Младший брат дракона

Слова мага получили подтверждение буквально через полчаса. Дорога, по которой двигался отряд драконоборцев, упёрлась в разрушенный мост, некогда соединявший берега широкой реки. Из воды торчали каменные опоры, на которых виднелись обломки деревянного настила.

– Река Лоча - граница провинции Неонин, - негромко сказал Эрстан.

– Господин маг, - спросил его Иннарих, - мост разрушен, неужели мы будем переправляться вплавь?

– Ты что-то имеешь против купания?
– мрачно пошутил Эрстан.

– Слишком холодно, - проворчал бывший контрабандист.
– К тому же, я плавать не умею.

– Не беспокойся, мы переправимся на пароме. Вон он, ждёт нас.

Пока ждали подхода парома, Дилль поинтересовался у Эрстана.

– А кто мост разрушил? Надеюсь, не дракон?

– Нет, сюда дракон не добрался. Он вообще дальше Неонина не пошёл. Мост рухнул, когда через него переправлялись толпы беженцев. Говорят, много народа тогда утонуло.

– Никто плавать не умел?

– Нет, говорят, здесь упырей много. А после той катастрофы их, конечно, только прибавилось.

Дилль посмотрел на мутную воду Лочи и содрогнулся. Отчего-то ему показалось, что едва он ступит в воду, сотни утопленников схватят его своими бледными руками и немедленно утащат на дно. Он поделился опасением с Гунвальдом и Героном. Те удивлённо посмотрели на него.

– Против моего меча никакой упырь не устоит, - сказал каршарец.
– Пусть только попробует напасть.

– Дилль, - сказал Герон, - здесь нет некромагов, значит, и утопленников поднять некому. Так что, зря переживаешь.

– У нас в Тригороде тоже некромагов отродясь не было, однако ожившие утопленники нет-нет, да и появлялись, - возразил Дилль.

– Молитва Единому решит эту проблему.

– Пока ты молиться будешь, окажешься на дне какого-нибудь омута, - послышался голос мага.
– Знаешь, монах, твой Единый, конечно, сущность сильная, но в таких случаях помочь явно не сумеет.

– Нечисть бездушная трепещет только от одного имени нашего Бога, - напыщенно ответил Герон, однако, в дальнейший спор вступать не стал.

– Скажешь это упырям, когда они тебя на дно тащить будут, - посоветовал маг.
– Так, первый десяток! Заводите лошадей на паром.

Дилль схватил за поводья своего коня и повёл его по дощатому настилу на паром. Пожилой конь упирался и явно не хотел покидать твёрдую и надёжную землю. Дёргая за уздечку и ругаясь, Дилль сумел-таки затащить конягу на паром. Привязав поводья к перилам из сучковатых брусьев, он уставился на глинистую воду, в которой шевелились бурые водоросли.

– Утопленников ищешь?
– хихикнул Гунвальд.
– О, смотри, вон один тянет к тебе свою лапу!

– Тьфу на тебя!
– вздрогнул Дилль - там, куда указывал каршарец, в самом деле, водоросль очень походила на человеческую руку.
– И без твоих шуточек на душе пакостно.

– Пить надо было меньше, - наставительно ответил варвар.
– Или меня с собой позвать.

– Твой конь тоже упирался?
– спросил Дилль.

– Ага, - беззаботно ответил Гунвальд.
– Я ему по морде надавал, мигом послушным стал.

– Животные что-то чуют, - сказал Дилль.
– Не нравится мне здесь.

– Да ладно!
– махнул рукой Гунвальд.
– Вон, смотри, паромщик тут всю жизнь живёт и ничего. Бодрый и здоровый.

В этот момент паромщик заорал что-то непонятное, бросил на доски просмоленную шапку-треуголку, схватил багор с крюком на конце и начал тыкать им в воду. Лошади испуганно заржали, пытаясь сорваться с привязи.

– Что за...

– Дилль замер на полуслове.

Из воды высунулась серая рука, затем появился и сам утопленник. Мокрые волосы прилипшие к землисто-серому опухшему лицу, закрывали глаза, однако упырю зрение явно не требовалось. Он ловко вскарабкался на борт парома и, издав невнятное мычание, бросился в атаку. Охотник Йура, оказавшийся к нему ближе всех, заорал, отступил на шаг, споткнулся о моток верёвки и рухнул на доски. Паромщик огрел упыря багром и попытался столкнуть обратно в воду.

Герон, выкрикивая слова какой-то молитвы ткнул в ожившего мертвяка крестом, что, впрочем, не оказало на того никакого воздействия. Упырь громко зашипел, ринулся было к лежащему Йуре, но вновь получил по башке багром и остановился.

– Изыди, демоново отродье!
– взревел монах.
– Проклятье, где мой топор?!!

Топор Герона был закреплён на седле, а его лошадь забилась в самую гущу испуганных сородичей. Диллю было не в пример легче достать своё оружие - его конь, хотя и вращал глазами, храпел и пытался встать на дыбы, сорваться с привязи всё же не сумел. Дилль одним движением выдернул из крепления лёгкую пику, которой его снабдил десятник Эрек, и с хаканьем воткнул её в грудь мертвеца. Удар получился славный - пика пробила упыря насквозь. Однако, это произвело на нежить впечатление не большее, чем лицезрение креста - мертвец взмахнул заплесневелой рукой, и Дилль отлетел к перилам, едва не свалившись в воду.

– Пустите-ка вперёд тех, кто умеет драться по-настоящему, - послышался бас каршарца.

Одним прыжком Гунвальд преодолел разделявшие его и утопленника пять шагов и рубанул врага мечом. Мертвяк развалился на две части, а на настил парома высыпались вонючие полусгнившие внутренности. Для верности Гунвальд ещё несколько раз рубанул мечом, и куски мертвяка перестали шевелиться.

Паромщик коротко поблагодарил каршарца и принялся сталкивать багром вонючие останки за борт. Дилль подавил рвотный позыв и повернулся к каршарцу.

– Здорово у тебя это получилось. Вот только...

– Учись, "папаша"!
– покровительственным тоном сказал Гунвальд Диллю.
– Это тебе не твоей тростиночкой махать.

– Чему учиться-то?
– вскипел Дилль.
– В следующий раз хоть посмотри, куда бьёшь. Ты зачем мою пику разрубил?

Пика была разрублена на несколько частей вместе с мертвяком, и вместе с ним же была выметена с парома в воду.

– Нечего оставлять оружие врагу - о нём заботиться надо, - варвар невозмутимо сдвинул шлем на затылок.
– В смысле, об оружии, а не о враге. Вон Герон, к примеру, свой топор сохранил.

– Кстати, Герон, - Дилль повернулся к монаху, - что-то я не заметил, что упырь так уж испугался твоего креста. Лучше бы ты мертвяка топором огрел.

– Да промашка вышла, и с крестом, и с топором, - Герон озадаченно почесал кончик носа.
– Ну, с топором всё ясно - я с ним теперь даже за столом не расстанусь, а вот почему упырь креста не испугался?

– Просто он знал, что в одиночку монах бессилен и бесполезен, в отличие от мага, - послышался голос Эрстана.

– Что-то я не заметил, чтобы от тебя была какая-то польза в этой схватке, - съязвил Герон.
– Если бы не Гунвальд, мертвяк выел бы Йуре мозги. А, может, и ещё кому-нибудь.