Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)

работу, и вскоре они прорезали в потолке дыру, способную пропустить человека.

Не пряча резак, Этерлен выжался на руках и оказался в темном помещении

машинного отсека нижнего шлюза. Выбраться отсюда было уже проще: резаки легко

вскрыли тонкую внутреннюю переборку, за которой начинался тесный, как лаз,

коридор первой палубы.

 - Туда, - напряженно прошептал Этерлен, указывая рукой в сторону носовой

части корабля.

 От ходовой рубки их отделяло не более пятидесяти метров.

 - Как ты думаешь, а где экипаж?

– спросил Хикки.

 Этерлен раздраженно взмахнул ладонью.

 - Какая нам разница? Пошли!

 Они добежали до конца коридора, стремительно взлетели вверх по аварийной

лесенке - пользоваться лифтом Этерлен не решился - и через три пролета

оказались на нужной палубе.

 Далеко впереди светилась незапертая дверь ходовой рубки.

 Этого они не ожидали. В первые секунды, сообразив, что Мьюз может увидеть

их в коридоре, оба почти одновременно нырнули обратно вниз. Этерлен выставил

вперед специальный прибор. Электроника позволила ему заглянуть в саму рубку -

он увидел, край пульта, пустое кресло второго пилота и... никого. Тогда Этерлен

включил направленный микрофон.

 - Идите вы на х..! - услышал он визгливый мужской голос.
– Я вам не верю,

откуда вы можете это знать? Все, мне это надоело! Все, хватит с меня, хватит!

Ты слышишь, заткнись, ты!..

 И запускаемые генераторы ощутимо качнули корабль.

 "Лоссберг! - промелькнуло в голове у Хикки. - Мать моя, там же внизу

Лосси!"

 Заработав - а это должно было случиться в ближайшие секунды, - движки

опорной тяги неминуемо спалили бы находящегося под днищем "Газели" Лоссберга.

Эта мысль была настолько ужасна, что на какое-то время Хикки потерял контроль

над собой.

 С Этерленом случилось то же самое. Он выпрыгнул вперед и, петляя, как

заяц, бросился к рубке. Но времени у них уже не оставалось... Не умея толком

управлять звездолетом, Мьюз дернул штурвал сразу же, едва индикаторы давления

показали, что волноводы вышли в "зеленый" режим. Для взлета этого было мало -

"Газель" тяжело приподнялась, содрогнулась всем своим телом и тотчас же рухнула

вниз. Обе передние опоры шасси, не выдержав жесткого удара, сложились и приняли

на себя большую часть ее веса. "Мозг" корабля воспринял случившееся как

аварийную ситуацию и "пришпорил" генераторы, добавляя давления в волноводах.

Двигатели опорной тяги взвыли в форсированном режиме, так словно субрейдер

взлетал с очень тяжелой планеты. К этому времени гидросистемы шасси

восстановили наполнение цилиндров - корабль стоял уже ровно, как и следовало, -

и он, вибрируя от безумной мощи моторов, рванул вверх.

 ...УЛоссберга было всего несколько мгновений. Не желая демаскировать

тележку с роботом, он так и остался под развороченным днищем корабля. Когда

броня над его головой дернулась в хорошо знакомой ему вибрации, генерал понял,

что жить ему осталось недолго.

 И тогда он прыгнул.

 У него не было антиграва, а поднимать тележку было уже поздно. Ему

оставалось одно - допрыгнуть до раскрытого люка. Всего-то полтора метра... И он

допрыгнул. Руки в тяжелых металлизированных перчатках забросили его тело в

темноту аппаратной каморки; едва зацепившись за что-то ногами, он увидел в

потолке слабо светящееся отверстие с оплавленными краями.

 Продравшись через еще горячий металл, Лоссберг рванулся наверх, к ходовой

рубке. А там происходило легкое светопреставление. Стрелять в Мьюза было

нельзя, так как существовал риск повредить пульт управления. Бить его тоже не

хотелось - "Газель" уже шла на взлет, а падать с высоты в километр не хочется

никому, даже если ты находишься в бронированной скорлупе боевого звездолета...

а справа от ублюдка лежал длинноствольный корварский "дарт", и было понятно,

что он схватит его сразу же, как только сообразит, что происходит.

 Хикки и Этерлен действовали, не сговариваясь.

 Хикки, проскочив за спинкой кресла первого пилота, в котором судорожно

тянул штурвал террорист, запрыгнул на место второго - и в эту же секунду на

голову Мьюза обрушился удар кулака легион-генерала Пола М. Этерлена, весьма

раздраженного сложившейся ситуацией. Он ударил очень славно. Икнув, Мьюз обвис

в кресле, а Хикки успел перехватить управление.

 На пульте творилось полное черт знает что: истошно звенящие индикаторы

докладывали о разгерметизации корабля и невозможности восстановить целостность

бронепокрытия обшивки. "Мозг" вопил о том, что попытка выхода за пределы

атмосферы приведет к аварийной ситуации номер один и просил разрешения на

вмешательство. А Хикки чувствовал, что не справляется с управлением -

изуродованные ими панели ускорителей посеяли панику в исполнительных звеньях

управления двигателями, и у субрейдера не отключалась опорная тяга. Как

заблокировать проклятую электронику, он не знал. А Этерлен со своим

гуманитарным образованием - тем более...

 Появление Лоссберга немного разрядило ситуацию. Несколько секунд Хикки

смотрел на него, как на выходца с того света, а потом шустро освободил ему свое

место. Пальцы генерала затанцевали по сенсорам.

 "Газель" шла уже над океаном, с каждой секундой набирая высоту. Лоссберг

уверенно прекратил подъем, неторопливо развернул корабль и повел его к порту.

Только теперь Хикки вспомнил, что следовало бы связаться с Леа и остальными.

 - У нас все в порядке, - сообщил он. - Заложники живы, - Хикки бросил