Милый мальчик
Шрифт:
Но не успеваю я потянуться за кедами, как над душой снова встает Савва. Я оборачиваюсь и в который раз за день издаю душераздирающий вопль. Потому что руки этого монстра по локоть в крови. В ладонях у него... большое влажное сердце, кровь с которого капает на пол.
– Аааааааа!
– ору, шарахнувшись в сторону и повалившись на пол. Плиссированная юбка задирается, пока я тщетно пытаюсь отползти от этого маньяка. Подо мной заваливается полка с кроссовками, и я беспорядочно шарю в поисках чего-нибудь тяжёлого. Хотя вряд ли мне удастся залупить его плюшевым тапком.
Руки по-идотски запутываются в шнурках.
– Ты реально громкая. Чего орешь?
– невозмутимо спрашивает у меня монстр.
– Т-ты... Ты кого зарезал...
– заикаюсь, вцепившись в свой рюкзак наподобие защиты.
– Если что, Инна Семеновна в курсе где я... И есть еще свидетели.
Он смотрит на меня с недоумением, а потом словно осознает ЧТО у него руках. Закатывает глаза.
– Это папье-маше.
– ...
Чего блядь?!
На несколько секунд я зависаю, разглядывая кровавый атрибут. Это что, розыгрыш?
– Оно ненастоящее, дурочка. Хватит таращить глаза, помоги мне.
Наверное, я совсем отъехала и стала напоминать неразумное существо, потому что он нетерпеливо поторапливает меня.
– Давай-давай, я весь пол уделал.
Какой абсурд... Может, пора попросить телефончик у его врача? Чувствую, настало время.
Кое-как поднявшись, плетусь за ним, сверля глазами широкую спину. Оказываемся на большой современной кухне, где, судя по всему, сроду никто не готовил. Все идеально чисто и аккуратно. Свет из окна фотогенично падает на островок с букетом зелени в прозрачной вазе. Хоть сейчас снимай кулинарное шоу.
– Достань мне что-нибудь плоское. Положу посушить.
Сука, может мне все это просто снится?
Сдерживаю истерический стон и за первой попавшейся дверцей достаю керамическое блюдо. Странно, что не разбила, пальцы трясутся как у припадочной.
– Подойдёт?
– Да, вполне.
Он водружает свою милую "поделку" на блюдо. Первое место на конкурсе хеллоуина на самый жуткий реквизит однозначно досталось бы ему.
– Зачем ты его сделал?
Он пожимает плечом.
– Мой психотерапевт посоветовал мне заниматься каким-нибудь творчеством.
– Серьёзно? И ты решил сделать это?
– фыркаю я, разглядывая сердце.
Сделано оно с удивительной точностью, словно он не одним референсом любовался, но если присмотреться внимательнее, то можно увидеть под слоем краски морщинки от бумаги.
– Я пробовал собирать гербарий, но это скучно, - на полном серьезе заявляет этот уникум.
– Боже... Я просто уверена, что за прошедший час у меня появились седые волосы, - безнадежно вздыхаю я.
Налюбовавшись своими трудами, Чудик опять смотрит на меня сквозь стекла очков.
– Пойдем, ещё твоя помощь нужна.
– Опять кровавые поделки складывать? Что там ещё, кишки и легкие?
– не удержавшись, спрашиваю этого придурка. А сама поражаюсь - куда делся страх и откуда эта неуместная ирония?
В зелёных глазах мелькает подобие удивления и интереса, и я тут же корю себя за несдержанный язык. Ох, Миш, лучше заткнись!
– Нет, кран в ванной открой. Руки помою.
Рычу про себя, и с легким раздражением снова иду за ним по квартире. Чёрная дыра какая-то. Из которой мне никак не выбраться.
Открутив
ему кран (и, конечно, не пожалев кипятка), мрачно спрашиваю:– Все? Я могу идти?
– Находится с ним в замкнутом пространстве мне не комфортно.
Да и вообще странно стоять с Саввой в ванной комнате, почти касаясь локтями друг друга. Смотреть как он намыливает кисти рук, тоже, между прочим, красивых. Даже утонченных, с длинными пальцами, "музыкальными", как говорят. Это я как человек, изучающий живопись, признаю. Мне ведь довелось столько рук нарисовать.
У Юлиана, кстати, руки так себе. Ни разу не возникло желания их изобразить на бумаге. А эти... Карандаш или уголь идеально бы подошли. С другой стороны, зато маслом мне бы удалось изобразить красивый цвет кожи и даже эти засохшие ранки на костяшках... Они у него всегда, что ли?
Очнувшись от дурацких мыслей, натыкаюсь на пронзительный взгляд Саввы. Как настоящий демон он заглядывает в самую душу и, наверняка, догадывается что я им любуюсь! Какой ужас! И о чем я только думаю!
Красная вода, убегающая в слив, по-прежнему похожа на кровь. Сравнение приводит меня в чувство. Если задержусь тут ещё немного, то смывать Савва кровь будет настоящую.
– Ладно, я пойду.
– Нет.
– Ему даже не надо блокировать дверь, я и так приросла к полу. Одно слово, брошенное беспрекословным тоном, и моя тревога возвращается.
– Что еще?
– У меня есть кое-что для тебя, - вдруг заявляет он.
– Небольшой подарок.
– Подарок? Для меня?
– Тревога во мне растёт в геометрической прогрессии.
– Шутишь что ли? Если это очередной орган из папье-маше, то...
– Помолчи. Идем.
– Вытерев чистые руки, он нагло берет меня за руку, переплетая наши пальцы, как будто мы сладкая парочка. От этого действия я теряю дар речи.
Что вообще происходит?
В комнате он усаживает меня на край большой кровати с зелёным хлопковым покрывалом. Я настолько ошарашена, что даже не сопротивляюсь. Правда не забываю смотреть на своего нового врага. Того самого, который "друг".
Тарантул, слава Богу, на месте и не просится наружу. Он греет свое пушистое тельце под лампой и никуда не ломится из своего домика.
Тень Саввы появляется надо мной, и я поднимаю на него голову. В то же мгновение замечаю в его гребаных руках, которые я хотела нарисовать, извивающуюся змею!
– Ты шутишь?
– сипло шепчу, забыв, что нужно дышать.
– Убери его от меня! Убери немедленно!!!
– Тшш, не шевелись. Не пугай его.
– Убери, блядь, его от меня!
– Успокойся, Гектор неопасный. К тому же, он еще совсем маленький. Это маисовый полоз, правда хорошенький?
– Не вздумай...
– предупреждаю я, и в то же мгновение эта сволочь опускает полоза мне на подол юбки.
Голова яркого змееныша поворачивается в мою сторону, и мы таращимся с ним друг на друга пару секунд, прежде, чем я обмякаю и проваливаюсь в спасительный обморок, растянувшись на чужой кровати.
– --
С тихим криком я просыпаюсь и подскакиваю, вся взмокшая и напуганная. Очертания комнаты проявляются резче, и я заваливаюсь обратно со стоном.