Младший брат дракона

Дилль, глубоко вздохнув, зашагал к драконице.

– Мадам, простите великодушно, не будет ли наглостью с моей стороны спросить ваше имя? Я буду рассказывать своим детям о могучей и прекрасной драконице...

– Вот же привязался, как чешуйный лишай!
– по огромному телу прошла дрожь.
– Умереть спокойно не даёт! Тринн меня зовут!

– А я - Дилль. Госпожа Тринн, а почему, собственно, вы собираетесь умирать? Такой прекрасной драконицы я ещё никогда не видел, и, право слово, мне искренне жаль...

– Мне тоже жаль, - саркастически хмыкнула драконица, - что умирать приходится в обществе такого болтливого и назойливого существа, как ты. Будь на твоём месте мастер-маг, я бы, возможно, и поговорила с ним о своей болезни, а на тебя тратить последние силы не хочу.

Дилль переборол искушение заткнуться и просто подождать - а вдруг драконица помрёт прямо сейчас? Несмотря на её слова о слабости, сил у неё вполне может хватить на то, чтобы испепелить каршарца и монаха, когда они кинутся в драку.

– Послушайте, - заорал Дилль, видя, что драконица закрыла глаза, - мне же нужно описать Эрстану, что с вами произошло. Он, может быть, по пути сюда придумает лекарство.

– Для драконов не существует лекарств, - Тринн открыла один глаз.
– Зато существуют яды. Меня отравил съеденный мной хивашский шаман.

Дилль принялся лихорадочно вспоминать, чем отличаются от остальных людей хиваши. Говорили, что они поклоняются демонам и пытаются возродить запрещённые искусства, вроде некромагии, но никто никогда не упоминал, что у хиваши ядовитая кровь. Или печень, к примеру. Наверное, драконица что-то напутала.

– Уважаемая Тринн, я, конечно, не специалист по хиваши, но, насколько я помню, они люди. А люди ядовитыми не бывают. Уж это-то я знаю.

– Ядовитее людей расы нет, - буркнула драконица.
– Если ты такой знающий, скажи, отчего у меня болят зубы? Или ты думаешь, что я по жизни такая кривомордая? Из-за этой опухоли я уже несколько месяцев ничего есть не могу: при любом укусе - боль страшная.

Дилль сделал умный вид, хотя на драконицу это вряд ли произвело впечатление.

– Вот так сходу я ничего сказать не могу, - глубокомысленно заявил он.
– Сначала нужно осмотреть пациента, а уж затем делать выводы.

– А что ты понимаешь в драконах?
– удивилась Тринн.

– Ничего, - признался Дилль.
– Но я же потомственный дантист - все мои предки лечили зубы, а прадед даже вырвал зуб мудрости у герцога Орландского.

– И что?

– Ну, говорили, что герцог Орландский с тех пор изрядно поглупел.

– Да я не про твоего герцога! Ты дантист, и что?

– Я могу осмотреть ваши прелестные зубки на предмет болезни, - сказав это, Дилль непроизвольно содрогнулся - величиной каждый "прелестный зуб" был едва ли не с него самого.

– Глупый человечишка, - прошипела драконица, - даже если у меня больные зубы, разве ты сумеешь их вылечить или вырвать? Только маг мог бы справиться с такой задачей, да и то не каждый.

– Я просто погляжу, чтобы сообщить подробности магу, а уж он решит, какое лечение вам предложить, - сказал Дилль, в душе костеря Гунвальда и Герона: где их носит?
– Госпожа Тринн, разрешите произвести осмотр?

Драконица проворчала что-то невнятное - то ли ругалась на драконском языке, то ли это у неё просто в животе бурчало. Дилль, как это ни удивительно, совсем перестал бояться этого огромного бронированного и огнедышащего монстра - наверное, всё дело в разговоре. Ведь если с тобой разговаривают, значит, жрать не будут. К тому же, Тринн сама сказала, что кусать ей больно. Хотя для того, чтобы избавиться от назойливого человека, ей не требуется его съедать - одно движение когтём, и прощай Дилль! К тому же, в отличие от зубов, её огнетворный аппарат работает вполне исправно, и она может пустить его в ход в любой момент.

– Уйди, - рыкнула она, - в последний раз предупреждаю.

– Нет, я не понял!
– возмутился Дилль.
– В конце концов, кому это надо? Ты же пришла сюда за помощью, а теперь, когда эта помощь совсем рядом, отказываешься. Нет, я решительно не понимаю драконов!

Драконица наклонила голову, словно примеряясь, как бы поудачнее пыхнуть на него огнём. Хотя чего ей метиться, ведь всего лишь один её огненный плевок может испепелить целую роту?

– Драконов никто не понимает, - Тринн вздохнула, и Дилля обдало её жарким дыханием.
– Ну, смотри, раз напросился.

Челюсти драконицы раскрылись, а Дилля пробрала дрожь. Одно дело стоять рядом с огромным драконом, и совсем другое - добровольно лезть к нему в пасть.

"Вот уж действительно, напросился! И вообще, зачем я сказал, будто что-то понимаю в её зубах? Уж сколько мне говорили - хватит врать! И вот к чему это привело."

Дилль попытался издали заглянуть в пасть - там царила полутьма, как в пещере. Собственно, и размером пасть пещере не уступала. Он подошёл поближе, опять заглянул и, конечно, ничего, кроме частокола огромных бело-серых зубищ, не увидел. Придётся всё-таки лезть...

Он сбросил на землю сумку - не хватало ещё, чтобы бутылочка с мочой василиска разбилась прямо в пасти дракона, решительно выдохнул и только собрался пролезть между передними зубами Тринн, как её челюсти с лязгом схлопнулись. Дилль совершил изумительный по красоте прыжок спиной вперёд, одним махом оказавшись шагах в десяти- Ты чего копаешься?
– спросила драконица.
– Долго мне сидеть с открытой пастью?

– Ты меня съесть хотела?
– Дилль спрятал руки за спину, чтобы драконица не увидела, как они трясутся.

– Хотела - съела бы, - проворчала драконица.
– Просто тебя спросила.

– А зачем тогда пасть закрыла?

– А ты сам пробовал разговаривать с открытым ртом?

Дилль попробовал - получилось неразборчивое мычание.

– Тринн, ты не могла бы заранее предупреждать, когда собираешься заговорить?

– Интересно, как?

Действительно, как? Для того, чтобы предупредить, она должна заговорить, а для того, чтобы заговорить, она должна сомкнуть челюсти. Дилль искренне не хотел в этот момент оказаться меж её зубов.

– Ну, мыкни, хотя бы. Я быстренько вылезу, и ты скажешь всё, что хочешь. Идёт?

– Мыкни?
– зрачки драконицы сначала сузились, а затем расширились.
– То есть, ты меня всё-таки сравниваешь с коровой?!!

– Упаси Единый и всякие прочие боги!
– возопил Дилль.
– Как у тебя язык повернулся такое сказать? Разве можно такую грациозную и обаятельную драконицу сравнивать с неуклюжим травоядным животным? Тринн, да ты самая прекрасная и смертоносная драконица, которую я когда-либо видел!