Мне его подарили! Дом-портал 2

– Так, с этим ясно, - кивнул директор, он забрал из рук отца юного тем бумагу с вензелями.

– А остальные?

– Свидетельство о браке с прекрасной эльтем Диинаэ Галицкой подойдет, я полагаю? Мы заключили брак этим утром, - Эстон Рейт вложил в руки директора другую бумагу с вензелем.

– Допустим, - смягчился директор, - В такой день и вы – в лицее. Похвально.

– Все ради моего пасынка.

Денис чуть заерзал.

– А это?
– директор указал на меня. Я не знал, что ответить. Язык не поворачивался назвать себя наложником эльтем. Он словно примерз к небу.

– Это?
– муж эльтем окинул взглядом мою шею, чуть улыбнулся, - У моей жены могут быть капризы.

– Кхм. То есть у Дениса три отца, я правильно понимаю?

– Только один!
– взревел бродяга, - Остальным здесь не место. Я буду сопровождать сына на экскурсию!

– Нас трое, - глаза взрослого тем опасно сверкнули, - Я, Сергей и...

– Альер, - подсказал я.

– Повезло. У кого-то и одного нет, а тут! Будете возводить укрепления на берегу реки Бурной.

– Что, простите? Я ослышался?
– тень пробежала по лицу дроу.

– Патриотическое воспитание, слышали о таком? Сегодня все копают! И вы, и директор завода, и владелец банка, и адвокат, прокурор с нами тоже, ещё основатель модельного агентства. Все копают рвы, возводят укрепления, готовятся к обороне. Лопаты уже погрузили, флаг я вам дам. За образец возьмете Улицкий шанец. Водителей, охранников и прочую челядь запрещается привлекать.

– Шанец понесу я! Как отец!
– обрадовался Сергей, - Макеты из бумаги – мое призвание. Денис захохотал.

– Где мы возьмем шанец?
– деликатно поинтересовался дроу.

– Это укрепление в форме ммм звезды, - просветил его я.

– В конце мероприятия устроим шашлыки и чаепитие.

– Чудесно, просто чудесно, - совершенно неискренне улыбнулся дроу, - Все для ребёнка.

Глаз у него задергался. У меня бы тоже задёргался, столкнись я лицом к лицу с любовником своей молодой жены! Черт, как я вообще здесь очутился?!

Глава 22

Машину вместе с водителем я оставила в соседнем дворе, сама же бодро поскакала по лужам. Первый проходной двор, второй, проезд, как всегда, заставлен машинами, вывеска, памятная дверь в уголке. Запах! Много хуже, чем за вокзалом какого-нибудь провинциального городка. Щербатые стены, граффити во всю ширину, чуть ниже скол на стене в память о тёмных днях Ленинграда. Гладкая полусфера, вытесанная из гранита безымянным мастером, свидетель дворцовой эпохи. Ее поставили, чтобы карета не прижималась в повороте слишком близко к стене. Под козырьком висит табличка со списком квартир. Номера идут вразнобой, будто их перетасовали как карточную колоду. Первая, десятая, тридцать третья, тринадцатая, пятидесятая. Нет, маляр не ошибся, номера идут верно. Просто часть квартир расселяли, превращая из господских апартаментов в коммуналки, потом расселяли уже коммуналки, в промежутке часть дома снесла бомбежка, на этом месте возвели новые. Потом заселили мансарды. Вот цифры и скачут.

Вроде, я не ошиблась, мне точно сюда? Я с тоской посмотрела на запертую дверь, пережившую недобрую череду эпох, если судить по слоям облупившейся краски. Наконец дернула за ручку – о чудо! Не заперта. Парадная погрузила меня в мрачное прошлое, света здесь почти нет. В углу подобно монстру приютился камин, самый, что ни на есть настоящий, только давно не топится. Мраморные ступени отгорожены черными балясинами, отлитыми из чугуна. Они кажутся нарисованными тушью, несуществующими, настолько замысловато-прекрасны здесь, в этом мраке.

Я поднялась по лестнице на последний этаж, свернула в коридор, еще один пролет лестницы. Уже не парадной, простой, деревянной. Вот и нужная дверь, она приоткрыта. Стильный евроремонт ставит в тупик после такой-то парадной. Небольшое полукруглое окно плотно закрыто, фикус скучает в горшке, под ногами офисный ковролин, мебель современная и никак не вяжется с деревянным старинным переплетом окна. Все это удивляет, вынуждает настроиться на деловой лад.

– Иду-иду!

За дверью послышались шаги, в кабинет вплыл мужчина. Седой чубчик на голове, сухопарый, чуть не прозрачный, в руках папка из тисненой кожи с бумагами.

– Добрый день.

Я посмотрела на тусклое солнце, барахтающееся меж облаков за мутным стеклом. Действительно, еще только день, до вечера далеко.

– Здравствуйте, с чем пожаловали? Наследство? Развод?

– В права наследования я еще не вступила, а замуж только вышла и пока не хочу разводиться. Мне нужно проконсультироваться насчет некоторых бумаг.

– Присаживайтесь. Что конкретно интересует?

Я примостилась на краешке старинного стула, стыдливо прикрытого подушкой. И как он здесь очутился? Словно пришелец из другой эпохи он случайно затесался в маленьком кабинете. А может, он хозяин этого места, обитал в доме задолго до того, как чердак превратили в офис.

– Я бы хотела узнать, все ли в порядке со счетом и машиной. Вот бумаги.

– Откуда они у вас? Машина и счет, я имею ввиду.

– Муж подарил. Он еще хочет переоформить на меня свои фирмы. Мне бы уточнить, нет ли какого подвоха?

Юрист принялся перелистывать бумаги, глаза его становились все круглей и круглей.

– А кто у нас муж?
– поперхнулся он.

– Эстон Рейт.

– Кто, простите?

– Эстон Рейт.

– И какие же фирмы он хочет на вас м-м-м переоформить?

– Все, - я чуть пожала плечами, - Сказал, что это займет какое-то время. Но я его не тороплю.

– Как долго вы знакомы?

– Пару дней.

– И этот мужчина, тот самый Эстон Рейт, сразу сделал вам предложение? Не заключил брачного договора?

– Нет, а зачем?

– Да, действительно. Если вам и так все дарят.

– Так в чем подвох?

– Скажите честно, вы его шантажировали, взяли в плен, опоили, оглушили?

– Нет, с чего вы взяли?

– Нормальные люди не делают незнакомкам таких подарков и таких предложений.

Кажется, юрист был полностью обескуражен, глубоко эпатирован и потрясен. Думаю, только эти слова могут сочетаться с переплётом оконца и моим антикварным стулом.

– Так ошибки нет?

– В тех бумагах, которые вы мне передали, точно нет. Машина и счет оформлены на ваше имя. Там уже лежит сумасшедшая сумма. Я только одного не понимаю. Как? Как вы очаровали Эстона Рейта до такой степени?!

– Секрет. Фамильный секрет.

– Знавал наш город роковых женщин. Видимо, вы одна из таких. Помнится, один из Романовых в революцию остался охранять особняк своей любовницы. Кстати, это дом напротив.

– И что же с ним случилось?

– Погиб. Любовь и страсть к женщинам, подобным вам, всегда губят.

Юрист отстранился, а я? Меня словно ледяной водой окатило. Отчего-то сразу вспомнился Альер, взгляд его зеленых глаз, отчаянная решимость, застывшая там, в глубине. Будто бы он стоял на краю пропасти, а не в моей спальне, когда мы целовались.

– Благодарю вас за консультацию и комплимент.

– Буду рад увидеть вас снова. И надеюсь, что не вдовой.

– Я не собираюсь губить своего мужа.