришедше в землю их много зла сотвориша, села вся взяша и пожгоша, а люди изсекоша, а жены и дети и скоты поимаша» [56] .
56
Воскресенская летопись, лето 6678 // ПСРЛ т.7. с. 86.
1315 год. Поведение тверского князя Михаила Ярославича сохранилось в «Повести о разорении Торжка».
Первая редакция:
«Бе бо в то время владеющу Торжком князю Афанасию, и поби князь Михаил Тверский весь град Торжок и церкви божия разори, инокинь же и девиц оскверни, имения от ту живущих поимав, град же огню предав, обитель же сию до основания разори, настоятеля же и братию погуби, утварь церковную и монастырское строение во Тверь отпровади».
Вторая редакция:
«Последи же злая пагуба содеяся граду Торшку от князя Михаила Тверского в лета 6823 году. Князь Михаил собра своя воя и прииде ко граду Торшку ратию. Князь же Афанасие выехав против ево с черными людми и с ноугородцы на поле. И бысть бой велик и победи князь же Михаил. Таково бо жестокосердие тогда содеяся на град и на люди. Аще бо едина вера бяше, но злобою горши показася, понеже бо людей тех во граде огню предаде, а иныя в реце потопи, инии младенца остави, но всех поби мужеский пол и женский и смерти предаст, черноризець же и девиц обнажати повеле, потом же их и убивати. И имение града того все пограби и церкви разори и святыя иконы и книги церковныя все поймал. Потом же град весь и святыя обители града того все огнем попали. И тогда град Торжек и обители быша от него в конечном запустении» [57] .
57
http://lib2.pushkinskijdom.ru/Media/Default/PDF/TODRL/16_tom/Budovnic/Budovnic.pdf
Этими же словами из «Повести о разорении Торжка» 1315 года описывает Симеоновская летопись позднейший второй разгром Торжка в 1373 году внуком упомянутого князя Михаила Ярославича — Михаилом Александровичем, князем Тверским-Микулинским:
«Князь же Михаило, събравъ воя многы, прииде ратью къ городу къ Торжьку и взя городъ и огнемъ пожже городъ весь, и бысть пагуба велика христианомъ, овы огнемъ погореша въ дворе надъ животы, а друзии выбежа въ церковь въ святыи Спасъ, и ту издахошася, и огнемъ изгореша много множество, инии же бежачи отъ огня въ реце во Тферци истопоша, и добрыя жены и девица видяще надъ собою лупление отъ Тферичь, а они одираху до последнеи наготы, егоже погании не творять, како те отъ срамоты и беды въ воде утопоша чернци и черници, и все до наготы излупльше. И кто, братие, о семъ не плачется, кто ся осталъ живыхъ видевыи, како они нужную и горкую смерть подъяша, и святыи церкви пожжени и городъ весь отъинудь пустъ, еже ни отъ поганыхъ не бывало таковаго зла Торжьку. И церкви и манастыри огнемъ погореша»
58
ПСРЛ. Т. 18, стр. 113.
Этот тверской князь Михаил — в лике святых [59] . Но неудивительно, что до революции
в Торжке не было ни одной иконы Михаила Тверского, о чем сообщает архиепископ Димитрий Самбикин.1386 год. «Смоленское побоище». Смоленский князь Святослав пошел к Мстиславлю, который прежде принадлежал смоленским князьям, а потом был отнят у них литовцами. Мстиславль это древнерусское Мстиславское княжество, которое выделилось из Смоленского. И население там было в основном православным.
59
«О святителю Божий и чудотворче Николае! Призри на смиренное моление нас грешных и умоли Владыку нашего и Господа низпослати на ны великия и богатыя милости, и да исполнит его верных богомольцев своих, и да сподобятся они милостей Божиих молитвами Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, благоверных князей Михаила Тверскаго и Михаила Микулинскаго и всех святых в земле тверстей просиявших. Аминь».https://mospat.ru/calendar/sobor1/tver.html
Никоновская летопись так описывает обращение с единоплеменными единоверцами:
«Того же лета князь великы Святослав Иванович Смоленский, и з детми своими Святославичи, з Глебом и с Юрьем, со многыми силами собрався, поиде ратью ко Мстиславлю граду, егоже отняша у него Литва, он же хотяще его к себе взятии. И много зла, идуще учиниша земле Литовьской, воюя землю Литовьскую. Иных Литовьских мужей Смолняне, изымавше, мучаху различными муками и убиваху; а иных мужей и жен и младенцов, во избах запирающе, зажигаху. А других, стену развед храмины от высоты и до земли, меж бревен рукы въкладываху, ото угла до угла стисняху человеки; и пониже тех других повешев, межи бревен руки въклаше, стисняху такоже от угла до угла; и тако висяху человецы; такоже тем образом и до верху по всем четырем стенам сотворяху; и тако по многым храминам сотвориша и зажигающе огнем во мнозе ярости. А младенци на копие возстыкаху, а другых, лысты процепивше, вешаху на жердех, аки полти, стремглав; нечеловечьне без милости мучаху» [60] .
60
ПСРЛ Т. 11. с. 91. Т. 25. С. 260; Т. 27. С. 106.
Новгородская I летопись младшего извода согласна:
«и святыя церкви пожьжены, и город всь отинуд пустъ: понеже бо ни от поганых не бывало такового зла».
В том же году св. Дмитрий Донской, собрав рати 29 городов, двинулся на Новгород:
«Поход был предпринят зимой перед праздником Рождества Христова в 1386 году. Великий князь двинулся со всеми своими ратями, на пути сжигая и разоряя села новгородской земли. Новгородцы выслали к нему своих послов просить мира. Димитрий не хотел их слушать, шел далее и в начале января 1387 года расположился за пятнадцать верст от Новгорода. Новгородцы в отчаянии зажгли около города посады. Сгорело 24 монастыря. Новгород положил заплатить 8000 рублей. Великий князь повернул назад, но его посещение тяжело отозвалось на всей новгородской земле: много мужчин, женщин и детей увели москвичи в неволю; много ограбленных ратными людьми и выгнанных из своих пепелищ новгородцев погибло от стужи»
61
«Дмитрий Донской даже после Куликовской битвы не мыслил в общерусских государственных понятиях. Перед смертью он честно, по княжеским понятиям, разделил собранные вокруг Москвы земли между своими сыновьями, чем создал классическую возможность для новых, к счастью, не последовавших усобиц» (Успенский Л. А. Богословие иконы православной Церкви. — Париж, 1989. с.232).
Летописи говорят о забытых битвах св. Дмитрия Донского:
1362 год — «ходи князь Дмитрий Иванович на Галицкого князя Дмитрея и прогнаша и, а княгиню полонил» (Троицкая летопись).
1363 год — «князь Дмитрий Иванович ходи ратью на Суждаль» (Троицкая летопись).
Никоновская летопись описывает, как в 1368 году, св. князь Дмитрий Иванович вместе со своим духовным отцом св. митрополитом Алексием «зазваша любовию к себе на Москву князя Михаила Александровича Тверского, и потом составиша с ним речи, таже потом бысть им суд на третей [62] на миру в правде: да (потом) его изымали, а что были бояре около его, тех всех поимали и розно развели и держаше их в изтомлении велице».
62
Третейский суд.
Однако, слухи о приближении трех послов из Орды заставили святых московских правителей отпустить Тверского князя на свободу. Тот отчего-то обиделся: «Князь же Михайло Тверский о том велми сжалися и не любезно бысть ему сие и положи то в измену. Гневашася же наипаче на митрополита, глаголя: «колику любовь и веру имех паче всех к митрополиту сему, и он толико мя посрами и поруга!». Вскоре по требованию московского князя св. Алексий наложит на тверского князя анафему, которую придется снять после протеста вселенского патриарха…