Миллион долларов до конца света

– А можно быть уверенными…

– Да, Лена. Академия гарантирует вам больничные и понимание начальства.

Знали бы, какая академия их опекает.

– А теперь та самая приятная новость. Мы планируем выездное занятие. Формально – участие в конференции, а настоящая цель – сплочение рядов нашей группы. Сплочение продлится неделю.

– А тема конференции?

– Геополитические и военные риски на пути прогресса.

– А какое отношение… – начала было Лена, но Таня перебила:

– И что же приятного в этой новости?

Я осмотрел заскучавшую команду:

– Забыл уточнить. Конференция международная, имеет место быть в городе Вашингтоне, округ Колумбия. Это в Соединённых Штатах. Оплот мирового капитализма, между прочим. Кстати, в тех краях водится калифорнийское вино.

– Так это же другое дело. Как, вы сказали, конференция называется? – спросила Таня.

– Геополитические и военные риски на пути прогресса.

– Ух, здорово! Всю жизнь тянуло к этой самой геополитике.

– Мы едем в Холмогоры. Какое счастье, – поддержала Лена. – Я ведь англичанка.

– Ленка, ты гонишь, – сказал Мишаня. – Англичанки не такие, по ящику видел.

– Не в этом смысле. Я учительница английского, – глазищи светятся, щёчки раскраснелись.

– Ух ты, у нас будет своя переводчица, – сказала Таня. – Постойте, а загранпаспорта?

– Вот они, и с визами порядок. А у нашего Игоря Марковича всё и так наготове.

Вараксин равнодушно молчал.

– Игорь Маркович, что с вами? Вам нехорошо?

– Есть немного. Голова побаливает, – он потёр залысины. – Может, я не полечу? К тому же у меня аэрофобия, да и дел в Москве…

Дамы сникли: похоже, недомогание Вараксина приняли за проявление болезни. Надо пресекать. Подумаешь, олигарх. Или, как его, трейдер. Тем более.

– Вы же сами согласились. Не обижайтесь на грубый намёк, так на Востоке говорят: когда человек умирает, работы ещё на год остаётся. А, решайте сами.

– Хорошо, дела подождут. Это я так. Мы ведь на неделю, говорите?

– Точнее, на пять дней.

– Это недолго.

– А как же аэрофобия?

– На международных рейсах она слабая. Когда вылетаем?

– Завтра утром, в десять ноль-ноль. Номера не сдаём, возвращаемся сюда же. Кстати, Сергей Олегович тоже участвует, будет присматривать за вами.

– А как одеться, в чём ехать?

– Молодец, Таня, напомнили. Сейчас в Америке жарко, одевайтесь полегче. И попроще. Американцы люди простые, им главное, чтобы человек был хороший.

– А что брать с собой? – спросила Лена.

– Можно взять водку, не больше двух бутылок на нос. Вот суточные, – я достал конверты с долларами. – Вопросы?

– А что, разве в Америке водки нет?

– Таня, горилка там присутствует, но дорогая. А доллары пригодятся, нам кушать-то на свои. Ну что, всё?

– Как это? А на посошок? – Мишаня разлил остатки.

Таня, привстав, потянулась за конфеткой, а Мишаня, глядя на тугие половинки, открыл рот. Налюбовавшись, жарко зашептал мне в ухо:

– Палыч, чёрненькая, Танька – моя.

– Да забирай.

– Ты посмотри, всё при ней, – лицо пылает страстью. – Господи, а попка-то, о-о-о! Попка, как орех: так и просится на грех. Полжизни отдам. Кажется, я сейчас…

Вот же блин, озабоченный попался. Хотя от такой парочки может родиться крепкое потомство. Без вируса агрессии.

– Мишаня, потерпи, – шепнул я и, уже громко. – Все свободны.

* * *

В обнинской гостинице нам с Мишаней достался спаренный номер: комнатушки отдельные, а санузел общий.

Сосед мой пришёл заполночь, в расстроенных чувствах.

– Так поступают фашистские люди.

– Ты о чём?

– Бортанула меня Танька. Ещё бутылку у неё раздавили – и всё мимо. Ну, блин. И ведь не замужем, я узнал. Уже три года вдова, баба в своём соку. Во, бляха-муха.

– Не бери в голову. Впереди Америка, там она расслабится.

– Думаешь?

– Уверен. Всё, баюшки-баю, вставать рано.

Завёл будильник на шесть утра.

Но уже в три разбудил телефон. Семён Петрович, прямой начальник по службе:

– Александр Павлович, вынужден прервать твой отпуск.

– Но ты обещал…

– Ничего не поделаешь. Ядерная авария в Железногорске, есть облучённые. Тебя включили в комиссию.

М-да, человек предполагает, а начальство располагает. Сумка-то собрана, но как быть с командой? Во, блин. Вместо Запада – на Восток. Как же они без меня?

– А когда вылетать? Я ведь сейчас в Обнинске.

– Знаю. Твой рейс из Домодедово через два часа.

– Петрович, как же я успею? У нас ночь, ни электричек, ни…

– Внизу мотоцикл.

– У меня даже прав нет.

– Там водитель, ты в окно выгляни.

И правда, на обочине взрёвывал «Харлей». Голова закружилась, бросило в холодный пот; подожди, какая командировка на пенсии? – и я проснулся.

За стеной яро храпел Мишаня.

Партия 2 Американская симфония До вспышки – год

Часть 1 Русские идут

Аллегро

Он мне дал прочесть брошюру – как наказ,

Чтоб не вздумал жить там сдуру как у нас.

Владимир Высоцкий. Инструкция перед поездкой за рубеж, или Полчаса в месткоме

Глава 12 Над землёй

Театр начинается с вешалки, а заграница – с «Шереметьево».

Я на взводе, словно командир перед атакой. Вдруг с паспортом либо визой у кого-то проблемы? Или в багаже неположенное? А в Мишане вообще не уверен. Кстати, где он?

Ага, Танечка облачилась в алые обтягивающие шорты.

Мишаня страдал.

Таможенный и прочие барьеры преодолели без приключений. В «дьюти фри» – безналоговой зоне – любимый «Бейлиз», ликёр из ирландских сливок и виски. Двадцать баксов за полтора литра, а дома-то – цена уже вдвое.