Мифология языка Андрея Платонова

2. Применительно к художественному тексту, разграничение концептуального и собственно языкового мы проводим, опираясь на работу Ю. Н. Караулова «Лингвистические основы функционального подхода в литературоведении». В тексте следует различать тезаурус, «идеологический словарь», то есть набор ключевых концептов автора, его понимание мира, его картина мира как инструмент для отбора слов, – и «словесное, знаковое наполнение» текста как «средство вербализации концептов» (очевидно, идиолект). Порождение текста – это путь от концепта к знаку, а восприятие – от знака к концепту. Чтение текста линейно, синтагматично, а существование и функционирование его в читательском сознании – парадигматично; то есть каким-то образом «линейная последовательность единиц преобразуется в процессе восприятия и понимания в иерархическую систему зависимостей… «(Караулов 1982, с. 25). Значит, в художественном тексте концептуальное и семантическое противопоставлены еще и как парадигматика – синтагматика Отсюда теоретически вытекают два возможных взаимодополняющих пути его исследования. 1) концептуальный, «парадигматический», выявляющий содержательный аспект языковой картины мира автора и его героев, иерархию связей и отношений, шкалу ценностей и связанный с ними набор прагматических установок; 2) собственно семантический, «синтагматический», выявляющий структурные и стилистические особенности языковой реализации тезауруса, знаковые механизмы порождения текста, закономерности преобразований общеязыковых значений.

Многие лингвисты, особенно в исследованиях последних пет, отмечают, что в языке, его лексике и грамматике, реализуются не столько внутрисистемные связи и отношения, сколько «… категории предметного мира, своеобразно отображенные в категориях и единицах языка… мыслительные категории, присущие логике и психологии человеческого познания… прагматические факторы коммуникативного назначения языка» (Язык и личность 1989, с. 118). Отсюда исходит наше понимание концепта как обобщенного мыслительного представления определенного фрагмента физической или психической реальности в языковой картине мира личности, социума или этноса [17] . Концепт в нашем понимании, хотя и соотнесен с логическим понятием (поскольку и то, и другое является результатом мыслительных операций по обобщению и абстрагированию явлений действительности), противостоит понятию в силу того, что не обязательно является результатом логического типа мышления (представление, а не понятие). Поэтому для концепта возможны невозможные для понятия свойства – образность, оценочность, субъективность, расплывчатость денотативного содержания и т. д.

17

Анализ многочисленных дефиниций понятия концепт не входит в задачу настоящего исследования (об определениях концепта – см. Концептуальный анализ 1990).

Под концептуальным анализом (за неимением лучшего термина обобщающего плана) общественно-политической лексики в текстах А. Платонова мы будем понимать исследование выраженного в словах общественно-политической лексики мыслительного («когнитивного») содержания, ценностных коннотаций и мотивационно-прагматических установок [18] . Концептуальному анализу слов общественно-политической лексики как элементов мифологизованной языковой картины мира героев платоновской прозы посвящена первая глава нашего исследования.

18

Такое понимание «концептуального» несколько шире общепринятого, но оно, на наш взгляд, оправданно, поскольку противопоставляет в общем плане внеязыковые аспекты языковых значений собственно языковым Ср. разграничение семантического и концептуального анализа в работе Е. С. Кубряковой: семантический анализ, по мнению автора, эксплицирует семантическую структуру слова, уточняет денотативное, сигнификативное и коннотативное значения; концептуальный анализ предполагает поиск общих концептов (т. е. фрагментов знания о мире), подведенных под один знак (Кубрякова 1991).

Под собственно семантическим анализом в данной работе понимается исследование тех семантических процессов на лексическом и грамматическом (морфологическом и синтаксическом) уровнях, которые возникают в языковой картине мира А. Платонова при семантическом преобразовании общеязыковой системы, а также разного рода стилистических явлений в языке автора и его героев. По сути, это исследование лингвистических механизмов мифологизации языковой картины мира; ему посвящена вторая глава нашего исследования.

Глава первая Общественно-политическая лексика в мифологической языковой картине мира (Когнитивный и прагматический аспекты)

В настоящей главе предпринято исследование общественно-политической лексики с точки зрения ее концептуального содержания в языковой картине мира героев и автора платоновской прозы. Особенностью платоновского языкового строя является обилие дефиниций, зачастую избыточных [19] (коммунизм – это [характеризующий предикат]…; он знал, что революция – [характеризующий предикат]…), при которых концептуальное содержание языковой картины мира разворачивается «вовне», получает словесное выражение. Таким образом, можно фиксировать многочисленные аномалии, искажения на уровне знания о мире.

19

С точки зрения прагматики в коммуникативном акте предполагается, что его участникам известно содержание предмета речи. Каждый повторяющийся элемент речевой ситуации не должен подвергаться немотивированному определению (за исключением вновь вводимых в дискурс адресата предметов речи).

Общественно-политическая лексика активно функционирует в языковой картине мира героев и автора, будучи чужда ей в силу сложности и абстрактного характера семантики. Входя в массовое сознание, слова общественно-политической лексики вносят в него определенный спектр идей и представлений новой коммунистической идеологии. При этом они вытесняют с позиций высшей ценностной значимости прежние, веками устоявшиеся обозначения, ломая целостность мировоззрения. В этой ситуации языковая личность стремится как-то подогнать под концептуальное содержание новых слов общественно-политической лексики, вошедших в ее обиход, что-то известное, уже знакомое (либо из сферы природы и среды привычного обитания, либо из религиозных и мифологических народных представлений). Тем самым в языковой картине мира возникают семантические связи и отношения, не имеющие аналога в объективной реальности – и возникает объективная возможность искаженного, ложного языкового отображения действительности индивидуумом, то есть мифологизации.

В основе нашего исследования общественно-политической лексики лежит анализ прежде всего трех наиболее часто встречающихся лексем, которые имеют к тому же повышенную ценностную нагрузку в текстах А. Платонова – коммунизм, социализм, революция; массив остальных словоупотреблений общественно-политической лексики анализируется в качестве добавочного иллюстративного материала. Ниже приводится примерное общеязыковое концептуальное содержание трех ключевых лексем коммунизм, социализм, революция, выявленное нами из сопоставительного анализа толкований этих слов в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова, в MAC и БАС, – в основном мы опирались на «Толковый словарь русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова [20] как наиболее адекватно отображающий языковую ситуацию интересующей нас эпохи [21] . Подобный путь обычен для практики концептуального анализа. Он вполне соответствует пониманию концепта как некоего инварианта, обобщенного содержания многочисленных словесных обозначений явления. В концептуальном содержании мы выделяем следующие аспекты: 1) денотативный – отображающий само предметно-логическое содержание, то есть фрагмент реальности; 2) интерпретационный – способ мыслительного отображения реальности: абстрактное/ конкретное, прямое/переносное и т. п.; 3) модальный – точка зрения на предмет, коннотативный потенциал, ценностный момент и т. п. Первые два компонента относятся к сфере когнитивного, третий – к сфере ценностного аспектов концептуального содержания. Помимо этого, видимо, нужно учитывать и 4) прагматический потенциал данного концепта, реализующийся непосредственно в его функционировании.

20

В дальнейшем – именуется «Словарь Д. Н. Ушакова»

21

Мы сознательно ограничились лишь языковой интерпретацией этих концептов (без привлечения энциклопедических словарей, философского словаря и т. л.), поскольку нас интересовали именно концепты общественно-политической лексики, а не соответствующие им логические понятия или научные термины

Революция (2 значения в БАС, 1 значение в MAC и 2 значения в СРЯ под ред. С. И. Ожегова): на денотативном уровне – 'коренной переворот в жизни общества' => 'коренной переворот в любой сфере' + компонент 'насильственный', то есть идея процессуальности, событийности (ср. в «Словаре Д. Н. Ушакова»: Переворот в общественно-политических отношениях, совершаемый насильственным путем и приводящий к переходу государственной власти от господствующего класса к другому, общественно-передовому классу.); на интерпретационном уровне – абстрактное, безобразное отображение фрагмента реальности; на модальном уровне – заложен потенциал положительной ценностной коннотации (в прагматике!) за счет компонента 'переход от реакционного к прогрессивному общественному строю', но реально в системе языка ценностной маркированности не подлежит – отсутствуют соответствующие пометы.

Приметой языковой ситуации эпохи является метонимическое сужение концептов революция и партия – от обозначения класса явлений, то есть понятия, до обозначения конкретного единичного явления: денотаты Октябрьская революция, партия большевиков обозначаются просто словами революция, партия. Но это не отменяет ни абстрактного типа интерпретации содержания, ни представления о процессуальности. А возможной позитивной или негативной оценке (в зависимости от принадлежности к общественно-политическому лагерю) подлежит сам денотат (не слово!), то есть она носит внеязыковой, «наведенный» в прагматике характер.

Коммунизм (по 4 значения в БАС и MAC, 3 значения в СРЯ под ред. С. И. Ожегова): на денотативном уровне – 'бесклассовый общественный строй, основанный на общественной собственности и всеобщем равенстве' + компонент 'закономерно меняющий капитализм' (ср. в «Словаре Д. Н. Ушакова»: 1. Общественная формация, идущая на смену капитализму…), то есть идея социального явления + терминированный общественно-научный компонент 'учение о таком строе', на интерпретационном уровне – также абстрактный, безобразный характер семантики; на модальном уровне – содержит потенциал положительной ценностной коннотации за счет компонента 'высшая стадия развития человечества' (имплицитно заложено представление о социальном и общечеловеческом идеале – ср. в «Словаре Д. Н. Ушакова»:… 3. (устар.) Вообще учение, требующее всеобщего и экономического равенства). В системе языка ценностной оценке не подлежит (отсутствуют пометы).

В языковой ситуации той поры тоже подвергается метонимическому сужению, что отмечает, к примеру. «Словарь Д. Н. Ушакова»: «… 4. То же, что большевизм…» Многообразные же позитивные и негативные ценностные коннотации, встающие за этим словом в языке революционной эпохи, также носят внеязыковой характер.

Социализм (БАС – 3 значения, MAC – 1 значение, С РЯ под ред. С. И. Ожегова – 1 значение): на денотативном уровне – 'первая стадия коммунизма как общественного строя, в основе которой лежит экономическое и социальное равенство' (от коммунизма отличается наличием классов и недостаточным уровнем материально-технического развития) – ср. в «Словаре Д. Н. Ушакова»: 1…. в условиях диктатуры пролетариата и уничтожения эксплоататорских классов… + терминированный компонент 'учение о… ', по аналогии с коммунизмом – значение стадиальности, процессуальности; на интерпретационном уровне – абстрактный, безобразный характер отображения реальности; на модальном уровне – имеет потенциал положительной оценочности за счет имплицитного компонента 'идея справедливого общества', но в системе языка – вне поля оценочности. Точно так же, как и предыдущие концепты, в языковой ситуации эпохи получает внеязыковое (прагматическое) ценностное осмысление.