Мир Гаора

Фрегор раздражённо дёрнулся, но опять промолчал. А Орнат, выйдя из-за стола и оказавшись в двух шагах от Гаора, весело продолжал:

– Конечно, волосат, но в этом есть... некий смысл, такая подчёркнутая, можно сказать, утрированная мужественность м-м-м... даже волнует. Я понимаю тебя, Фрегор, вполне понимаю твою, - он сладко улыбнулся, - привязанность к нему.

Фрегор что-то неразборчиво буркнул, а Фордангайр одобряюще хохотнул. Орвантер по-прежнему не отреагировал. Сцепив зубы и сохраняя каменное лицо, Гаор старался держаться. А Орнат продолжал:

– Что ж, неплох, вполне неплох, смотрится импозантно, даже стильно. Отличное приобретение, мой мальчик, а что дорого... ну так, Ардинайлы никогда не прельщались дешёвкой. Не так ли, брат?

Орвантер молча приподнял и снова опустил веки. Орнат стоял спиной к нему и видеть этого не мог, но был уверен в ответе.

– Разумеется, ты прав. Сколько тебе лет?

Гаор вздрогнул, сообразив, что спрашивают уже его, и ответил хриплым от напряжения голосом.

– Тридцать один, господин.

Мягкая ладонь не так ударила, как погладила его по щеке. Лицо Гаора невольно дёрнулось гримасой отвращения. Глаза Орната сразу стали злыми, но голос обрёл ещё большую сладость.

– Ты принадлежишь роду Ардинайлов, раб, каждый из нас тебе хозяин. Ты понял?

– Да, хозяин, - обречённо ответил Гаор, понимая, что вот теперь и начинается самое страшное.

– Умница, - проворковал Орнат.

– Не смей!
– взвизгнул Фрегор.
– Я купил его на свои деньги! Он мой!

И вдруг одним почти прыжком вывернулся из-за стола и встал между рабом и Орнатом. Такой прыти, похоже, никто не ожидал, и наступило растерянное молчание.

– Рыжий!
– хлёсткая пощечина обожгла щеку Гаора.
– Твой хозяин я! Только я! Всех! Любого! Называй! Только! Господином!

Каждый выкрик сопровождался ударом, один из них разбил ему нос, и Гаор почувствовал, как губы заливает горячая густая кровь. Сволочи, пока они свою субординацию выяснят, он кровью обольётся.

– Фрегор! Чёрт тебя побери! Не смей!
– Орнат ещё пытался говорить спокойно, но на последних словах завизжал, как истинный Ардинайл.
– Сегодня мой день! Сегодня всё моё!

– Я хотел на свой день выпороть твоего ублюдка!
– заорал Фрегор, мгновенно разворачиваясь лицом к Орнату так, что Гаор оказался за его левым плечом.
– Ты не дал, сказал, что он лично твой! А ты его не покупал! Ты дармоед, паразит! Рыжий мой и всегда мой! И я его сам убью! Когда захочу и как захочу! По своей воле!

– Фрегор!
– укоризненно, но с плохо скрытой радостью вмешался Фордангайр.
– Как ты разговариваешь со старшим?! Где твоя, - он не удержался и хихикнул, - хвалёная субординация? Немедленно извинись перед дядей!

– А ты заткнись!
– бешено завизжал Фрегор.
– У меня и для тебя кое-что припасено!

– Не смей!
– взвизгнул Фордангайр.
– Я наследник! Я старший!

– Наследника назначаю я, - раздался вдруг тихий, но заставивший спорщиков замолчать и застыть голос Орвантера.
– Спорить из-за раба глупо. Угрожать вслух ещё глупее.

Он замолчал, и остальные стояли молча, с явным почтением и даже, как удивлённо понял Гаор, страхом ожидая продолжения. Но Орвантер медлил, разглядывая стол, заваленный дорогими безделушками, портсигарами, бритвенными, курительными и письменными наборами.

Гаор незаметно перевёл дыхание и приготовился к следующему раунду. Пока Фрегор на его стороне, а на его слова, что он своего раба убьёт, как хочет и когда хочет, можно накласть. Пока. Кровь остановилась и теперь засыхала на усах и губе, неприятно стягивая кожу. Скосив глаза, он убедился, что рубашка не закапана, а пару пятен на куртке он ототрёт запросто.

Остальные также готовились. Орнат, часто облизывая губы, рассматривал стоявшего перед ним Фрегора, но явно не считал его серьёзным противником. Фордангайр переводил взгляд с Фрегора на Орната и обратно, столь же явно прикидывая шансы противников. Орвантер рассматривал стол с подарками, будто его больше ничего не касается и не интересует. Но тут Гаор поймал блеснувшую в щёлке между старческими веками острую искру злобного взгляда и насторожился. Итак, всё зависит сейчас от Орвантера: кому из своих родичей он захочет дать укорот. Хреново.

И тут раздался тихий, но услышанный всеми, мелодичный звонок телефона. Мгновенная суета набившихся в комнату и наслаждавшихся зрелищем лакеев и горничных, и Мажордом, выражая неудовольствие только лицом, почтительно подал Фрегору на золотом подносе изящный телефонный аппарат. Фрегор схватил трубку и рявкнул:

– Слушаю!

Как бы невзначай Мажордом нажал кнопку внешней мембраны, и в комнате раздался сухой официально безликий голос.

– Гувернантка упала в воду. Два пса ели яичницу из хрустальной вазы. Семнадцать тридцать один и пять.

И пока звучал этот, казалось бы, бессмысленный текст, лицо Фрегора менялось на глазах. Радость, тревога, бешенство и удовлетворение мгновенно и бессвязно сменили друг друга.

– Три креста!
– выкрикнул он в образовавшуюся паузу, бросил трубку, будто случайно попав точно на рычажки, и, вытянувшись в великолепной уставной стойке, щёлкнул каблуками:

– Отец! Брат! Дядя! Отечество в опасности! Рыжий, за мной!

Гаор еле успел пристроиться на свое положенное рабу-телохранителю место, так стремительны и точны были движения Фрегора. Они пробежали в комнаты Фрегора, где тот мгновенно переоделся в штатский неприметно-серый костюм.

– Рыжий, разъезжую!

– Да, хозяин, - гаркнул Гаор, скатываясь по внутренним лестницам и коридорам к выходу на гаражный двор.

Слава Огню, все три наготове. Но... но это был не Венн, голос не его, и, похоже, и впрямь что-то серьезное. Когда он вывел легковушку из гаража, Фрегор был уже здесь и с ходу прыгнул на переднее сиденье.

– Гони на пределе!

– Есть на пределе!
– забывшись, Гаор ответил по-армейски, но тут же поправился: - Да, хозяин, на пределе.