Милый мальчик

На ее лице появляется обида, Ляля поджимает губы и с прохладой смотрит в мою сторону.

– Я прождала тебя у Корнеева, ты меня кинула и не пришла. Хотя клятвенно заверяла, что придешь. На следующий день ты вовсе проваливаешься как сквозь землю, отбрехавшись пространной смской. До тебя не дозвониться, сама ты и не думаешь связаться и успокоить.

– Ляль, столько всего произошло. Мне многое нужно тебе рассказать. Но не сейчас.

– Да что ты? Может, в следующей жизни? Ты уверена что вообще хочешь что-то мне рассказывать? Не похоже, что я для тебя самая близкая подруга, - бросает обидные слова Ляля, снова поджимая губы. Ее глаза странно блестят.

Выглядит она нелепо, в обернутом вокруг тела розовом полотенце, в шапочке для душа и влажных китайских шлепках. В руке у нее целая сумка с гелями/шампунями/косметикой. Подмышкой торчит большая деревянная щетка для сухого массажа. Даже в общаге она умудряется устраивать спа-процедуры.

При взгляде на ее чистые блестящие плечи и идеально розовые щеки, мне еще больше хочется чесаться.

– Ляль, я устала и замерзла! Я хочу помыться, - раздраженно отвечаю ей, пытаясь ее обойти .
– Я непременно все расскажу.

– Выдумаешь что-то правдоподобное, как в той смске?
– посторонившись, хмыкает она. Застыв на месте, я снова оборачиваюсь к ней.

Блять, почему мы ругаемся с ней, как парочка, прожившая пятьдесят лет в браке? Я думала она понимает меня с полувзгляда.

– Или, все-таки, скажешь мне правду и объяснишь почему ты катаешься по городу с парнем, на которого уговаривала меня даже не смотреть и не дышать.
– Она замечает мой шок и победно ухмыляется, глядя на меня с понимающей гаденькой улыбочкой.
– Ааа. Это чтобы самой прибрать его к рукам? Запала со школы? Неплохо, кстати.

Она кивает на букет и пакетик с украшением, пока я в затупе пытаюсь разложить ее поток абсурдных обвинений на понятные мне слова и фразы.

– Не надо было так стараться и изображать тихий ужас. Достаточно сказать все как есть. Мол, я сама его приметила. Боже, Боброва, ну ты и стерва. Я поверила в твои басни! Уши развесила как лопухи!

– Но я говорила правду!
– обескураженно выпаливаю я.
– Я не врала! Он опасен и...

– Ага, и поэтому ты побежала кувыркаться с ним после долгой разлуки.

– Что?! Ничего не было!
– возмущаюсь я.

– Значит будет, - пожимает плечом Ляля. Снова тычет пальцем в подарок цветы.
– Нормально ты его окрутила, что даже без секса тебе украшения дорогущего бренда покупает. Боюсь предположить что будет когда отдашься.

– Ляля...

– Еще надменно фыркала, когда я тебе про спонсора затирала. А сама-то. Какая двуличность.

– Какого черта ты так со мной разговариваешь?
– бросаю ей раздраженно.
– Что ты несешь? Какой спонсор? Он психопат, самый натуральный! А ты только бабки его видишь и больше ничего! Боже, да это просто серебро!

– Даже сейчас продолжаешь врать. Я знаю о чем говорю, не держи меня за идиотку. Да и вообще... Я даже не в курсе была, что он при деньгах! Ты видела, что он понравился мне сразу! И втирала мне что-то про про его справку. А сама быстро прибрала его к рукам.

– Что за бред! Какой тупой разговор!
– взвываю я в изнеможении. Тяжелый букет тянет вниз, рука уже откровенно ноет. Но объевшаяся белены подруга и не думает останавливаться.

– Да не в очкарике дело, и не в его деньгах. А в том, что ты меня обманула! Наврала с три короба и умчала довольная в закат. Ляля же тупая блондинка, в поиске богатого жениха и только. Мозгов ноль, проглотит.

Ее упрямые твердолобые выпады и несправедливые обвинения становятся последней каплей, и я взрываюсь.

– А мне кажется, что больше всего тебя бесит факт именно наличия у него денег. Злишься, что не тебе подарили, потому что завидуешь черной завистью, - ядовито отвечаю ей... и тут же прикусываю язык. Сожаление накатывает сразу же, но поздно - сказанных слов не вырубить.

Ну вот, и приплыли. Теперь и я несу абсолютное дерьмо.

Ляля молчит какое-то время, разглядывая меня как мерзкого таракана под ногами. Не могу ее за это осуждать, мне и самой погано от себя и своих слов.

Открываю рот, чтобы сказать хоть что-то и сгладить тягучую тишину, но она оказывается быстрее.

– Знаешь, а не пошла бы ты в задницу, подруженька?
– ровно произносит Ляля с каменным лицом. Только красные щеки и сжатые зубы выдают ее гнев, который она тщательно скрывает.

С этими словами она проходит мимо, толкнув меня плечом напоследок. Мне остается только беспомощно стоять на месте, хлопая ресницами.

– --

В институте я жду ее возле аудитории, чтобы поговорить, потому что из общаги Лялька исчезла. Накануне, попросив телефон у соседки, я набрала ее номер, который знала по памяти, но едва она услышала мой голос, как сразу повесила трубку. В комнате она так и не объявилась, поэтому я решила поговорить с ней и объясниться перед парами.

Совсем не удивительно, что она равнодушно проходит мимо с высоко поднятой головой, не замечая моей попытки заговорить с ней. В принципе ожидаемо, но меня все равно коробит от столь показательного пренебрежения.

Однокурсники, проходящие мимо, оглядываются. Все знают, что мы близкие подруги не разлей вода. Были. Неужели наша дружба развалится из-за пары сраных сережек и обыкновенной недомолвки, которую она считает обманом? Поругались из-за парня! Как глупо! Савва и тут подгадил. Все с его появлением разваливается как хрупкий карточный домик под порывом ветра!

Ладно, ей придется меня выслушать. Сяду рядом и все ей расскажу. Как бы она не выкаблучивалась, а обыкновенное любопытство все равно пересилит, и она выслушает меня от начала до конца. Все ей расскажу. И про его погоню в сквере, и кошмарный выпускной, и о его пугающем поведении в школе.

У меня полно времени, а препод на этих парах обычно равнодушно игнорирует болтовню студентов. Все получится.

С этими ободряющими мыслями я делаю шаг в аудиторию, как в дверях мою талию обвивает рука в ссадинах, со сбитыми костяшками.

Я тут же холодею.

– Привет.
– На меня смотрят знакомые зеленые глаза.
– Меня ждала?

Савва наклоняется и коротко целует меня в губы на глазах у всей аудитории. Переплетает наши пальцы и, можно сказать, волочит мое одеревеневшее тело внутрь. Потому что я с трудом передвигаю ногами. На лице моем застыла гримаса с непонятным выражениеием лица. Я, и впрямь, не понимаю что чувствую.

Стадия гнева и отрицания, оказывается, уже давно позади. Я смиренно шагаю за ним, опустив голову и стараясь не пересекаться взглядами с презрительно скривившейся Лялей. Внутри немного легкого смятения, а остальное - пустота.