Микролюди

Однако пытаясь провести реформы, Людовик XVI нажил себе врагов. А народ, наконец-то высказавшийся о своих бедах, начинает роптать.

Вдохновленный трудами экономистов и философов Просвещения и стремящийся, чтобы его страна вошла в эпоху модерна, Людовик XVI пытается продолжить политику реформ. Он станет королем, который официально положит конец применению пыток. Он отменяет серваж, талью, барщину (средневековые обычаи, которые продолжали практиковать), он восстанавливает религиозную терпимость (до того времени протестанты подвергались преследованиям), он запрещает произвольные аресты, разрешает замужним женщинам получать пенсион без разрешения мужа, вводит эгалитарный прямой налог. Чтобы бороться с голодом, он развивает в стране выращивание картофеля.

Визионер, большой любитель географии, Людовик XVI начинает осуществлять программу морских экспедиций в неизвестные земли, которая обеспечит Франции много колоний, и впервые дает указание «не подвергать дурному обращению туземцев и обращаться с ними как с равными людьми». Он поддерживает и финансирует (через посредничество Лафайета) американскую Войну за независимость, которая будет первой революцией эпохи модерна.

В 1789 г. в начале народных выступлений в Париже он запретит армии стрелять, объявив, что он никогда не отдаст приказа французам убивать других французов.

В конце концов, выбитый из колеи оспариванием его власти, арестованный, судимый с крайней поспешностью, он взойдет на эшафот, и его последней фразой, сказанной палачу, будет: «А есть ли новости от господина Лаперуза?» (недавно пропавшего путешественника). Обратившись в прошлое, можно видеть, что большинство самопровозглашенных революционеров (Робеспьер, Ленин, Мао Цзэдун или Фидель Кастро) без колебаний позволяли своим солдатам стрелять в своих соотечественников. Людовик XVI был большим защитником интересов народа и решительным реформатором, к которому история всегда была несправедлива. Что касается Короля-Солнца, то это был просто жестокий диктатор-мегаломан… полная противоположность Людовику XVI.

Энциклопедия относительного и абсолютного знания. Эдмонд Уэллс. Том VII.

71.

Наталья Овиц одета в форму коммандос. Мартен тоже в военной форме, но через приоткрытую куртку он демонстрирует на своей майке законы Мерфи, связанные с военной тематикой.

5. Рана в грудь – это для Госпожи Природы способ сказать вам, что следует притормозить.

6. Если это глупо, но работает, значит, это не глупо.

7. Старайтесь выглядеть незначительным… Быть может, у врага не хватает боеприпасов и он не захочет тратить пули на вас.

Авроре Каммерер на этот раз совсем не по вкусу этот своеобразный юмор.

Она раскладывает на письменном столе фотографии.

– Вот, у меня есть все, – объявляет она. – Жандармы нашли видеозаписи с контрольных видеокамер на трассе Франс-Эст и в конце концов идентифицировали этот грузовик. Затем пришлось сопоставить эти изображения с записями других видеокамер. – Она раскладывает на столе карту. – Они находятся здесь. Это, несомненно, их убежище.

– Это где? – спрашивает Наталья скорее из вежливости. – На востоке?

– Нет, к югу. Там где холод, снег и ветер, – сухо отвечает Аврора.

– А точнее?..

Аврора наклоняется над картой Франции и показывает указательным пальцем место:

– Там.

– Это горнолыжный курорт, – замечает Наталья.

– Летом это место, в котором находится только небольшое число жителей. Они, очевидно, выбрали изолированное место.

Наталья и Мартен рассматривают, что находится рядом с этой точкой, и видят, что речь идет о месте в глубине Центрального массива.

– Они добрались туда на грузовике? – удивляется Наталья.

– Последнюю часть пути им пришлось пройти пешком. По моим оценкам, они находятся в зоне, недоступной для всех автомашин, куда нормальным людям трудно даже пройти пешком. Сколько у нас будет людей?

– Учитывая важность этого дела, президент выделил мне шестьдесят жандармов, с оружием и собаками. Все должно пройти быстро.

Мартен Жанико смотрит на карту, а Наталья отводит Аврору в сторону:

– Не следует рассматривать это как то, что касается тебя лично.

– Была убита Пентесилея, а здесь нет ничего личного, и нельзя хотеть, чтобы это преступление не осталось безнаказанным.

– Ну… мне не нравится этот тон. Хороший солдат не должен поддаваться эмоциям.

– Я не солдат.

Карлица берет Аврору за запястье:

– Я бы предпочла, чтобы вы не отправлялись туда. Мартен и я, мы будем действовать, как привыкли, незаметно и эффективно. Мы профессионалы, подготовленные для этого. Доверьте это нам.

Лейтенант одобрительно кивает.

– Я поеду туда, – произносит Аврора, стиснув зубы. – Я тоже ответственное лицо в «Пигмей Прод» и, скажем так, хочу знать, что происходит с моими «продуктами», вырвавшимися на свободу.

Наталья наблюдает за ней, затем выпускает ее руку:

– И с Давидом?

Аврора, которую укололи в больное место, живо реагирует:

– Плевать мне на Давида.

– Вы говорите, как женщина, которая застала своего мужа в постели с другой. Что у вас с ним было?

– Ничего. Совсем ничего.

– Тогда я понимаю. Этого-то вы и не можете ему простить.

– Чего?

– Что между вами ничего не было.

– Это не ваше дело, Наталья. Вы думаете, что вы все знаете, вы принимаете себя за нашу мать, нашего отца, нашего шефа, а вы только…

– Карлица?

– Слишком самоуверенная особа.

– Во всяком случае, я знаю, что, как только произносят имя Давида, вы заводитесь с пол-оборота. Из этого я делаю вывод, что он вам небезразличен.

Наталья возвращается к карте, внимательно рассматривает место, где, вероятно, находится лагерь сбежавших микролюдей.

– Кое-что в том, что должно произойти, мне совсем не нравится, – говорит женщина-офицер.

– Нельзя сделать омлет, не разбив яиц, – парирует Аврора. – А после того как яйца снесли, наступает время их разбить.