Млечный Путь, 21 век, No 2(51), 2025

– Вам не страшно, мастер Мартин?

– Твой вопрос, Меланхтон, лишен смысла. Как я могу бояться дела, возложенного на меня милостью Божьей?

– Так-то оно так, но если "серые братья" узнают, что вы здесь...

– Когда я говорю, что все в руках Божьих, это означает только одно - все в руках Божьих. И я приму свою судьбу без ропота и сожаления.

– Не ведаете сомнений?

– Нет ничего позорнее сомнений. Ничто так не унижает человека, как сомнения. Тебе пора бы понять это. И запомнить на всю жизнь.

– Но разумно ли это?

– Не смей при мне поминать это слово - разум. Проклятые разумники спят и видят, что смогут вытащить себя из болота за собственные волосы. Будь бдителен - прекрасная распутница заманивает в свои сети и тебя. Чертовское коварство - внушить ничтожному, что он способен диктовать свои условия Богу! Но людишки податливы на лесть! А кому же это выгодно? Кто в этом заинтересован больше других? Скажи мне, Меланхтон? Дьявольские штучки - вот что это такое!

– Возразить невозможно, мастер, но почему же тогда "серые братья" так хотят поджарить вас? Ведь и вы, и они слуги Бога?

– Не так. "Серые братья" служат дьяволу.

– Но постойте... Они люди подневольные. Святая инквизиция...

– Поддаться дьяволу легче легкого. Это льстит и внушает ложные надежды. К тому же это выгодно. Денежки, Меланхтон, денежки. Но придет время и спросится с каждого. И с Инквизиции.

– И с Инквизиции??

– И с...

– Не надо... Вы кощунствуете!

– Да? Послушай. Ты веруешь в Бога?

– Верую.

– Ты чувствуешь его направляющую силу?

– Чувствую.

– Нужен ли твоей душе посредник, чтобы вести разговор с Богом?

– ...

– С кем ты предпочитаешь говорить с Богом или с Папой Римским? Одни заключают договор с дьяволом, чтобы больше знать, другие - чтобы править. Ничто не может привести дьявола в больший восторг, чем гордыня человеческая.

– Неужели даже... продают свою душу?

– Это все знают, вспомни хотя бы об индульгенциях.

Мартин замолчал. Меланхтону стало не по себе. Была во взгляде Мартина какая-то неподвластная логике уверенность. Казалось, что он не принадлежит настоящему, и эти дурно пахнущие бочки, вопреки всем предзнаменованиям, только подчеркивали его святость.

Неожиданно Мартин засмеялся.

– Как ты думаешь, почему именно сегодня?

– Не знаю.

– Устранено последнее препятствие. Последнее искушение покориться дьяволу. Я просто выходил из себя, задавая один и тот же вопрос - почему в служении Богу существует эта проклятая иерархия, когда каждый имеет начальника, а в столь приятных дьяволу науке и искусстве таковых нет? Это было бы забавно, представь себе - начальников от науки, которые проверяли бы результаты опытов на соответствие. Или специальный сонм литераторов, руководящих деятельностью не попавших в список разрешенных сочинителей. Чушь! Но в служении Богу такая система есть. Сколько мучений мне пришлось пережить, пока мне не открылось, что это бесстыдный вызов Богу! Дьявольские ухищрения! Наука и искусство сами по себе потакают гордыне людишек. В религии же гордыня устанавливается системой должностей. Дьявол хитер! Но и он бессилен против веры! Запомни это! Кстати, сильна ли твоя вера, Меланхтон? Встанешь ли ты рядом со мной в борьбе за Господа?

– Да. Я готов.

– Что ж, начинаем.

Меланхтон был близок к истерике. Он смотрел на спокойного, умиротворенного Мартина и восхищался им. Так вот она какая - божья благодать! Он почувствовал, что и сам уже под защитой. Судьба его была решена.

Нина объясняет простые вещи

Сомов недоуменно пожал плечами.

– Меньше всего ожидал, что в Деревне мне подсунут такой рассказ, - сказал он с грустью.

– Почему?
– удивилась Нина.

– Разве упоминания о религии и Боге помогут нам? Нет-нет. Если мы согласимся с тем, что Хозяин Деревни мертвых космонавтов, устанавливающий здесь законы - Бог, все наши дальнейшие поиски тотчас становятся бессмысленными. Противостоять деяниям всемогущего существа, которое может все, в том числе обнулять любые наши поступки, мы не в состоянии. Даже вступать с ним в переговоры и требовать исполнения наших пожеланий, мы не сможем.

"Почему"?
– спросил Камень.
– "Лично я готов требовать подобающего отношения у любого существа или сущности".

– Да потому что Бог вправе контролировать наши желания. Ему дано право возбуждать их или не допускать их появления. Разрешать кому-то включать режим "свободы выбора" или отнять у человека такую функцию. Признав это, мы становимся марионетками без права голоса.

– Есть замечательная религия, в которой лишение свободы выбора делает человека счастливым, - сказала Нина.

– Это какая?

– Боконизм. Человек добровольно отказывается от своего природного права выбирать, а взамен обретает смысл жизни.

– Как Мартин в рассказе?

– Да. Боконисты считают, что насчет каждого человека у Бога есть план, который тот должен исполнить.

– Это не наш случай, - сказал Сомов.

"Ты ошибаешься, Сомов", - сказал Камень.

– Не понимаю, как обретение смысла жизни может привести к нарушению причинно-следственных связей?

"Это просто. Эволюция людей напрямую связана с выживанием человеческого вида. Ваш интеллект создан природой именно для того, чтобы люди могли быстро приспосабливаться к изменениям окружающей среды. Обычно это достигается выбором подходящей стратегии поведения. Самое забавное, что совершенно неважно, правильный вы делаете выбор или ошибочный. Иногда спасительным становится ошибочный шаг. Но, повторяю, это неважно. Главное, что вы делаете выбор. А теперь представьте, что люди не в состоянии сделать выбор - слишком поглощены решением задачи, которую считают смыслом жизни. Здесь причина - ситуация, которая требует быстрого изменения, а следствие - выбор, который должен быть сделан. Нарушение этого понятного алгоритма приводит к гибели".

– Мартин сделал свой выбор, - сказала Нина.
– Как бы на его месте поступил ты?

– Не знаю. Не буду спорить. Вот только, как я уже говорил, нам его история не поможет, - заявил Сомов.

– Ну почему же? Вы с Петровым хотели понять, почему обитатели Деревни стараются не общаться друг с другом? И вот ответ: здесь собраны люди из разных эпох. И их представления об устройстве Мироздания не совпадают. Есть религиозные фанатики, есть научные фанатики. Как им договорится?

– Хорошо объяснила. Доходчиво. Признаю, что это был поучительный текст. Обязательно расскажу о нем Петрову.

Они замолчали. Только изредка в голове возникали странные сигналы: "тоц-тоц-тоц". Надо полагать это были обрывки мыслей Камня. Сомов был этому рад. Ему хотелось сосредоточиться и подумать. Нина что-то записывала в свой блокнот. Наверное, готовила рецензию на рассказ Анонима. Для кого? Спрашивать он не стал, захочет, сама расскажет. Не захочет, прервется та чуть заметная симпатия, которая между ними возникла. Сомов рисковать не хотел.

"Ладно, голубки, не буду вам мешать, воркуйте на здоровье. Отбываю, но сначала хочу вас поблагодарить. Этот рассказ мне понравился. Я узнал много нового о людях. Догадывался, что вы - люди - странные существа. Но оказывается вы еще загадочнее, чем можно было подумать. Привет Петрову. Мне с ним легче общаться, чем с вами, писателями. Но и вы - молодцы"!