Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)

 - Вот и хорошо, четвертый у меня есть...

 Трюмный выдал ему пухлый темно-синий кофр, украшенный трафаретными

жезлами Эскулапа, и посоветовал: - Сапоги до конца не застегивайте, они все

узкие, охренеть можно. Я пробовал как-то, так у меня колени посинели.

 Андрей натянул теплое шерстяное белье, потом тончайший защитный

комбинезон, моментально обтянувший его тело, как мягкая, неназойливая

перчатка, и приступил к процедуре вползания в сложного вида черный комбез из

натуральной аврорской драконьей кожи, подбитый изнутри золотистым мехом

ларга - такой мех прекрасно грел в самый лютый мороз и охлаждал в жару. Для

того, чтобы заработать на ларговую шубку для жены или любовницы,

среднеоплачиваемому штатному врачу пришлось бы вкалывать лет пять, не меньше

– Не простудитесь, - одобрительно проронил лейтенант.
– Давайте-ка помогу...

вот так. Теперь сапоги. Одевшись, Андрей вложил в кобуру плоский черный

бластер, проверил наличие десантного тесака в ножнах на левом бедре,

распихал, согласно инструкции, по карманам пакеты самоспасения и неуклюже

подпрыгнул.

 - Не тяжело?
– поинтересовался трюмный.

 - Да нет, отлично, - махнул рукой Андрей.
– Все взял?

 - Вроде все. Ну, давайте. Когда будете готовы, скажете, я начну

шлюзование.

 - Э, а катер-то как?

 - В порядке, я уже расписался за выпуск. Хотите проверить?

 - Нет, ну что вы...

 Помахав на прощание рукой, Андрей захлопнул за собой тяжелый люк

атмосферного створа и сквозь узкий лаз проник в ходовую рубку. Левое кресло,

мягко урча, подстроилось под его пухлую из-за комбеза задницу. Подняв к

потолку руку, Андрей привычно вдавил "аккорд" из нескольких сенсоров. Перед

ним вспыхнули обзорные экраны, тускло засветился экранчик малого мозга

машины.

 - К шлюзованию готов, - доложил он, проглядев показания приборов.

 - Готовность десять секунд, - отозвался лейтенант. - Счастливого пути,

майор.

 В трюме погас свет, и у Андрея мелькнуло желание врубить прожекторы. Он

даже не поинтересовался, который за бортом час. Планета имела идеальные для

человека двадцатичетырехчасовые сутки, остров находился в довольно высоких

широтах северного полушария - это было все, что знал Андрей.

 Катер стоял носом к толстенным многослойным дверям трюма. Когда насосы

выкачали из помещения весь воздух, в стене перед Огоновским появилась быстро

растущая щель.

 Через нее в трюм били золотые, веселые лучи утреннего солнца!

 - Ага!
–  восторженно выкрикнул Андрей и потянулся к рукояти пуска

моторов.

 - Что там у вас такое?
– встревожился лейтенант.

 - Да там за бортом утречко, солнышко так и лупит! Вы видите?

 - Да как я могу это видеть? - огорчился трюмный. - Завидую вам...

Давайте, возвращайтесь с хорошими новостями.

 - Я постараюсь!

 "Хастлер" выскочил из чрева корабля сразу же, едва гигантские двери

скрылись в своих норах-пазах. Андрей крутнул резкий вираж, затем еще один,

посмотрел на лежащую под ним чудовищную черную махину и полез в набор

высоты.

 - Майор Огоновский - борту, - прочистил он связь.
– Кто меня ведет?

 - Вахтенный радарной смены первый лейтенант Бакхэм, - ответил ему молодой

девичий голос.
– Вижу вас хорошо, телеметрия в норме. Удачного полета,

майор.

 - Если б вы знали, до чего здесь красиво и здорово...

 Под ним мерно катились густо-синие волны океана. Где-то далеко на

горизонте виднелась цепочка гор. Снизившись, Андрей выбросил заборный зонд и

активировал систему анализа. Пока "мозг" разбирался с местной фауной, он

распахнул аптечку и решительно поднес к шее ярко-оранжевый инъектор.

 "Уништамм, - сказал он себе, - никогда не повредит. Может, и не спасет,

но помешать не помешает, это точно".

 Легкий зуд в позвоночнике подтвердил, что универсальная бакзащита принята

организмом. Это еще не означало, что Огоновскому нечего бояться местных

заболеваний, но позволяло надеяться на то, что большинство из них он все же

не подхватит.

 Анализатор звякнул, сообщая, что первая проба окончена. Андрей, не глядя,

вписал подтверждение, поднял зонд и рванул вперед, целясь к далеким горам.

 Ему хотелось посмотреть на сушу. Вскоре впереди показался белый скалистый

берег какого-то острова. Над ним мрачными серыми клыками возвышались вершины

горной цепи. Огоновский потянул штурвал на себя, и катер, послушно взвыв

двигателем, пошел вверх. На экранах появилась картинка вытянутого, как

сосиска, острова, почти целиком покрытого девственными лесами - в самом

узком месте его пересекали горы, там и сям изрезанные линиями рек. Сделав

круг и не заметив никаких следов человека, Андрей набрал три тысячи метров и

двинулся на северо-восток. Для выполнения почвенных проб следовало достичь

континента.

 Примерно через четверть часа, пролетев несколько тысяч километров, он

начал снижение. Перед ним лежали лесистые берега неведомой земли, уже

одевшиеся в зеленый весенний наряд. Чуть севернее радар показывал наличие

невероятно мощных горных образований, которые тянулись чуть ли не до полюса.

 Андрей опустился над бескрайним морем лиственного леса, зависнув над

самыми верхушками деревьев, и спустил вниз почвенный зонд. Следующую пробу

он взял посреди широкой темной реки, лениво катившей свои воды на запад.

Пока зонд делал свою работу, Андрей смотрел, как на стремнине плещется

крупная рыба Ему вдруг страстно захотелось порыбачить где-нибудь здесь,