Минни
Шрифт:
Гарри элегантно смотрелся в ладно скроенном чёрном фрачном костюме с бабочкой на ослепительно-белой сорочке. Сам жених с усталой улыбкой кивал гостям и всё пытался улизнуть от колдокамеры Денниса Криви, но тот был слишком настойчив, и герой несколько раз попал в кадр.
Белоснежное платье Джинни не скрывало её положения, но невесту, судя по всему, это мало волновало. Юная миссис Поттер с важным видом принимала поздравления и время от времени поглаживала животик.
Гермиона прекрасно понимала подругу: и её малыш устраивал внутри фестиваль ирландского танца, едва хлопала пробка от шампанского
Гермиона старалась избегать Рона, но он всё-таки нашёл её и предложил присесть на скамеечку, рядом с чёрными кофрами музыкантов.
— Нам пора поговорить, Гермиона, — Рон грустно поджал губу так, как это умел делать только он, и Гермиона почувствовала ностальгию по временам, когда они были совсем детьми.
Она села рядом и оперлась на спинку скамьи, принимая удобное положение.
— Я очень виноват перед тобой. Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня, если сможешь. Ты многое потеряла на этой войне. Больше, чем мы все, и я хотел бы хоть как-то загладить свою вину перед тобой.
— Не надо, Рон… — начала она, положив руку ему на плечо.
— Нет, надо, — он взглянул на неё своими голубыми глазами, и только теперь Гермиона поняла, насколько он повзрослел. — У меня нет хроноворота, чтобы повернуть время вспять, но я подумал, что тебе понадобятся деньги для ребёнка, и перевёл свою премию на твой счёт в Гринготтсе.
— Что? Зачем ты это сделал? Они ведь тебе нужнее!
— Нет, они нужнее тебе. Вам с малышом. И если понадобится помощь, я всегда рядом!
Гермиона улыбнулась.
— Спасибо тебе, Рон!
«Подумать только… То одна целую вечность, то сразу много друзей, готовых поддержать в трудную минуту!»
— Мне бы очень хотелось, чтобы мы остались друзьями, — Рон снова поджал губу. — Если бы не ты со своей настойкой бадьяна, там, в лесу, я бы здесь сейчас не сидел.
— Ох, Рон, если бы не вы с Гарри… Помнишь, тролль в туалете для девочек?
— Такое забудешь!
Через минуту они весело хохотали, вспоминая свои приключения. Гарри, отделавшись от Денниса, с удовольствием присоединился к ним, искренне радуясь тому, что друзья наконец помирились.
Гермиона улыбалась и аплодировала жениху и невесте, танцующим парам. Всё шло просто прекрасно, настроение поднималось вверх, но ровно до той отметки, где начинались мысли о собственной свадьбе. Из головы не выходили слова Люциуса.
«— Готовишь из меня миссис Малфой?
— И что, если так?
— Ты — теперь моя семья!»
Но вон она Джинни — беременная, счастливая и замужняя. Улыбается и бросает свадебный букет за спину, а потом они с Гарри оборачиваются и хохочут: букет поймали близнецы Патил, обе сразу. А сама Гермиона здесь, на скамейке, одна — беременна и незамужем.
Женщина вздохнула. Она встала, чтобы уйти и вдруг натолкнулась на Джорджа. Они давно не виделись. Гермиона знала, что Фред погиб, и теперь его брат, по рассказам Джинни, больше не был таким озорным и весёлым, как прежде, однако магазинчиком своим занимался с завидным
упорством, словно доказывая, что даже смерть не способна остановить Уизли.Джордж поначалу очень мило рассказывал о новых изобретениях, а потом предложил потанцевать: как раз в это время заиграли кельтские арфы и флейты.
— Извини, Джордж, не хочется.
— Ты что, Гермиона, уходить собралась? — он весело подмигнул. — Сейчас всё самое интересное начнётся: конкурсы, фейерверки… А заночевать можешь у нас!
— Мисс Грейнджер, кажется, ясно выразила своё нежелание, — раздался за спиной голос, до того холодный, что по спине побежали мурашки.
Гермиона обернулась. Люциус в светло-сером костюме стоял рядом, опираясь на серебряный набалдашник трости. Из-за жары он забрал волосы в хвост, перетянув их бархатной лентой.
— О, мистер Малфой, вы сегодня без маски? — усмехнулся Джордж.
— Как и вы — без уха, — сухо улыбнулся Люциус.
Гермиона поняла, что пора брать ситуацию в свои руки. Она просунула руку под локоть Малфою и решительно увела его подальше.
— Ответь, Гермиона, это был способ отделаться от Уизли, или ты действительно не хочешь танцевать?
Она закатила глаза:
— Вы никогда не помиритесь, да?
Люциус покачал головой и повернулся к ней.
— Так что же? Моё предложение ты принимаешь?
Гермиона закусила губу. Стоило подумать о нём, как он появлялся, будто читая её мысли.
— Да, — улыбнулась она.
Они закружились в медленном танце, и поначалу было неловко от множества острых взглядов других пар, режущих, как нож. Гермиона поймала взгляд Люциуса, и он вдруг ободряюще подмигнул ей.
— Представь их лица, если бы они увидели, как мы жарили сосиски!
Гермиона хихикнула, и волнение постепенно спало. Она с удовольствием окунулась в знакомое облако имбирных ноток «Pas de Calais», будто вернулась домой. Люциус одной рукой обнимал за талию, другой — сжимал миниатюрную ладонь, и прикосновение тёплого металла обсидианового перстня навевало нескромные воспоминания.
С ним было тепло и уютно. Хотелось закрыть глаза, но она не могла оторвать глаз от Малфоя и, чтобы он не заострял на этом внимание, смотрела на его аметистовую булавку в белом галстуке.
Люциус вёл уверенно и спокойно, будто они танцевали где-нибудь в роскошном зале, а вокруг не было никого.
— Ты хорошо танцуешь, — невольно вырвалось у неё.
— То же самое могу сказать о тебе. Всё-таки от этих танцевальных курсов есть польза. А ещё ты очень изящная и красивая.
— Если это и так, то я ненавижу свою… красоту.
Он помолчал немного, а потом чуть склонился и прошептал ей на ухо:
— Твоя красота достойна не ненависти, а любви.
И эта простая фраза заставила её вспыхнуть до корней волос. В голове почему-то отразилось, как он произносит «любви», на букве «в» его белые зубы касаются тонкой верхней губы.
«Почти как при поцелуе… Мерлин, как он божественно целуется!»
Гермиона вдруг поняла, что касается пальцами кожи Люциуса на запястье, и сердце забилось сильнее от этого волнительного и даже интимного единения. Она чувствовала его пульс, неосознанно поглаживая большим пальцем мужскую руку сквозь рубашку.