Миряне

— Гол! — выкрикнул я.

— Го-о-ол! — заорали ребятишки из моей команды и бросились обниматься.

— Ты же знаешь, что у Натановича одна левая рука может работать как надо! — набросился на меня с претензиями Федот, — это был подлый приём!

— А зачем же вы его поставили на ворота, когда у него не все руки в комплекте? — отмахнулся я, — вот ты самый быстрый, иди сам в раму и вставай. А Натанович пусть выходит в нападение, тем более в футбол играют ногами, а не руками.

— Ой, да ладно, знаток выискался! — стрелец побежал на ворота, — получше тебя умеем голямбу гонять!

— Если пропустили гол, разыгрывайте мяч с центра поля, — подсказал я новое футбольное правило команде раздетых.

Натанович что-то шепнул своим паренькам, и на розыгрыш голямбы вышел сын Федота, Фёдор. Он щечкой, то есть внутренней стороной стопы, отпасовал своему приятелю, тот запустил мяч в край и Натанович с резвостью неприличной для пожилого человека рванулся в атаку. Он быстро вышел на ударную позицию и долбанул мяч пыром, носком ноги так, что я испугался за свою ненаглядную молодую жёнушку. Однако Иримэ, как кошка прыгнула за мячом в левый угол и, рухнув на землю, взяла его намертво.

— Ого-о-о! — протянули мои пацанята.

Синий брючный костюм, которому самое место на гламурной коктейльной вечеринке в мгновение ока покрылся пылью и порвался в одном месте.

— Ири, пасуй на меня! — крикнул я и побежал открываться на свободное место.

Голямба брошенная сильной эльфийской рукой, отрезала всю команду соперников и вывела меня один на один с вратарём Федотом. Мне, конечно, немного пришлось извернуться ужом, чтобы остановить мяч, но чуть-чуть колдовства и кожаный колобок в доли секунды я выкатил себе под удар. Сейчас я тебя товарищ старший стрелец удивлю, получше меня значит голямбу умеете гонять. Ну-ну. Я залепил мяч по такой траектории, что Федот точно увидев, как он улетают далеко в сторону, не стал прыгать. Но в последний момент кожаный снаряд вдруг так закрутился, что юркнул от штанги точно в сетку.

— Это был фирменный кручёный удар, — ухмыльнулся я стрельцу.

— Ты жульничаешь! — раздухарился, уязвлённый до самой глубины души, Федот Федотович, — голямба так летать не может!

— А человек быстрее сверхзвукового самолёта бегать может? — возразил я козырем, который ему нечем было крыть.

— Какого ещё звукслёта? — не поняв моих слов буквально, Федот верно ухватил их суть.

— Сдаётесь? — хохотнул я, — а я даже ещё и не вспотел.

— Аха, — ухмыльнулся стрелец, — во-о-о! — он показ мне сложенную из пальцев дулю, — Натаныч иди сюда, пошепчемся.

Я оттянулся в защиту, а своих ребят наоборот выставил в атаку, чтобы они побегали и попрессинговали команду по пояс раздетых. На розыгрыш мяча в центр на этот раз встал сам ветеран боевых действий. Он сделал пас на младшего Федотова, а когда на паренька накинулись мои сорванцы, тот отпасовал дальше на своего отца. Федот с дикими глазами по левому краю пробросил мяч далеко вперед и ускорился так, что чуть не обогнал в полёте этот футбольный снаряд. А потом, с трудом остановив его, влепил со всей дури по воротам, в которых прыгала Иримэ. Ну, всё подумал я, два — один. Но нет, Ири, как тигрица вытянулась в стремительном прыжке и кулаками отбила мяч, который должен был влететь в девятку, далеко в поле. И я, видя такое невероятное спасение, или как любят говорить комментаторы — сэйв, тоже ускорился, замедлив время. Затем выпрыгнул вверх и головой переправил, падающую на землю голямбу, в пустые ворота соперника. Бедный Федот, видя как несправедлива к нему эта непонятная игра — футбол, рванулся обратно. Но единственное чего он смог добиться — это влететь вместе с мячом в рыболовную сеть. Непрочная конструкция футбольных ворот, рухнув на землю, навсегда вошла в историю первой игры в ножной мяч.

— Го-о-ол! — вновь запрыгали, обнимаясь, мои ребята.

Я подошёл к своей ненаглядной Ири, и чмокнул её в шёчку.

— Какой был шикарный костюм! — заламывая себе руки, запричитала Василиса, разглядывая дыры и гряз, на брючном костюме эльфийки, — если он был мой, я бы его берегла пуще зеницы ока!

— Василиса, — улыбнулся я, — лекарский магик может починить вывихи или переломы, а я могу починить любую заграничную шмотку, и даже китайский ширпотреб.

И я тут же на глазах супруги Федота стрельца привёл брючный костюм Иримэ в идеальный первоначальный вид. Кстати и себя почистил тоже, и грязь убрал с лица, рук и волос.

— Твою ж дивизию! — не сдержалась Василиса.

— Ну, кто прирождённый вратарь? — лесовица облизала мою щёку.

— Да, чемпионат по ловле кедровых шишек в Чудесной стране — это тебе не хухры-мухры, — я тоже лизнул Ири в ответ.

На выходе из стрелецкой слободы, часовой в обнимку с метлой лишь чуть-чуть изменив позу, все так же протяжно храпел. Я вспомнил как Федот, говорил, что его ребята просто валятся с ног, и посмотрел на свою хулиганскую выходку иначе. После чего зашел в сторожевую башню и поменял алебарду и метлу местами.

* * *

В торговом доме «Рога и копыта», мы застали следующую картину. За столиком сидел очень грустный коренастик Ханарр. А старшая заведующая Хелена, уперев руки в бока, заставляла Ванюху что-то подметать.

— Бестолочь неграмотная! — приговаривала она, — ты даже начальных букв алфавита не знаешь, а ещё споришь! Ты — дремучий и не далёкий балбес! И не перебивай меня! Вот скажи, какая нормальная женщина пойдет за такого неуча замуж? Завтра будешь у меня учиться читать! Вот здесь подметай, криворукий олух!

Иван бросил на меня взгляд полный душевного страдания, но вспомнив, что еще несколько дней назад он пропил все деньги, штаны, рубашку и трусы, просить моего заступничества постеснялся. Однако я, щёлкнув пальцами, испарил непонятно откуда взявшуюся здесь землю.

— Ваня, принеси кофе мне, Ири и Ханарру, — я дождался, когда тот вышел за стеллажи, и сказал, — Хелена Ярославна сердечно вас благодарю! Давно пора внедрять всеобуч в житомирское общество. Завтра напишу объявления, что здесь с двух до трёх бесплатные курсы по человеческой грамотности. Молодец!

Я пожал, опешившей от моего делового напора, руку Хелены.

— Только не перегните палку, парень ещё исправится, — добавил я.

Ванюха вернулся в салон, неся дрожащими руками поднос с кружками, и поставил их, чуть-чуть расплескав, за столик, где уже о чём-то тихо переговаривались лесовица и коренастик. Я хотел было присоединиться к друзьям, но тут меня остановила дочка книгочея.

— Тогда у меня будет к вам, Михаил Андреевич, персональная просьба, — заявила девушка, — только не здесь, — добавила она, глядя на хвастающуюся футбольной победой Ири.

Я пожал плечами и мы зашли за стеллажи с готовой продукцией.

— Я согласна заниматься грамотностью горожан с одним условием, — замявшись и немного покраснев, сказала Хелена, — если у меня будет такой же костюм, как у этой вашей Иримэ.

— Дело такое, — опешил я, — я ведь не портной. Мне случайно попалась эта шмотка на глаза. Я её просто починил.

— Не мои проблемы, — безразлично бросила моя бесплатная «мозговыносилка» и вернулась в салон магазина.

Хосподя, матюгнулся я про себя, и Федот мне сегодня все ноги отдавил, намекая, что готов купить брючный костюм для Василисы за любые деньги, хоть бы даже за один золотой. Теперь ещё и эта заноза Хелена, требует от меня эту из моего мира, не понятно как взявшуюся здесь вещь. А может быть в Бермудском треугольнике, в моём мире, корабль затонул, а тут его выловили рыбаки, ну и сняли с утопленников, что получше сохранилось. Завтра поговорю с Щукарём, откуда ему подогнали это тряпьё. Один золотой за костюм — очень хорошие деньги!