Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки
Шрифт:
Женя, видимо, этого не помнит, а я не забуду никогда не по злопамятству, а от потрясения – ведь в нашей семье никогда такого не было. Были беды, были ссоры, разногласия, но этого… не было. Мне было стыдно и больно видеть столь явную патологию, такое пренебрежение не только ко мне, но и к моим родителям».
Глава 5. Сингапурская разлука
В конце концов мытарства закончились, и наступил момент расставания. Запись из дневника Евгения Павловича: «23.XI. Взяли такси, в 8 часов заехали за Женей, Наташей, проводили в Шереметьево. Вечером у нас ужинали Замские 3 чел., Кленовские, Улицкие 2 чел., Наташа. Приглашал Богатырева –
Итак, 23 ноября я и двое моих коллег, Миша Белый и Саша Михневич, вылетели из холодной заснеженной Москвы в Сингапур. Для меня это был первый выезд за пределы СССР, и, конечно, он запомнился на всю жизнь, тем более что я расставался со своей юной и, несмотря ни на что, горячо любимой женой. Как сейчас помню, стоит Наташенька с родными на балконе тогда еще старого и примитивного аэропорта Шереметьево в коротеньком пальтишке, хрупкая, нежная, обескураженная и машет мне ручкой.
В Сингапуре я пробыл целых 16 месяцев, подробно мое пребывание там освещено в нашей книге «Восточный экспресс с остановками на Западе» (М.: Восток-Запад, 2008. С. 35–112). Не буду повторяться, отмечу только, что стажировка принесла огромную пользу. Позволила значительно повысить уровень владения китайским и английским языками, существенно пополнить багаж знаний о китайской цивилизации, познакомиться с уникальным миром Сингапура, всей Юго-Восточной Азии, в целом расширить свой кругозор, узнать и услышать людей из десятков разных стран со всех уголков планеты. И, наконец, я собрал обширный материал по теме, рекомендованной мидовским начальником М.С. Капицей: «Китайцы в Сингапуре». Регулярно работал в университетской библиотеке, проштудировал и законспектировал сотни книг, брошюр, справочников, статей, посвященных истории эмиграции китайцев в Юго-Восточную Азию, их участию в экономической, политической и культурной жизни стран Южных морей.
Заодно я «проглатывал» работы западных (прежде всего – американских и английских) авторов по мировой политике в целом, по отношениям Запада с СССР. Читал запрещенные в Советском Союзе книги диссидентов. Кстати, произведения Солженицына «В круге первом» и «Раковый корпус» открыто циркулировали в среде стажеров, и в этом коллективном чтении принимал участие даже руководитель группы, представитель органов.
В этой же книге я хотел бы сосредоточиться на жизни Наташи в СССР и на наших с ней взаимоотношениях в этот период.
Начну все с того же дневника Наташи за 2006 год. Сингапурский период освещен там следующим образом:
«В ноябре 1968 года Женя улетел в Сингапур. Отъезд назначался каждый месяц, поэтому раз 5 мы устраивали банкеты по случаю отъезда. Проводив Женю, я приехала к родителям, чувствовала себя совершенно опустошенной, резко стала за ним скучать, беспокоиться относительно полета. На душе было очень грустно, тоскливо, забылись все обиды, осталось только тепло.
Придя в себя, поняла, что мне предстоит масса дел – окончание института, практика, дипломная работа, распределение и выпускные экзамены. Плюс к этому стали возникать проблемы с комнатой, где мы жили. Женин папа, Петр Игнатьевич, попросил меня прописаться на ул. Георгиу-Дежа, началась беготня по жэковским инстанциям. Через некоторое время (не помню когда) в связи с моей постоянной пропиской москвички Петру Игнатьевичу удалось закрепить эту комнату за нами, уже не на «птичьих» правах.
Стали приходить письма от Жени, они очень радовали, все было интересно, я скучала, очень ждала Жениного возвращения, которое откладывалось и откладывалось.
Закончила учебный год, защита диплома – все получилось прекрасно. Даже распределение в Институт народов Азии АН СССР под крыло Г.Ф. Кима, как ни билось Восточное управление МВТ СССР, состоялось!!!
После всех этих мытарств я поехала вместе с друзьями, Таней и Володей Солодкими, в Одессу, где пару недель отдыхали, затем перебрались в Сочи. Я жила у Жениных родителей, а Солодкие снимали комнату у соседей.
Но каникулы получились неудачными, я заболела. Долго не могли поставить диагноз. Анализ крови мог «смахивать» на очень тяжелое гематологическое заболевание.
Пришлось даже полежать в Боткинской больнице у мамы (в 5-м корпусе) – вместе с Алисой Михайловной (жена С. Кочаряна, первая жена Лемешева), с ней было интересно. Рафинированная интеллигенция. Вот уж истинно говорят, что интеллигентности научить нельзя. В соседней палате лежала на лечении К.И. Шульженко, которая щедро делилась рецептами масок на лицо, величаво и бодро прогуливалась по больничному коридору, ни на секунду не допуская у окружающих мысль, что она лечится, т. е. чем-то болеет. О! Сила духа!
За два месяца болезни родители мои стали седеть, но вида, особенно папуля, не подавали. Все обследовали, наконец, прием у тогда известного, прекрасного врача-гематолога Дульцина. Его вердикт: инфекционный мононуклеоз (в районе Сочи в это время была зона вспышки этого заболевания). Видимо, осел он на мой изнуренный постоянными экзаменами, дипломом, нервотрепкой, связанной с распределением, недосыпами, организм. Все дома стало становиться на свои места, я долеживалась. Жене ничего о болезни не писала, слишком пугающая и серьезная была ситуация.
Где-то в начале октября 1969 года я вышла на работу. Постепенно входила в ритм новой жизни. Заработную плату мне назначили 75 рублей – должность научно-технический сотрудник, это с 2-мя языками и дипломом с отличием МГИМО. Вот такие были времена!
Материально было очень туго, но как-то я не фиксировалась на этом – просто вкалывала. В дополнение к этому работала немножко в МГИМО – преподавала корейский язык студентам I курса, давала частные уроки на дому Дементьеву-мл. – он очень отставал по корейскому языку.
Наступил 1970 год, я по-прежнему одна, Женя в Сингапуре. Целый день с 10 до 18 часов сижу на работе, так как я новенькая, библиотечных дней у меня нет, поэтому, кроме среды и, кажется, пятницы, постоянно в отделе. Институт тогда находился в особнячном здании в Армянском переулке. С улыбкой вспоминаю ту свою прежнюю наивность, застенчивость до абсурда. В течение 1-го месяца работы мне было даже неудобно спросить, где находится туалет, так без оного я проводила целый рабочий день.
Заведовал отделом Г.Ф. Ким, сектором экономики Кореи – И.С. Казакевич, в отделе работал и самый крупный в СССР кореевед – Ф.И. Куликова-Шабшина. Вот с ней я очень подружилась. Как много всю жизнь в дальнейшем она мне помогала, подсказывала правильные решения! Отношения сложились добрые, теплые, родственные. На заседаниях отдела я на этом этапе каждый раз терялась, расстраивалась, что «не потяну» эту работу. Все казались такими умными, знающими, виртуозными ораторами.
В отдел я пришла не с пустыми руками, а с основательным научным багажом по моей теме: помощь СССР в развитии народного хозяйства КНДР. Материалы собирала еще в рамках МГИМО, готовя курсовые, а потом диплом у Н.П. Семеновой.
И что еще очень важно, на практику от МГИМО меня распределили в ГКЭС при Совмине СССР. Архив ГКЭС был кладезем этих материалов, но почти все они имели или гриф «секретно», или «для служебного пользования». Поэтому мне как практикантке МГИМО в то время удалось получить на руки лишь крохи. Но главное – я знала, что материал есть и где его найти.