Мир для Мирры

– Что же,- нарочито медленно тянет Дем- Просто объясни, кому ты перепродаешь оружие- и можешь быть свободен.

Рука, ещё мгновение назад развязно гладившая мое бедро, теперь повисает безвольной плетью. Вокруг наступает такая тишина, что слышно, как тикают часы в одной из дальних комнат. Мой кавалер бледнеет:

– Демир, я клянусь ... Я не предавал тебя, это....

Но окончить фразу он не успевает- хозяин резко достает пистолет. Выстрел. И ярко-алые брызги крови летят на меня, обдавая теплым фонтаном. Девушки кричат, мужчины же схватились за пистолеты, но подоспевшая охрана добивает остальных. Я молчу, но меня трясет как в лихорадке. Зажимая ладошкой рот, в ужасе вскакиваю, переступив через огромную лужу крови под своими ногами.

Дем же остаётся совершенно спокойным. Жестом, будто только окончил ужин, он велит вызванным охраной слугам:

– Приберите здесь всё.

И разворачивается к выходу, бросая мне:

– Ты идёшь со мной.

Проходя мимо свидетельства его жестокости- трупов, лежащих в позах сломанных кукол, я ещё раз поражаюсь хладнокровию и жестокости этого мужчины. Для него убить человека- мелочь, обыденность. Словно из него вынули все человеческие эмоции, оставив пустой сосуд, машину для убийств.

16.Демир

" Ненависть бурлит в крови

Как продолжение любви.

Она и страсти дикий яд

Лишь сумасшествие сулят.".

Мои руки трясутся. Впервые в жизни. И не потому, что я убил- о, нет. Убивать я привык. С тех пор, как всадил несколько пуль в отца, после того, что он сделал с нами, своей семьёй, оружие стало моим постоянным спутником. В том миг я с трясущимися руками стоял и смотрел, как жизнь покидает тело того, кто подарил ее мне. Отойдя подальше, чтобы кровь не запачкала новенькие школьные ботинки, я наблюдал за агонией этого чудовища. Жаль, в силу возраста я не догадался проверить пульса - это чудовище смогло выжить. Сейчас он жил и здравствовал, даже не предполагая, с кем ведёт дела. Этот зверь был искренне уверен, что его ублюдок, осмелившийся поднять руку на отца, оставившийся родителя с парой пуль в костях, был убит в схватке с патрулем, посланным на его поимку. Сопротивление нашло меня раньше. Подлатало, вернуло в бездыханного мальчишку с рваной раной вдоль лица, жизнь. Не спросив, нужна ли она ему. Пустая жизнь без цели, без смысла. Но выбора у меня не было. Я стал тем, кем являюсь.

Но сейчас, видя, как этот урод лапает Мирру,я был готов убить его в то же мгновение. Впрочем, что и сделал. Послав к черту изначальные планы расколоть его, узнать, куда эта тварь толкала оружие, что крала из поставок. Чертова девка опять разрушила все мои планы, послав их к дьяволу.

Не выдержав, я хватаю Мирру за руку, словно боясь, что она потеряется где-то по пути или убежит от меня. Больной идиот!

Вталкивая ее в огромную купальню, я срываю с нее платье, залитое кровью этого ублюдка, раздеваюсь сам, подхватывая ее на руки, и бросаюсь в воду. Вынырнув, я смотрю на то, как она отплевывается, пытаясь глотнуть воздуха. Окунув её ещё раз с головой в теплую воду, я поднимаю ее наверх, крепко прижав к себе. Ее полные груди упруго скользят по моему телу, заставляя моего внутреннего зверя метаться в изнеможении. Понимая, что долго так не выдержу, я прислоняю ее спиной к бортику, и в первый раз беру ее, лицом к лицу . Она закрывает глаза, но я командую:

– Открой глаза. Смотри на меня, когда я в тебе.

Она смотрит мне прямо в глаза, я чувствую, как возбуждение охватывает ее, ее соски твердеют, упираясь мне в грудь, зрачки увеличиваются. Это действует на меня словно разряд адреналина. Ее удовольствие, ее ответная реакция заставляют мою кровь полыхать огнем, жидкой лавой струиться по венам.Я ускоряю темп- и тут она вновь уходит в себя. В моих руках уже не девушка, а безвольная кукла для траха...Это мгновенно охлаждает. Я резко выхожу из нее, злясь на самого себя- какая разница!? Когда мне было дело до чувств девки, которую я трахаю? Но теперь мне хочется, чтобы она отвечала мне, хотела меня также, как и я ее.

Я купаю её точно ребенка, затем, завернув ее в огромное полотенце, веду ее в спальню:

– Ложись.

Она, с некоторой опаской поглядывая на меня, ложится на мою большую кровать. Я ложусь рядом, притянув ее к себе...и мгновенно проваливаюсь в сон. Меня больше не мучают кошмары, я не хожу, вымеряя шагами комнату- нет. Рядом с ней мне так спокойно...Как не должно было быть! Просто не должно! Словно она- мой маяк в штормовом море.

Проснувшись, я смотрю на нее. Обняв меня рукой, она лежит, прижавшись ко мне щекой. Мне не хочется шевелиться, чтобы не будить ее. Во сне она что-то бормочет, накрывая меня одеялом. Видимо, вспоминала сестру. И тут я вспоминаю свою... И будто удар под дых:

– Вставай!
– рявкаю я ей.

Она открывает глаза, с минуту не понимая, где она.

– На спину и раздвинь ноги!
– моя ненависть находит свой выход в сексе. Жарком и безудержном. Теперь мне наплевать на её чувства, отклик. Пускай хоть сдохнет подо мной! Я имею ее как в последний раз в жизни. Вытащив член, я кончаю ей на живот. И, как ни странно, злость уходит, оставляя лишь привкус лёгкого недовольства- я хотел бы ещё. Но, отчего-то, берегу её:

– Молодец. А теперь - спи дальше. Сегодня ты останешься здесь, ясно?

Она лишь кивает, не глядя на меня.... А я... Обхватываю ее талию, прижимая к себе. Втягиваю носом мускусный аромат нашего секса- и зверь внутри меня лениво рычит, укладываясь спать. Мирра помечена мной. Она моя.

Весь день я думал о ней, все так странно, так неопределенно- впервые я не знаю, что делать дальше. Сметающая все на своем пути ненависть постепенно трансформируется в спокойствие, подобие нежности. Но нет! Нужно не забывать, зачем она здесь! Я- словно сумасшедший, в котором уживается несколько личностей, вечно спорящих между собой. Одна яростно требует наказать хотя бы эту за преступление её матери. Преступление не во всеобщем его значении. Её преступление гораздо хуже. Она посмела подарить одинокому и измученному чужой ненавистью мальчишке надежду. Надежду на то, что всё будет хорошо. Дни, наполненные её добротой и заботой. А после взяла и разом всего лишила.

Другой голос твердит, что ни Юла, ни её другие дети не виноваты в моей и Лиоры искалеченной судьбе. Я знаю, кто единственный виновный. И лишь он должен расплачиваться за всё.

17. Мирра

Днём Дем отправляет меня в барак, даже не взглянув. Он собирается улетать с острова, оставив приказания охране насчёт девушек.

Нас несколько дней почти не кормят, одна из девушек несколько раз падает в голодный обморок. Я бросаюсь к ней, чтобы поднять. Другие девушки лишь отворачиваются- доброта здесь не в цене, да и слабых не жалуют вовсе. А любые симпатии тут же замечают охранники, передавая эту информацию наверх. Чтобы после можно было использовать это как рычаг давления или способ очередного издевательства.

Девушка, тихо плача, признается мне, что беременна от одного из охранников- тот обещал спасти ее с острова, но обманул, воспользовавшись. Если хозяин узнает о ее беременности, то ребенка отдадут в приют, как только он родится. Об абортах речи быть не могло- дети- слишком ценный ресурс в мире, где очень многие после излучения не могут их иметь. Глупые! Знали бы они, сколько такого чумазого голодного" ресурса" бегает по закоулкам трущоб. Я тайком делюсь своей частью еды с ней, лишь прося, чтобы она ела ночью, иначе могут отобрать другие- нас то приковывают, то нет. Жаль, ведь я бы смогла найти съедобные травы, насекомых- да что угодно. По выживанию мне нет равных. А как иначе- трущобах каждый день - это выживание. С самого детства выросшая там, я практически не видела иной жизни. Разве что, будучи в услужении. Но, вернувшись после него обратно, мне стало казаться, что все это происходило не со мной, а с какой-то другой Миррой. Или же всё былое- только мои фантазии.

Воду мы растягиваем на несколько дней, сегодня особенно жарко, хочется пить, но неизвестно, принесут ли сегодня ещё воды- охранники приходят всегда в разное время, а в некоторые дни не приходят вовсе. Но мне не привыкать- в трущобах техническую растягивали на недели, даже месяцы. А здесь вода чистая, свежая. Здесь одна моя норма на день равна недельной в трущобах

На рассвете нас выгоняют из барака, девушки заспанно щурятся- нас заставляют вымыться, надеть две разные формы. И ведут на огромное поле, где трибуны заняты зрителями. Среди них- Дем, он сидит на главной трибуне. На его руке повисла миловидная блондинка, презрительным взглядом обводящая все вокруг, словно давая понять- здесь все ей - не ровня. По шепоткам, доносящимся с трибун, становится ясно- это- новая любовница самого Главного Управителя, человека, что привел нашу Землю, разрушенную ядерным апокалипсисом, вновь к подобию цивилизации. Вернее, несколько центральных районов- там вновь были деревья, свежие продукты, животные. Люди там жили, работали, влюблялись, создавали семьи... В районах наподобие нашего, далеко за центральным кругом, люди лишь выживали, завистливо поглядывая через огромные стены на окраины центральных районов. Огромное число вооруженной охраны день и ночь следили, чтобы вдруг какой-то нелегал не просочился на недоступную ему территорию. Сити- город-мечтс, мегаполис, недоступный простым смертным. Город, максимально приближенный к той реальности, что когда-то была на Земле. Правда, ходят слухи, что есть несколько колоний, где условия почти такие же, а вот жизнь совершенно иная. Там люди равны, там нет насилия, жестокости и вражды. Но даже когда произносишь подобное вслух, то понимаешь, как жалко и мечтательно это звучит. Нет, колонии- лишь мираж, созданный измученными жестокой действительностью умами.