Минотавра

– Какого хера это значит?
– Спросил Боллз.
– Если Крафтер замутил этот дьявольский ритуал, чтобы вызвать демона, то врата в ад должны же быть за этой дверью, а не за стенкой? Правильно же?

Писатель усмехнулся.

– Пока ритуал будет активным, то и врата - открытыми, но это только всё в уме Крафтера. Не существует ни адских врат, ни демонов, мистер Боллз.

– Да?

– Давайте не будем увлекаться, джентльмены. Крафтер - оккультный фанатик. Он считает себя слугой дьявола, служа ему таким образом. Но на самом деле это понятие ничем не отличается от того, что кто-то потирает кроличью лапку на удачу или избегает трещин на тротуаре. Это суеверие. Крафтер, вероятно, верит, что он на самом деле вызывает демонов или что-то ещё, но на самом деле это просто ересь.

Дикки прищурился.

– Ересь?

– Да что за ересь такая?
– Спросил Боллз.

Писатель закатил глаза.

– Это чушь собачья, джентльмены! Оккультных наук не существует. Они не работают. Но такие люди, как Крафтер, в это свято верят.

– Вот как, - молвил Боллз, гладя свою козлиную бородку.

– Но если всё это дерьмо и небылицы, - затараторил Дикки, - тогда как объяснить появление чёрной цыпочки наверху, которую я трахнул, и она ещё нагадила на пол из своей киски! Разве это был не демон?

– Нет, мистер Дикки, - уверил его писатель.
– Она была галлюцинацией. Кариолитический газ от этого трупа заставил вас и Кору увидеть женщину, а меня он заставил увидеть растущую звезду на полу в той же комнате. Позвольте мне выразиться предельно ясно. Вы вообще слышали когда нибудь об Иммануиле Канте?

Дикки и Боллз смущённо затрясли головами в знак отрицания.

Задал глупый вопрос... подумал писатель

– Кант был величайшем философом на свете. Он опровергал всякую философию и тем самым доказал, что человечество должно было быть создано высшим существом - Богом, другими словами. Он доказал это с помощью математических теорем. Единственная сущность, которая может существовать вне человека, и есть Бог. Здесь нет места ни для чего другого, включая Дьявола, демонов ада и так далее. Чтобы Бог и Дьявол существовали одновременно, человеческая воля должна быть телеологической, а мы знаем, что этого не может быть. Потому что это всё математика.

Лицо Боллза выглядело озадаченным и растерянным.

– Значит, бог - это не что иное, как куча чисел?

– В некотором смысле, да. Он существует с помощью бесконечного уравнения, которое создало всё, и Бог является началом этого уравнения. Понятно?

– Нет, - Боллз и Дикки ответили одновременно.

Писатель выдохнул дым от сигареты.

– Послушайте, и поверьте мне, парни. Крафтер не призывал сюда демонов, он просто думает, что призвал их.

– Тогда что написано на табличке над дверью, где подвешена мертвая цыпочка?
– Спросил Боллз.

Писатель прищурился.

– О, я этого не заметил, - он посветил своим фонарём на табличку и посмотрел. Над дверью прямо в стене была вмонтирована медная пластина, на которой было выгравировано несколько греческих букв. Писатель сделал исключения от использования ненормативной лексики.
– Твою мать...

– Что там?
– Нетерпеливо спросил Боллз.

– Греческий...
– Ты знаешь греческий?

Писатель снова закатил глаза.

– Конечно.

– Тогда что там, чёрт возьми, написано?

После недолгой паузы писатель сказал им:

– Пасифая...

<--->

Писатель пытался оценить ситуацию. Дикки сказал, что ту черную женщину звали Пасифаей. Разве он мог такое придумать? Эти двое тупее дохлой белки, они-то, наверно, и читать толком не умеют, не то чтобы знать греческую мифологию. Все же он должен был спросить.

– Джентльмены, если позволите. Вы знакомы с легендой о Тесее и минотавре?

Боллз и Дикки уставились на него непонимающими взглядами.

– Я так и думал.
– Писатель сел за стол, полный книг и инструментов.
– Я пытаюсь понять, как Дикки мог услышать имя Пасифая наверху раньше, чем мы спустились сюда. Итак, когда вы, джентльмены, были детьми, в школе вы изучали греческую мифологию?

– Писатель, - начал честно рассказывать Боллз, - когда мы были детьми, мы трескали родительскую самогонку и подглядывали за девочками в туалете, когда они откладывали личинку. Так что мы не учили никакого греческого дерьма.

– Это про Геркулеса?
– Рискнул спросить Дикки.

– Эврика!
– Писатель сложил ладони вместе.
– Это греческая мифология. Она рассказывает, что тысячи лет назад великий бог Посейдон подарил Миносу, царю Крита, великолепного белого быка, а жену Миноса... Привлёк этот бык, и она решила заняться с ним сексом.

Дикки уставился на него с раскрытым ртом. Боллз выглядел слегка озадаченно.

– Цыпочка трахнула быка, ты хочешь сказать?

– Вообще-то, да, мистер Боллз. Женщина возлегла с быком, который должен был быть принесен в жертву богам. И это

случилось не по воле Посейдона. Жена Миноса позже родила продукт своего аберрантного союза: ужасное существо, сильнее самого Геракла, существо по имени Минотавр. Этот зверь был во всех отношениях демоном. Он обладал телом человека и головой быка.
– Затем писатель взглянул на Боллза и Дикки для пущего эффекта.

Боллз ударил кулаком по столу.

– Что ты тянешь твою мать! К чему весь этот трёп про ебанного быка!

Писатель улыбнулся.

– Королевская жена была женщиной невыразимой красоты, и звали её Пасифая...

Гнев Боллза сменился озадаченностью.

– Именно так она мне и сказала перед тем, как трахнула меня и растворилась воздухе, - пояснил Дикки.

– Да, да, я помню, - отрезал писатель его пересказ, - я просто пытаюсь найти объяснение этому.

Боллз весело улыбнулся.

– Итак, на этот раз вместо того, чтобы ебстись с быком, она трахнула Дикки?

Дикки тоже засмеялся.

– Чувак, у меня был такой кончун, что я себе в штаны нагадил!
– Дикки хотел дать Боллзу пять, но тот не ответил ему взаимностью. Дикки посмотрел на свою ладошку и с проклятьями принялся тереть её о штанину.

– Джентльмены, пожалуйста. Мне кажется, что у нас здесь некоторые проблемы, и нам надо решать их как-то.
– Писатель указал на подвешенный труп с разорванной грудью.
– Оккультные увлечения Крафтера, очевидно, имеют очень экстремальный характер и независимо от того, верите вы в оккультизм или нет, здесь было совершено убийство. Нашим самым логичным планом действия будет уйти отсюда немедленно. Если нас поймают в этом доме, или увидят

прохожие где-нибудь поблизости, нас могут обвинить в этом убийстве.