Мир дворцам
Шрифт:
Арсет встала с колен, распрямилась, показав свою безукоризненную осанку.
– А ты, наёмница? Кому ты продашь свой меч в эти смутные времена? Моему роду или Энхгам?
– й. – Поклонилась Аиса в сторону Марины.
– Ты права, у меня письмо наместника. И с этим письмом мы уходим в ту сторону, откуда дуют холодные ветра зимой.
– Да будет так. Уходите,и предоставьте мне заботу о брате.
– Пойдём, Мариен. – Рука Аисы коснулась плеча, Марина вздрогнула.
– У нас говорят : мудрость живёт долго, правда живёт вечно, а доблесть – доблесть не отмечена долгой жизнью, и уходит из мира раньше, чем прочие достоинства и их обладатели. Тебе не удалось бы одной уберечь его от трёх десятков убийц. Балсар прожил бурную жизнь, и принял ту смеpть, какой хотел
Марина в последний раз склонилась к телу того, кто обнимал её каждую из ночей, полных взаимных восторгов и страсти. Ушёл в облике зверя, чтоб не ранить… Ушёл, чтобы не жалела ни о чём… бняла, прижалась… Запах озона, шерсти тигра–оборотня и его крови. Где–то еще остались слёзы?.. Я приберегу их до того тяжкого, страшного и горького мига, когда останусь oдна с воспоминаниями о тебе… Прощай, сагараджа, прощай – навсегда.
ГЛАВА 15.
НОЧЬ НА ПУСТОШИ
Все объяснения были отложены в сторону, ибо предстояло еще выбраться из города, охваченного ненавистью междоусобицы двух древних семей. Диген в своём костюмчике из денима и детских кроссовках для малыша–трёхлетки устроился на лошади позади Марины. Он то становился видимым,то пропадал – похоже, от волнения. Аиса была сoбрана и молчалива, подготовив свой набор баллистических ножей. И девять вoинов, выделенных Тха–Арсет в сопровождение, были совсем не лишними.
Уже в конце улицы им пришлось столкнуться с небольшим отрядом людей Энхгов. Они перегораживали путь деревянными скамьями и прочей мебелью из ближайшего питейного заведения. Сложно сказать, был ли захват белокурой женщины их целью, или же они поджидали Тха–Арсет. Под яростный визг Дигена всадники рванулись к импровизированной баррикаде, сминая на своём пути засаду и разя клинками и метательными ножами тех, кто пытался сунуться. И шпаге Маpины тоже нашлась цель. Скворцова ударила сверху, не щадя, в шею, какого–то юношу с испуганными глазами, который пытался ухватить за стремя. Брызги крови, хрип… Она не почувствовала ничего, кроме холодной, всепоглощающей ненависти. Вспомнила мельком, как впервые отняла жизнь у разбойника в оазисе пустоши Зорхат. Вспомнила, как тогда её выворачивало рвотой на песок – от отвращения к самой себе и пережитого страха. Вспомнила только для того, чтобы сейчас мысленно бросить этому юноше, который оседал на плиты мостовой, уже, будучи мёртвым, - ты пришёл сюда, чтобы убивать?.. Тогда сдохни сам!
Засад по дороге больше не было. Скорее всего, все самые активные действия велись ближе к княжескому дворцу. Сейчас неразумно было бы соваться к Тасхоне, караван которого завтра должен был выйти из города. Да и уйдёт ли он вообще, кто знает?..
– Уйдёт, куда ж он денется! – На скаку крикнула Аиса. – Княжеские разборки сами по себе, а торговля – сама по себе! Сейчас ко мне, на плато, а оттуда – караулить на маршрутные тропы! Если даже не караван Тасхоны, так любой другой обязан будет нас взять, с письмом–то от наместника!
Марина молча кивнула. Она чувствовала лапки Дигена, вцепившиеся в её пояс, слышала его cердитое сопенье. Как он тут оказался?! Она пыталась справиться с душившими её слезами, лелея чувство вины: если бы Тха–Джар был со свое семьёй,или где–то в другом месте, остался бы жив?.. Как всё нелепо устроено, что в этом мире, что в каком–либо другом!
Небольшой отряд спокойно миновал городские ворота, которые сейчас никем не охранялись. Уже в сумерках удалось подняться на песчаное плато, где, оказывается, ждала семья Коссо. Онисе, её мужу и детям ещё утром помогли выбраться из Галлы друзья. Аиса хмыкнула. Да, детям и женщинам не место в пылу сражения, но Косо… Ей казалось, что ему, мужчине, вернее и лучше было бы сейчас быть с теми, кто много лет давал ему работу и кормил его семью, но Косо – е воин…
Хранитель библиотеки мог рассказать о нападении на княжеский дворец немногое:
поздно ночью, волной проходя через благополучные кварталы,туда начали стекаться люди Энхгов, их стoронники и те, кто уже давно был «накручен» байками о семье тигров–оборотней, а именно – толпы молодых бездельников. По дороге эти толпы бездельиков, естественно, грабили и поджигали… Тхаги готовились к такой ситуации,и атака на дворец сюрпризом не стала. Узнав от Аисы о смерти Тха–Джара, оба они, и хранитель библиотеки, и его жена – не смогли сдержать слёз. Наёмница умолчала только об истинной природе человека–тигра, понимая, что в случае окончательной победы Тхагов (а скорее всего, так и будет) они сделают всё, чтобы пресечь новую волну слухов. А значит – могут расправиться с теми, кто способен этот источник слухов создать… Меньше знаешь – дольше проживёшь. Уже несколько лет чувствовалось, что вокруг семьи Тхагов нагнетается атмосфера недомолвок, тайн и страха, порождённого этими тайнами.Аиса не вникала в сплетни, она привыкла оценивать ситуацию трезвым взглядом только тогда, когда эта ситуация касалась непосредственно её. К тому же, мир богатых и знатных, как говорится в рыбацком посёлке, «безразличен тем, кто копается в речном иле». Поэтому то, что произошло сегодня, действительно стало неожиданностью, но неожиданностью безразличной. Тхагалой правит семья оборотней… Ну что ж, это происходило на протяжении долгих столетий! Оборотни или кто другой будет править, не всё ли равно? Лишь бы простым людям жилось спокойно. О своей безoпасности наёмница пока не думала, - привыкла жить сегодняшним днём. А сегодняшний день отмечен и защищён личной печатью Того–кто–хорошо–платит. Семье библиотекаря лучше пока остаться на платo, места хватит.
Она с тревогой посматривала на белобрысую, лицо которой, слегка тронутое загаром, сейчас носило оттенок свинцовой, серой бледности. Эх, сама же толкнула её в объятия к желтoглазому! Хотела, как лучше, видела, что их тянет друг к другу! Вон как дело обернулось… Мало того, что оборотень,так еще и мёртвый теперь оборотень в придачу! Картсам любит, шутки ради, забирать к себе сильных и полных жизни мужиков,и ей всё время мало! А если белобрысая ухитрилась залететь от Тхага… Сама Аиса после своих редких постельных похождений всегда принимала едкую настойку, купленную за бешеные деньги в Квартале травников. на понимала, что её образ жизни – не для материнства. Захочет ли белобрысая?.. Даже мимолётного взгляда было достаточно, чтобы понять : нет, она не захочет. По–хорошему, Мариен бы не мешало сейчас прореветься, как следует, да времени на это нет.
Следовало первым делом позаботиться о лошадях, потому что с утра им предстояло снова потрудиться. Диген, естественно, взялся за готовку быстрого ужина, как истинный домофей, не допуская мысли, что в его присутствии кто–то покусится на это действо. Дети Онисы с хохотом носились вокруг него, потому что такой диковины никогда не видали, а сам он пытался отпугивать их тем, что топорщил иглы да шипел – но без особого успеха, поэтому быстренько стал невидимкой.
– Как твоё имя, почтенный? – Спросила Аиса у cамого старшего из воинов рсет,такого же смуглого и темноволосого, как все тхагальцы, с обветренным лицом и жёстким цепким взглядом.
– Торос. – Слегка поклонился тот.
Распоряжение госпожи Тха–Арсет покоробило его : как, отсылать от себя их, девятерых, преданных и проверенных, в тот момент, когда решается судьба Тхагалы?! И куда, зачем?.. Но не в его oбычаях было обсуждать приказы…
– Разбей своих людей на тройки, Торос,ты теперь за главного. Караулите по очереди до рассвета. На рассвете выступаем.
Улеглась суета. Снаружи, рядом с костром, устроились на отдых воины. Для похода всё подготовлено. Семье Онисы отвели отдельную палатку, там еще слышна возня детей, которые никак не хотят засыпать в незнакомом месте, возбуждённые таким количеством событий, сломавших сегодня их тихий и уютный мир. В крайней палатке, в розоватом свете ночника, сидят две женщины и домофей. Женщины пьют разбавленное водой, лёгкое белое вино, а домофей, конечно, накачивается кофе – как же без этого!