Мир на грани
Шрифт:
— Он совсем как чёртов зомби, только живой!.. — выдохнул Бернард.
— Ему не повезло не умереть, когда скверна коснулась его, — тихо произнесла Калифа. — Но он хотя бы всё ещё выглядит человеком.
Натан искоса взглянул на друзей. Прожив четыре года в Аримане, он лишь изредка слышал об этих «зомби» и считал их байками, местным фольклором. Во всяком случае, в Империи про них никто не знал.
Натан склонился над осквернённым: на мертвецки бледной коже виднелись вздувшиеся почерневшие сосуды. Судя по форме, уже изодранной и даже разваливающейся, это был охранник. Натан вынул из его кобуры люгард, извлёк
«Лучше, чем ничего», — решил Натан и передал люгард Бернарду.
Благодарно кивнув, тот вставил магазин в рукоять, передёрнул затвор, досылая патрон в патронник, и заткнул пистолет за пояс. С импровизированной дубинкой Бернард пока расставаться не собирался.
***
Клод слушал радиотрансляцию выступления фон Циммера, стоя на балконе скромной квартирки в доме на набережной канала. Отсюда хорошо просматривалась та самая площадка для отдыха, где ещё днём Фелиция встречалась с Натаном.
Голова Клода буквально раскалывалась, в ушах шумело, руки необъяснимо подрагивали. Он прикоснулся к разбитой скуле и вновь попытался вспомнить допрос, который устроили ему имперцы. Но выходило с трудом. Всё было как в тумане.
Смотря на водную гладь канала, Клод сперва даже не расслышал выстрелы и вопли, раздавшиеся из громкоговорителей и динамика радиостанции. Не осознал и того, что Фелиция несколько раз звала его. Однако то, что Клод увидел в отражении в воде, заставило вскинуть голову и уставиться в сторону главной площади Шансенхайма.
Над крышами домов появился купол, сотканный из клубящегося чёрного дыма. Трансляция в тот же момент оборвалась.
— Какого… хрена?.. — поражённо прошептал Клод.
Его голова в мгновение прояснилась, исчезли все лишние мысли.
За спиной Клода приоткрылась дверь, и кто-то вышел на балкон.
— С-сэр?.. — прозвучал тихий голос Фелиции.
— Ты тоже видишь это?.. — даже не оборачиваясь, спросил Клод.
Внезапно загрохотали отдалённые выстрелы: не одиночные — плотные очереди. Военные будто принялись поливать свинцом во все стороны. Вместе с этим донеслись панические крики и визги.
— Да что происходит?! — прорычал Клод, однако его голос тут же потонул в сигнале включившейся сирены.
— Это нападение? Неужели Республика?.. — ошарашенно выдохнула Фелиция.
Пока она переглядывалась с парой других агентов, остававшихся в квартире, Клод заметил, что над крышами домов где-то в стороне площади в небо поднялся конвертоплан и устремился к «Предвестнику».
— Где, говоришь, остановилась наша честная компания?.. — тихо спросил Клод. Он ощутил озноб от одного лишь осознания того, где именно сейчас была группа Натана. — В «Гранд-отеле Шансенхайм»?..
Фелиция кивнула.
Ругнувшись, Клод рубанул рукой по перилам и вбежал в квартиру. Стремительно распахнув шкафчик, поднял крышку потайного дна. Под ней лежало несколько промасленных свёртков, а также документы на хранение спортивных пистолетов Люгарда и амуниции. На самом же деле регистрационные номера на оружии были перебиты, а на патроны нанесены фальшивые метки спортивных —
навеска пороха в них соответствовала боевым.— Сэр, что вы… — начала Фелиция, войдя следом за Клодом, но он перебил её:
— Хрена с два я их брошу. Да и вообще… Нужно понять, что происходит. — Клод окинул взглядом подчинённых. — Вы остаётесь здесь. Держите точку, подготовьте вещи и амуницию к немедленному уходу. Дальше действуйте по инструкции, невзирая на то, вернусь я или нет.
— Сэр, нет! — воспротивилась Фелиция.
— Это приказ, лейтенант.
— Не вы ли говорили, что в нашей службе каждый должен думать головой?
Клод и Фелиция некоторое время пилили друг друга взглядами, после чего она, смягчившись в голосе, произнесла:
— Как показывает практика, вы можете пропасть чёрт знает куда. Хватит подобных выходок. К тому же… — Она посмотрела в сторону. — У меня как минимум есть должок тому чёртовому анхальтцу.
«Значит, тебя это до сих пор коробит?..» — заметил Клод, но ответил:
— Хорошо. Тогда ты со мной, а вы двое — исполнять приказ.
Распихав по поясным сумкам пистолеты и амуницию отдельно, чтобы в случае досмотра никто не смог сказать, что оружие заряжено, Клод дополнительно прицепил на пояс охотничий нож в чехле, а Фелиция надела на голень кобуру с револьвером.
Едва выйдя на улицу, они увидели пару армейских броневиков, следующих к главной площади Шансенхайма. Рёв их двигателей тонул в завываниях сирены. Это были подразделения, которые выделили для поддержания порядка в промышленном районе, пока идёт выступление фон Циммера. Во всяком случае, из форта за столь короткое время наземные войска не перебросить.
Клод и Фелиция последовали за бронетехникой.
***
Как только Натан и остальные спустились на третий этаж, им пришлось остановиться: лестница, ведущая ниже, обрушилась. Не углубляясь в здание отеля, дальше было не пройти, а в коридорах, судя по реакции Калифы, явно встретятся осквернённые.
Пока друзья думали, что делать дальше, откуда-то сверху донёсся грохот. Кто-то пытался выломать закрытую Натаном дверь, и это вряд ли был человек.
Бернард одной рукой с силой сжал ножку от кресла, другой — потянулся к заткнутому за пояс люгарду. Алисия вцепилась в один из браслетов с эфирными камнями, мысленно перебирая заклятья, которые могла применить.
— Давайте тихо за мной. У них зрения почти нет, реагируют на звуки. Может, проскочим, — прошептала Калифа и со вспышкой, озарившей полутёмную лестницу, обернулась визамской рысью.
Бесшумно ступая широкими пушистыми лапами, она повела друзей за собой.
Калифа навостряла уши, пытаясь различить любой шорох; вглядывалась в пересечение полутёмных коридоров. На этом этаже не было гостиной для постояльцев, вместо неё пространство занимали подсобные помещения.
За Калифой, нервно озираясь, следовали Алисия и Бернард. Замыкал процессию Натан, постоянно посматривающий в сторону лестницы, с которой перестали доноситься звуки преследователей.
Друзья попали в раздваивающийся коридор, который должен был огибать внутренний дворик отеля, расположенный как раз на этом этаже. Один проход оказался завален потолочной плитой, так что свободным остался единственный путь.