Миротворец

Окаменяющий лик бьёт волной первобытного ужаса — той самой силой, что заставляла наших предков цепенеть при виде хищника. Воздух между нами словно густеет, наполняясь тяжёлой, почти осязаемой энергией страха. Кирана застывает на полушаге — мышцы деревенеют, зрачки расширяются от панического ужаса. Её тело превращается в неподвижную статую, парализованную древней силой Горгоны.

Замечаю, как Ваалис, Шелкопряд и Девора уже заканчивают разделываться с последними сторонниками Импульса. Всё же мне повезло с командой.

Не отрывая взгляда от Импульса, невозмутимо спрашиваю в полный голос:

— Братцы Кролики, а я вам рассказывал, что вышло, когда я нарушил правила Сопряжения ради Драганы?

Периферийным зрением считываю искреннее удивление на их лицах.

И я вкратце рассказываю. О том, как жёстко система наказала одного непослушного Стрелка Гилеада за самоволие, выставив награду за его голову. Как некоторые штрафы оказались необратимыми.

— Такие вот пироги. Что думаете? — покачиваю головой, выразительно поглядывая на парализованную Кирану.

На Тая не смотрю, но намёк ясен. Воздух тяжелеет от нарастающего напряжения.

Девора понимает всё мгновенно. Она кривится в гримасе протеста:

— Нет! Не нужно. Это слишком опасно и не стоит того.

Николай обрывает её одним хмурым взглядом.

— Это не тебе решать, — сухо выдаёт он.

Пальцы самурая сжимаются на рукояти катаны до побелевших костяшек. На размышление уходит не больше удара сердца.

Клинок со свистом рассекает воздух — один взмах, второй, третий. Тай двигается с нечеловеческой скоростью, превращая тело врага в изуродованный обрубок. Её конечности падают на пол одна за другой с влажным стуком. Словно ствол сосны обкорнали, убрав лишние ветки.

Импульс заходится пронзительным воплем, пытаясь докричаться до руководства:

— Ирмиэль! Умоляю! На помощь! Быстрее, ради всех богов, они же меня сейчас прикончат!.. — её мольбы переходят в судорожные всхлипы.

В динамике Трансивера раздаётся холодный, властный голос:

— Кто бы вы ни были, вы только что совершили фатальную ошибку. Клянусь своим именем, я найду вас, — в голосе неизвестного мне Новы звенит нескрываемая ярость, — а после лично подвергну ваши тела вивисекции и выложу запись в общий чат. Чтобы все в Сопряжении знали, что бывает с теми, кто осмелился тронуть моих бойцов.

Связь обрывается.

Шелкопряд окидывает корчащееся на полу тело равнодушным взглядом:

— Врагом больше, врагом меньше — какая разница? Всё равно придётся сражаться.

Девора мечется, раздираемая сомнениями, но, похоже, все же решается. Буркает с усмешкой, коротко взглянув на Тая:

— Эрис тебя прибьёт.

После чего исчезает вместе с Импульсом, вызвав его на поединок. И через несколько ударов сердца возвращается уже совершенно другой. Супернова.

— Тай? — с лёгким напряжением бросаю я.

— Переживу, — коротко отзывается он, вытирая кровь с клинка.

Савант на секунду прикрывает глаза, просчитывая варианты:

— Нужно ускориться. Теперь у нас от силы четверть часа, прежде чем сюда нагрянет вся их боевая мощь.

Бросаю прощальный взгляд на обломки станков и кровавые ошмётки, щедро рассеянные вокруг. М-да… Железный Рассвет нам этого не простит. Тем больше причин на прощание стереть их клан в порошок.

Через минуту мы бежим по мрачным коридорам секции менеджмента, оставляя за собой шлейф трупов и разбитого оборудования. Где-то рядом ещё идёт бой — слышны отголоски взрывов и вой сирен. Но здесь, в самом сердце логова врага, почти тишина. Только наше хриплое дыхание да скрип подошв по металлическим плитам пола нарушают покой мёртвых офисов.

— По крайней мере теперь я смогу интегрировать Механическую ассимиляцию, — замечает Девора, — но прежде придётся поднять параметры. Направо! — резко командует она, сверяясь с голографической картой.

Я киваю и первым ныряю за угол, держа револьверы наготове. Тай и Драгана следуют за мной, прикрывая тыл. Пока чисто. Пустые коридоры с гладкими стенами без окон. Двери кабинетов распахнуты — видно, что обитатели бежали в спешке, побросав вещи.

Нужный нам кабинет оказывается в тупике. Просторное помещение завалено чертежами, планшетами, засохшей едой и всякой всячиной. На стенах голографические мониторы систем видеонаблюдения, чьи экраны сейчас погасли. Идеальный хаос кабинета начальника.

— Девора, ты тут главная, — бросаю через плечо. — Найди путь к этому проклятому складу и данные для Аларика.

Бекка кивает и подбегает к главному терминалу. Её пальцы порхают над клавиатурой, будто в каком-то безумном танце. На лице отражается мерцание табло и бегущих строк кода.

На секунду залюбовавшись этой картиной, не могу не отметить иронию. Хрупкая земная девушка, окружённая ореолом чужеродных технологий.

Спустя минуту раздаётся удовлетворённый возглас:

— Есть! Данные у нас. И я нашла короткий путь к нужным координатам. Производственный туннель прямо под нами. Спуск через триста метров.

Ухмыляюсь и хлопаю её по плечу:

— И что бы мы без тебя делали? Вот теперь точно пора рвать когти.

Найти нужный гравитационный лифт не так сложно. Воздух становится горячее, более спёртым. Шум боя и сирены остаются позади, окончательно растворяясь в мрачной тишине подземелий завода.

Коридор петляет, уводя всё глубже в недра мегафабрики Железного Рассвета. Редкое освещение мерцает, бросая кровавые блики на металл стен. Давящее ощущение чужого присутствия нарастает, будто из теней за нами следят сотни невидимых глаз.

Наконец мы упираемся в гладкую стену. Тупик.

Драгана недоуменно смотрит на меня, мол, уверен, что мы правильно пришли? Но я уже транслирую древние коды доступа аматерианцев, выданные Эриндором.

Сперва ничего не происходит. На миг меня окатывает волной сомнения и глухой злости. Неужели ИскИн обманул?

Но вот по стене пробегает рябь. Гладкий металл будто плавится, течёт и складывается, как диковинное оригами. Стена перетекает сама в себя под немыслимым углом и с тихим скрежетом расходится в стороны.

За ней открывается нечто невообразимое. Полупрозрачное пространство, заполненное мерцающей дымкой. Размытые контуры двух огромных кораблей, парящих в невесомости. У меня даже дух захватывает от этого зрелища.

— Ни хрена себе… — выдыхает Шелкопряд, позабыв о невозмутимости и во все глаза пялясь на звездолёты.

Корабли словно существуют в складке пространства. Зависли между измерениями, частично здесь, частично нигде. Их контуры то обретают резкость, то плывут и искажаются, как нестабильная голограмма. Ни один сканер не смог бы это обнаружить.