Милый друг - английский и русский параллельные тексты

She replied between her fingers: "I am mad to allow you to speak to me like this, mad to have come here, mad to do what I am doing, mad to let you believe that--that--this adventure can have any issue.	– То, что я разрешаю вам так со мной говорить, -это с моей стороны безумие, - все еще не отнимая от лица рук, заговорила она. – Безумие - то, что я сюда пришла, безумие - все, что я делаю, безумием с моей стороны было подавать вам надежду на продолжение того, что... того, что произошло между нами.
Forget all this; you must, and never speak to me again of it."	Забудьте обо всем, так надо, и никогда больше не заговаривайте со мной об этом.
She paused.	Она выжидающе смолкла.
He strove to find an answer, decisive and passionate words, but not being able to join action to words, was partially paralyzed.	А он думал о том, как ей ответить, пытался найти решительные, страстные слова, но ему нельзя было подкреплять свою речь жестами, и это его сковывало.
He replied: "I expect nothing, I hope for nothing. I love you.	– Я ни на что не надеюсь... ничего не жду, - снова заговорил он, - я вас люблю.
Whatever you may do, I will repeat it to you so often, with such power and ardor, that you will end by understanding it.	Что бы вы ни делали, я буду повторять это так часто, с такой силой и с таким пылом страсти, что в конце концов вы меня поймете.
I want to make my love penetrate you, to pour it into your soul, word by word, hour by hour, day by day, so that at length it impregnates you like a liquid, falling drop by drop; softens you, mollifies you, and obliges you later on to reply to me:	Я хочу, чтобы любовь, которой дышит каждое мое слово, нашла доступ к вашему сердцу, чтобы она наполняла его день за днем, час за часом, чтобы она пропитывала его, как влага, просачиваясь капля за каплей, и чтобы, растроганная и смягченная, вы однажды сказали мне:
' I love you, too.'"	"Я тоже люблю вас".
He felt her shoulder trembling against him and her bosom throbbing, and she stammered, abruptly:	Он чувствовал, как дрожит ее плечо, как вздымается ее грудь. И вдруг он услыхал быстрый шепот:
"I love you, too!"	– Я тоже люблю вас.
He started as though he had received a blow, and sighed: "Good God."	Он вздрогнул так, словно его изо всех сил ударили по голове. – О боже!.. – вырвалось у него вместе со вздохом.
She replied, in panting tones: "Ought I to have told you that?	– Зачем я вам это сказала? – тяжело дыша, продолжала г-жа Вальтер.
I feel I am guilty and contemptible. I, who have two daughters, but I cannot help it, I cannot help it. I could not have believed, I should never have thought--but it is stronger than I.	– Я преступница, грешница... а ведь я... мать двух дочерей... но я не могу... не могу... Я бы никогда не поверила... никогда не подумала... но это сильнее... сильнее меня.
Listen, listen: I have never loved anyone but you; I swear it. And I have loved you for a year past in secret, in my secret heart.	Слушайте... слушайте... я никогда никого не любила... кроме вас... клянусь вам... И я люблю вас уже целый год, тайной любовью, любовью, которую я хранила в тайниках души.
Oh! I have suffered and struggled till I can do so no more. I love you."	О, если б вы знали, как я страдала, как я боролась, но я больше не могу: я вас люблю...

She was weeping, with her hands crossed in front of her face, and her whole frame was quivering, shaken by the violence of her emotion.	Она плакала, закрыв лицо руками, и все тело ее вздрагивало, сотрясаемое глубоким волнением.
George murmured: "Give me your hand, that I may touch it, that I may press it."	– Дайте мне вашу руку, - прошептал Жорж, - я хочу прикоснуться к ней, пожать ее...
She slowly withdrew her hand from her face.	Она медленно отняла от лица руку.
He saw her cheek quite wet and a tear ready to fall on her lashes.	Щека у нее была вся мокрая, на ресницах повисли слезинки.
He had taken her hand and was pressing it, saying:	Он сжал ее руку:
"Oh, how I should like to drink your tears!"	– О, как бы я хотел выпить ваши слезы!
She said, in a low and broken voice, which resembled a moan: "Do not take advantage of me; I am lost."	– Не совращайте меня... – сказала она придушенным, похожим на тихий стон голосом. – Я погибла!
He felt an impulse to smile.	Он чуть было не улыбнулся.
How could he take advantage of her in that place?	Как же это он мог бы совратить ее здесь?
He placed the hand he held upon his heart, saying:	Так как запас нежных слов у него истощился, то он ограничился тем, что прижал ее руку к своему сердцу и спросил:
"Do you feel it beat?"	– Слышите, как оно бьется?
For he had come to the end of his passionate phrases. For some moments past the regular footsteps of the promenader had been coming nearer.	Но еще за несколько секунд до этого послышались приближающиеся мерные шаги тучного господина.
He had gone the round of the altars, and was now, for the second time at least, coming down the little aisle on the right.	Он осмотрел все алтари и теперь, по меньшей мере вторично, обходил тесный правый придел.
When Madame Walter heard him close to the pillar which hid her, she snatched her fingers from George's grasp, and again hid her face.	Поняв, что он подходит вплотную к скрывавшей ее колонне, г-жа Вальтер вырвала у Жоржа свою руку и снова закрыла лицо.
And both remained motionless, kneeling as though they had been addressing fervent supplications to heaven together.	Мгновение спустя оба неподвижно стояли на коленях и, казалось, вместе возносили к небу жаркую мольбу.
The stout gentleman passed close to them, cast an indifferent look upon them, and walked away to the lower end of the church, still holding his hat behind his back.	Тучный господин равнодушно взглянул на них мимоходом и, по-прежнему держа шляпу за спиной, прошествовал в левый придел.
Du Roy, who was thinking of obtaining an appointment elsewhere than at the Church of the Trinity, murmured:	Дю Руа в это время думал о том, как бы добиться свидания где-нибудь в другом месте.
"Where shall I see you to-morrow?"	– Где я увижу вас завтра? – прошептал он.
She did not answer.	Госпожа Вальтер не ответила.
She seemed lifeless--turned into a statue of prayer.	Она словно окаменела, - сейчас это была статуя, которую скульптор мог бы назвать "Молитва".
He went on: "To-morrow, will you let me meet you in the Parc Monseau?"	– Хотите, встретимся завтра в парке Монсо? – настаивал он.

She turned towards him her again uncovered face, a livid face, contracted by fearful suffering, and in a jerky voice ejaculated: "Leave me, leave me now; go away, go away, only for five minutes! I suffer too much beside you. I want to pray, and I cannot. Go away, let me pray alone for five minutes. I cannot. Let me implore God to pardon me--to save me. Leave me for five minutes."	Опустив руки, она повернула к нему мертвенно-бледное лицо, искаженное нестерпимой мукой. – Оставьте меня... – прерывающимся голосом заговорила она. – Уйдите... уйдите... оставьте меня на некоторое время одну... только на пять минут... мне слишком тяжело сейчас с вами... я хочу молиться... я не могу... уйдите... дайте мне помолиться... одной... пять минут... я не могу... дайте мне помолиться о том, чтобы господь простил меня... чтобы он меня спас... оставьте меня одну... на пять минут.
Her face was so upset, so full of pain, that he rose without saying a word, and then, after a little hesitation, asked:	У нее было такое растерянное, такое страдальческое выражение лица, что Дю Руа молча поднялся с колен и лишь после некоторого колебания обратился к ней:
"Shall I come back presently?"	– Я скоро вернусь. Хорошо?
She gave a nod, which meant, "Yes, presently," and he walked away towards the choir.	Она кивнула головой в знак согласия, и он отошел к амвону.
Then she strove to pray.	Она попыталась заставить себя молиться.
She made a superhuman effort to invoke the Deity, and with quivering frame and bewildering soul appealed for mercy to heaven.	Она сделала над собой нечеловеческое усилие, чтобы воззвать к небу, и, изнывая от тоски, дрожа всем телом, воскликнула: - Боже, помилуй меня!
She closed her eyes with rage, in order no longer to see him who just left her.	Она судорожно мигала, чтобы не смотреть этому человеку вслед.
She sought to drive him from her mind, she struggled against him, but instead of the celestial apparition awaited in the distress of her heart, she still perceived the young fellow's curly moustache.	Она гнала от себя всякую мысль о нем, она отмахивалась от нее, но вместо небесного видения, которого так жаждало ее израненное сердце, перед ней все время мелькали закрученные усы Жоржа.
For a year past she had been struggling thus every day, every night, against the growing possession, against this image which haunted her dreams, haunted her flesh, and disturbed her nights.	Целый год, днем и ночью, боролась она с этим все усиливавшимся наваждением, с этим образом, который поглощал все ее помыслы, распалял ее плоть и преследовал ее даже во сне.
She felt caught like a beast in a net, bound, thrown into the arms of this man, who had vanquished, conquered her, simply by the hair on his lip and the color of his eyes.	У нее было такое чувство, точно она попалась в сети, точно ее связали и бросили в объятия этого самца, который прельстил и покорил ее цветом глаз, пушистыми усами и ничем больше.
And now in this church, close to God, she felt still weaker, more abandoned, and more lost than at home.	И сейчас, в этом храме, столь близко от бога, она чувствовала себя такой слабой, одинокой и беззащитной, какой никогда не чувствовала себя и дома.
She could no longer pray, she could only think of him.	Молиться она не могла - она могла думать только о нем.
She suffered already that he had quitted her.	Она уже страдала оттого, что он ушел.
She struggled, however, despairingly, resisted, implored help with all the strength of her soul.	И, несмотря на это, отчаянно сопротивлялась, -она защищалась и всей душой молила о помощи.
She would liked to have died rather than fall thus, she who had never faltered in her duty.	Она всегда была чиста перед мужем, и оттого падение было для нее хуже смерти.

She murmured wild words of supplication, but she was listening to George's footsteps dying away in the distance.	Она шептала бессвязные слова мольбы, а сама в это время прислушивалась к шагам Жоржа, замиравшим в отдаленье под сводами.
She understood that it was all over, that the struggle was a useless one.	Она сознавала, что все кончено, что борьба безнадежна.
She would not yield, however; and she was seized by one of those nervous crises that hurl women quivering, yelling, and writhing on the ground.	И все же упорно не желала сдаваться. В конце концов с ней случился припадок, один из тех нервных припадков, которые наземь швыряют дрожащих, корчащихся, воющих женщин.
She trembled in every limb, feeling that she was going to fall and roll among the chairs, uttering shrill cries.	Она тряслась как в лихорадке и чувствовала, что сейчас упадет и с пронзительным воплем забьется в судорогах.
Someone approached with rapid steps.	Кто-то быстрыми шагами шел сюда. Она обернулась.
It was a priest.	Это был священник.
She rose and rushed towards him, holding out her clasped hands, and stammering:	Увидев его, она встала с колен и, простирая руки, бросилась к нему.
"Oh! save me, save me!"	– Спасите меня! Спасите! – прошептала она.
He halted in surprise, saying:	Священник остановился в изумлении.
"What is it you wish, madame?"	– Что вам угодно, сударыня?
"I want you to save me.	– Я хочу, чтобы вы меня спасли.
Have pity on me.	Сжальтесь надо мной.
If you do not come to my assistance, I am lost."	Если вы мне не поможете, я погибла.
He looked at her, asking himself whether she was not mad, and then said:	Он посмотрел на нее, как на безумную.
"What can I do for you?"	– Чем же я могу вам помочь?
He was a tall, and somewhat stout young man, with full, pendulous cheeks, dark, with a carefully shaven face, a good-looking city curate belonging to a wealthy district, and accustomed to rich penitents.	Это был молодой священник, высокий, упитанный, с отвислыми, пухлыми, выбритыми до синевы щеками - красивый городской викарий из богатого прихода, привыкший к щедрым даяниям своих духовных дочерей.
"Hear my confession, and advise me, sustain me, tell me what I am to do."	– Исповедуйте меня, - сказала она, - дайте мне совет, поддержите меня, скажите, что мне делать!
He replied: "I hear confessions every Saturday, from three to six o'clock."	– Я исповедую по субботам, с трех до шести, -возразил он.
Having seized his arm, she gripped it tightly as she repeated: "No, no, no; at once, at once!	– Нет! Нет! Нет! – сжимая его руку, повторяла она. – Сейчас! Сейчас!
You must.	Мне это необходимо!
He is here, in the church.	Он здесь! В церкви!
He is waiting for me."	Он ждет меня.
"Who is waiting for you?" asked the priest.	– Кто ждет вас? – спросил священник.

"A man who will ruin me, who will carry me off, if you do not save me. I cannot flee from him. I am too weak--too weak! Oh, so weak, so weak!"	– Тот, кто погубит меня... тот, кто овладеет мной, если вы меня не спасете... Мне от него не уйти... Я слишком слаба... так слаба... так слаба!
She fell at his feet sobbing:	Рыдая, она упала перед ним на колени.
"Oh, have pity on me, father!	– Сжальтесь надо мной, отец мой!
Save me, in God's name, save me!"	Спасите меня, ради бога, спасите!
She held him by his black gown lest he should escape, and he with uneasiness glanced around, lest some malevolent or devout eye should see this woman fallen at his feet.	Боясь, что священник уйдет от нее, она вцепилась в его черную сутану, а он с беспокойством оглядывался по сторонам: не видит ли чей-нибудь недоброжелательный или слишком набожный взор эту женщину, припавшую к его ногам?
Understanding at length that he could not escape, he said: "Get up; I have the key of the confessional with me."	– Встаньте, - поняв, что отделаться от нее ему не удастся, сказал наконец священник, - ключ от исповедальни при мне.
And fumbling in his pocket he drew out a ring full of keys, selected one, and walked rapidly towards the little wooden cabin, dust holes of the soul into which believers cast their sins.	Порывшись в кармане, он вынул связку ключей, выбрал тот, который был ему нужен, и быстрыми шагами направился к исповедальням, напоминавшим игрушечные деревянные домики, -к этим ящикам для грехов, ящикам, куда верующие сваливают мусор души.
He entered the center door, which he closed behind him, and Madame Walter, throwing herself into the narrow recess at the side, stammered fervently, with a passionate burst of hope:	Он вошел в среднюю дверь и запер ее за собой, а г-жа Вальтер бросилась в одну из узких боковых клеток и с пламенной и страстной верой воскликнула:
"Bless me father, for I have sinned."	– Простите меня, отец мой, - я согрешила!
Du Roy, having taken a turn round the choir, was passing down the left aisle.	Дю Руа, обойдя амвон, прошел в левый придел.
He had got half-way when he met the stout, bald gentleman still walking quietly along, and said to himself:	Дойдя до середины, он увидел тучного лысого господина, - тот все еще спокойно прогуливался.
"What the deuce is that customer doing here?"	"Что этому субъекту здесь нужно?" - подумал он.
The promenader had also slackened his pace, and was looking at George with an evident wish to speak to him.	Г осподин тоже замедлил шаг и с явным желанием заговорить посмотрел на Жоржа.
When he came quite close he bowed, and said in a polite fashion:	Подойдя вплотную, он поклонился и изысканно вежливым тоном спросил:
"I beg your pardon, sir, for troubling you, but can you tell me when this church was built?"	– Простите за беспокойство, не можете ли вы мне сказать, когда был построен этот храм?
Du Roy replied: "Really, I am not quite certain. I think within the last twenty or five-and-twenty years.	– Право, не знаю, - ответил Дю Руа, - думаю, лет двадцать - двадцать пять тому назад.
It is, besides, the first time I ever was inside it."	Впрочем, я в первый раз в этой церкви.
"It is the same with me.	– Я тоже.
I have never seen it."	Мне не приходилось бывать здесь.
The journalist, whose interest was awakened, remarked:	Журналиста разбирало любопытство.

"It seems to me that you are going over it very carefully.	– Вы, кажется, весьма тщательно ее осматриваете,- сказал он.
You are studying it in detail."	– Вы изучаете ее во всех подробностях.
The other replied, with resignation: "I am not examining it; I am waiting for my wife, who made an appointment with me here, and who is very much behind time."	– Да я не осматриваю, я жду свою жену, - с унылым видом возразил тот, - она назначила мне свидание, а сама запаздывает.
Then, after a few moments' silence, he added:	И, помолчав несколько секунд, добавил:
"It is fearfully hot outside."	– На улице невыносимо жарко.
Du Roy looked at him, and all at once fancied that he resembled Forestier.	Приглядевшись к его добродушной физиономии, Дю Руа нашел, что он похож на Форестье.
"You are from the country?" said he, inquiringly.	– Вы не из провинции? – спросил он.
"Yes, from Rennes.	– Да. Я уроженец Рена.
And you, sir, is it out of curiosity that you entered this church?"	А вы зашли сюда из любопытства?
"No, I am expecting a lady," and bowing, the journalist walked away, with a smile on his lips.	– Нет. Я поджидаю одну даму. Дю Руа поклонился и, улыбаясь, проследовал дальше.
Approaching the main entrance, he saw the poor woman still on her knees, and still praying.	У главного входа он снова увидел бедно одетую женщину, - она все еще стояла на коленях и все еще молилась.
He thought: "By Jove! she keeps hard at it."	"Вот так усердие!" - подумал он.
He was no longer moved, and no longer pitied her.	Но теперь она уже не трогала его и не возбуждала в нем жалости.
He passed on, and began quietly to walk up the right-hand aisle to find Madame Walter again.	Он прошел мимо и медленно двинулся к правому приделу, где должна была ждать его г-жа Вальтер.
He marked the place where he had left her from a distance, astonished at not seeing her.	Но еще издали он с удивлением обнаружил, что там, где он оставил ее, никого нет.
He thought he had made a mistake in the pillar; went on as far as the end one, and then returned.	Подумав, что это не та колонна, он дошел до конца и вернулся обратно.
She had gone, then.	Значит, она ушла!
He was surprised and enraged.	Это его поразило и взорвало.
Then he thought she might be looking for him, and made the circuit of the church again.	Но тут ему пришло в голову, что она, наверно, ищет его, и он еще раз обошел церковь.
Not finding her, he returned, and sat down on the chair she had occupied, hoping she would rejoin him there, and waited.	Убедившись, что ее нигде нет, он вернулся и, в надежде, что она еще придет сюда, сел на тот стул, на котором раньше сидела она. Он решил ждать.
Soon a low murmur of voices aroused his attention.	Какой-то шепот вскоре привлек его внимание.
He had not seen anyone in that part of the church.	Однако в этом углу церкви не было ни души.
Whence came this whispering?	Откуда же долетал шепот?
He rose to see, and perceived in the adjacent chapel the doors of the confessional.	Встав со стула, он заметил ряд дверей, которые вели в исповедальни.

The skirt of a dress issuing from one of these trailed on the pavement.	Из-под одной двери высовывался край женского платья.
He approached to examine the woman.	Он подошел ближе, чтобы получше рассмотреть женщину.
He recognized her.	Это была г-жа Вальтер.
She was confessing.	Она исповедовалась!..
He felt a violent inclination to take her by the shoulders and to pull her out of the box.	Им овладело непреодолимое желание схватить ее за плечи и вытащить из этой клетки.
Then he thought:	Но он тут же подумал.
"Bah! it is the priest's turn now; it will be mine to-morrow."	"Ничего! Сегодня очередь священника, завтра -моя".
And he sat down quietly in front of the confessional, biding his time, and chuckling now over the adventure.	И, посмеиваясь над этим приключением, в ожидании своего часа преспокойно уселся против окошка исповедальни.
He waited a long time.	Ждать ему пришлось долго.
At length Madame Walter rose, turned round, saw him, and came up to him.	Наконец г-жа Вальтер встала, обернулась и, увидев его, подошла к нему.
Her expression was cold and severe,	Лицо ее было холодно и сурово.
"Sir," said she,	– Милостивый государь! – сказала она.
"I beg of you not to accompany me, not to follow me, and not to come to my house alone.	– Прошу вас: не провожайте меня, не ходите за мной и никогда больше не являйтесь ко мне один.
You will not be received.	Я не приму вас.
Farewell."	Прощайте!
And she walked away with a dignified bearing.	Она с достоинством удалилась.
He let her depart, for one of his principles was never to force matters.	Дю Руа не удерживал ее: он давно уже взял себе за правило не ускорять ход событий.
Then, as the priest, somewhat upset, issued in turn from his box, he walked up to him, and, looking him straight in the eyes, growled to his face:	Когда же из своего убежища вышел слегка сконфуженный священник, он подошел к нему и, глядя ему прямо в глаза, прошипел:
"If you did not wear a petticoat, what a smack you would get across your ugly chops."	– Не будь на вас этой юбки, как бы я смазал вас по вашей гнусной роже!
After which he turned on his heels and went out of the church, whistling between his teeth.	С этими словами он круто повернулся и, насвистывая, вышел из церкви.
Standing under the porch, the stout gentleman, with the hat on his head and his hands behind his back, tired of waiting, was scanning the broad squares and all the streets opening onto it.	На паперти стоял, уже в шляпе, тучный господин и, заложив руки за спину, с явно скучающим видом оглядывал широкую площадь и прилегающие к ней улицы.
As Du Roy passed him they bowed to one another.	Они раскланялись.
The journalist, finding himself at liberty, went to the office of the _Vie Francaise_.	Журналисту больше нечего было здесь делать, и он отправился в редакцию.

As soon as he entered he saw by the busy air of the messengers that something out of the common was happening, and at once went into the manager's room.	Уже в прихожей по озабоченным лицам рассыльных он понял, что произошло нечто необычайное, и сейчас же проследовал в кабинет издателя.
Daddy Walter, in a state of nervous excitement, was standing up dictating an article in broken sentences; issuing orders to the reporters, who surrounded him, between two paragraphs; giving instructions to Boisrenard; and opening letters.	Старик Вальтер, стоя, короткими фразами нервно диктовал статью и в промежутке между двумя абзацами давал поручения окружившим его репортерам, делал указания Буаренару и распечатывал письма.
As Du Roy came in, the governor uttered a cry of joy: "Ah! how lucky; here is Pretty-boy!" He stopped short, somewhat confused, and excused himself: "I beg your pardon for speaking like that, but I am very much disturbed by certain events.	– Ах, как это кстати, вот и Милый друг! – при виде его радостно воскликнул он, но вдруг осекся и, слегка смущенный, стал извиняться: - Простите, что я вас так назвал: я очень взволнован всем происшедшим.
And then I hear my wife and daughter speaking of you as Pretty-boy from morning till night, and have ended by falling into the habit myself.	К тому же от жены и дочерей я только и слышу: "Милый друг, Милый друг", - поневоле привыкнешь.
You are not offended?"	Вы на меня не сердитесь?
"Not at all!" said George, laughingly; "there is nothing in that nickname to displease me."	– Нисколько, - со смехом ответил Жорж. – Это прозвище не обидное.
Daddy Walter went on: "Very well, then, I christen you Pretty-boy, like everyone else.	– Отлично, стало быть, я тоже буду вас называть Милым другом, - продолжал старик Вальтер.
Well, the fact is, great things are taking place. The Ministry has been overthrown by a vote of three hundred and ten to a hundred and two.	– Итак, мы стоим перед лицом важных событий... Вотум недоверия министерству принят большинством трехсот десяти голосов против ста двух.
Our prorogation is again postponed--postponed to the Greek calends, and here we are at the twenty-eighth of July.	Парламентские каникулы отложены, отложены на неопределенное время, а сегодня уже двадцать восьмое июля.
Spain is angry about the Morocco business, and it is that which has overthrown Durand de l'Aine and his following.	Испания злится на нас за Марокко[32], -потому-то и слетел Дюран де Лен со своими приспешниками.
We are right in the swim.	Заварилась каша.
Marrot is entrusted with the formation of a new Cabinet.	Сформировать новый кабинет поручено Маро.
He takes General Boutin d'Acre as minister of war, and our friend Laroche-Mathieu for foreign affairs.	Портфель военного министра он предложил генералу Бутену д'Акру, портфель министра иностранных дел - нашему другу Ларош-Матье. Себе он оставляет министерство внутренних дел и пост председателя совета министров.
We are going to become an official organ.	Наша газета становится официозной.
I am writing a leader, a simple declaration of our principles, pointing out the line to be followed by the Ministry."	В передовой статье я в общих чертах излагаю наши принципы и указываю путь новым министрам.
The old boy smiled, and continued: "The line they intend following, be it understood.	Разумеется, - добавил он с добродушной усмешкой, - тот путь, по которому они сами намерены идти.

But I want something interesting about Morocco; an actuality; a sensational article; something or other.	Но мне нужно что-нибудь интересное по вопросу о Марокко, что-нибудь этакое злободневное, эффектное, сенсационное.
Find one for me."	Как вы насчет этого?
Du Roy reflected for a moment, and then replied: "I have the very thing for you.	– Я вас понял, - подумав, ответил Дю Руа.
I will give you a study of the political situation of the whole of our African colony, with Tunis on the left, Algeria in the middle, and Morocco on the right; the history of the races inhabiting this vast extent of territory; and the narrative of an excursion on the frontier of Morocco to the great oasis of Figuig, where no European has penetrated, and which is the cause of the present conflict.	– Наши колонии в Африке - это Алжир посредине, Тунис справа и Марокко слева; так вот я вам дам статью, в которой постараюсь осветить политическую обстановку в этих наших владениях, изложить историю племен, населяющих эту обширную территорию, и описать поход к марокканской границе, вплоть до огромного оазиса Фигиг, где еще не ступала нога европейца, а ведь он-то и явился причиной нынешнего конфликта.
Will that suit you?"	Это вам подходит?
"Admirably!" exclaimed Daddy Walter.	– Как нельзя лучше! – воскликнул старик Вальтер.
"And the title?"	– Ну, а заглавие?
"From Tunis to Tangiers."	– "От Туниса до Танжера".
"Splendid!"	– Превосходно.
Du Roy went off to search the files of the _Vie Francaise_ for his first article, "The Recollections of a Chasseur d'Afrique," which, rebaptized, touched up, and modified, would do admirably, since it dealt with colonial policy, the Algerian population, and an excursion in the province of Oran.	Дю Руа пошел искать в комплекте "Французской жизни" свою первую статью "Воспоминания африканского стрелка", - ей только надо было дать другое название, кое-что изменить и подправить, а так она вся целиком могла сослужить службу, ибо в ней говорилось и о колониальной политике, и о населении Алжира, и о походе в провинцию Оран.
In three-quarters of an hour it was rewritten, touched up, and brought to date, with a flavor of realism, and praises of the new Cabinet.	В три четверти часа статейка была переделана, подштопана, приведена в надлежащий вид, подновлена и сдобрена похвалами по адресу нового кабинета.
The manager, having read the article, said: "It is capital, capital, capital!	– Чудесно, чудесно, чудесно, - прочитав статью, заметил издатель.
You are an invaluable fellow.	– Вы золото.
I congratulate you."	Очень вам благодарен.
And Du Roy went home to dinner delighted with his day's work, despite the check at the Church of the Trinity, for he felt the battle won.	К обеду Дю Руа, в восторге от проведенного дня, вернулся домой; неудача в церкви его не смущала: он чувствовал, что выиграл партию.
His wife was anxiously waiting for him.	Мадлена ждала его с нетерпением.
She exclaimed, as soon as she saw him:	Когда он вошел, первыми ее словами были:
"Do you know that Laroche-Mathieu is Minister for Foreign Affairs?"	– Тебе известно, что Ларош - министр иностранных дел?

"Yes; I have just written an article on Algeria, in connection with it."	– Да, в связи с этим я уже дал статью об Алжире.
"What?"	– Какую статью?
"You know, the first we wrote together,	– Ты ее знаешь, - первую, которую мы писали вместе:
'The Recollections of a Chasseur d'Afrique,' revised and corrected for the occasion."	"Воспоминания африканского стрелка"; я ее просмотрел и выправил так, как того требуют обстоятельства.
She smiled, saying:	Мадлена улыбнулась.
"Ah, that is very good!" Then, after a few moments' reflection, she continued: "I was thinking--that continuation you were to have written then, and that you--put off.	– А! Да, это именно то, что сейчас нужно, -заметила она и, помолчав, прибавила: - Я думаю о продолжении, которое ты должен был написать и которое ты тогда... бросил.
We might set to work on it now.	Теперь нам есть смысл за него взяться.
It would make a nice series, and very appropriate to the situation."	Из этого может выйти несколько отличных статей, подходящих к данному моменту.
He replied, sitting down to table: "Exactly, and there is nothing in the way of it now that cuckold of a Forestier is dead."	– Прекрасно, - сказал он и сел за стол. – Теперь нам уж никто не помешает, - ведь рогоносец Форестье на том свете.
She said quietly, in a dry and hurt tone:	Это ее задело.
"That joke is more than out of place, and I beg of you to put an end to it.	– Твоя шутка более чем неуместна, и я прошу тебя положить этому конец, - сухо проговорила она.
It has lasted too long already."	– Ты злоупотребляешь моим терпением.
He was about to make an ironical answer, when a telegram was brought him, containing these words:	Он собирался пустить ей шпильку, но в это время ему подали телеграмму, содержавшую всего одну фразу без подписи:
"I had lost my senses. Forgive me, and come at four o'clock to-morrow to the Parc Monceau."	"Я совсем потеряла голову, простите меня и приходите завтра в четыре часа в парк Монсо".
He understood, and with heart suddenly filled with joy, he said to his wife, as he slipped the message into his pocket: "I will not do so any more, darling; it was stupid, I admit."	Он понял, и сердце у него запрыгало от радости. – Больше не буду, моя дорогая. Это глупо. Сознаюсь, - пряча в карман голубую бумажку, сказал он.
And he began his dinner.	И принялся за суп.
While eating he kept repeating to himself the words: "I had lost my senses. Forgive me, and come at four o'clock to-morrow to the Parc Monceau."	За едой он повторял про себя эти слова: "Я совсем потеряла голову, простите меня и приходите завтра в четыре часа в парк Монсо".
So she was yielding.	Итак, она сдается.
That meant:	Ведь это означает:
"I surrender, I am yours when you like and where you like."	"Я в вашей власти, делайте со мной, что хотите, где хотите и когда хотите".
He began to laugh, and Madeleine asked: "What is it?"	Он засмеялся. – Что ты? – спросила Мадлена.
"Nothing," he answered;	– Так, ничего.

"I was thinking of a priest I met just now, and who had a very comical mug."	Я встретил попа, и мне сейчас вспомнилась его толстая морда.
Du Roy arrived to the time at the appointed place next day.	На другой день Дю Руа явился на свидание ровно в четыре.
On the benches of the park were seated citizens overcome by heat, and careless nurses, who seemed to be dreaming while their children were rolling on the gravel of the paths.	Все скамейки в парке Монсо были заняты изнемогавшими от жары буржуа и беспечными няньками, которые, по-видимому, не обращали ни малейшего внимания на детей, барахтавшихся в песке на дорожках.
He found Madame Walter in the little antique ruins from which a spring flows.	Госпожу Вальтер он нашел среди искусственных руин, возле источника.
She was walking round the little circle of columns with an uneasy and unhappy air.	С испуганным и несчастным видом она ходила вокруг небольшой колоннады.
As soon as he had greeted her, she exclaimed: "What a number of people there are in the garden."	– Как здесь много, народу! – сказала она, прежде чем Дю Руа успел поздороваться с ней.
He seized the opportunity:	Он обрадовался предлогу:
"It is true; will you come somewhere else?"	– Да, это верно. Хотите куда-нибудь еще?
"But where?"	– Но куда?
"No matter where; in a cab, for instance.	– Это безразлично, можно взять карету.
You can draw down the blind on your side, and you will be quite invisible."	Вы спустите штору и сразу почувствуете себя в полной безопасности.
"Yes, I prefer that; here I am dying with fear."	– Да, так будет лучше. Здесь я умираю от страха.
"Well, come and meet me in five minutes at the gate opening onto the outer boulevard.	– В таком случае ждите меня у выхода на внешний бульвар.
I will have a cab."	Через пять минут я подъеду в экипаже.
And he darted off.	И он помчался бегом.
As soon as she had rejoined him, and had carefully drawn down the blind on her side, she asked:	Как только они остались вдвоем в экипаже, г-жа Вальтер тщательно завесила со своей стороны окошко.
"Where have you told the driver to take us?"	– Что вы сказали извозчику? – спросила она.
George replied: "Do not trouble yourself, he knows what to do."	– Не беспокойтесь, он знает, куда ехать, - ответил Жорж.
He had given the man his address in the Rue de Constantinople.	Он велел извозчику везти их на Константинопольскую.
She resumed: "You cannot imagine what I suffer on account of you, how I am tortured and tormented.	– Вы себе не представляете, как я страдаю из-за вас, как я измучена, как я истерзана, - продолжала она.
Yesterday, in the church, I was cruel, but I wanted to flee from you at any cost.	– Вчера, в церкви, я была с вами сурова, но я хотела во что бы то ни стало бежать от вас.
I was so afraid to find myself alone with you.	Я так боюсь остаться с вами наедине!
Have you forgiven me?"	Вы меня простили?
He squeezed her hands:	Он сжимал ее руки.