Мне нельзя тебя хотеть

— Ну хорошо, идем, дочь. Я так полагаю, Павла из ванной мы не дождемся… — с иронией отметил, и я вдруг осознал, что друга в гостиной нет. Я думал, он ушел спать в свою комнату, которую освободила Дашка, но он оказывает принимает душ. Шум воды из-за двери это подтвердил. — Марк, ты не поможешь нам с вещами?

— Конечно, — ответил и тут же протянул руку, забирая у Дашки сумочку. Она не ожидала и вздрогнула, тут же впиваясь в мое лицо льдистым как замерзшая лагуна взглядом. Наши пальцы соприкоснулись на мгновение и мою кожу прожгло током, когда почувствовал какие у нее холодные руки. Захотелось обхватить и согреть. — Давай, я понесу.

Ответил с ноткой задержки, Геннадич уже отошел, чтобы подцепить один из чемоданов, а Дашка негромко зашипела.

— Руки убери свои…

Хлопнула дверь, отец Даши вышел на площадку, и мы остались одни, поэтому я смело потянулся к рыжей и поймал ее запястье, притягивая малышку ближе. Она сопротивлялась, и не хотела приближаться. Но я сильнее.

— Если ты уедешь, это не решит проблем…

— Каких проблем? У меня все в порядке! — огрызнулась, оглядываясь в сторону входной двери. — Отпусти.

Дернула рукой, рыжие пряди скрыли часть лица и мне захотелось отвести их, коснуться огня ее волос, в которых бликует игривое солнце, заглянувшее в гостиную.

— А по-моему, ты по уши в проблемах, мелкая.

— Отвали…

— Такая милая, когда злишься… — и когда кусаешь губы, волнуясь, что Геннадич нас увидит. Завел ее стиснутое запястье за спину, прижимаясь ближе. Дашка уперлась свободной рукой мне в грудь и подняла голову, потому что иначе бы просто уткнулась лбом мне в шею. Опустил вторую руку на тонкую талию и коснулся голой кожи выглядывающей из под футболки. На тонкой шее Дашки рассыпались мурашки и это выдало ее с головой. — Я уже привык что ты живешь здесь…

— Мне все равно! — отклонилась, когда потянулся к ней, чтобы коснуться искусанных губ. Я очевидно совсем съехал с катушек, потому что потерял всякий страх и сейчас не смог бы остановиться даже под страхом смерти — настолько хотелось почувствовать ее губы своими. — Марк! — отстранилась еще и тут замок ванной щелкнул, и мне пришлось разжать руки, и рыжая тут же бегом скрылась за входной дверью.

Пашка вышел из душа в одном полотенце на бедрах. И чего греха таить вид у него был помятый. Мешки под глазами и белое как снег лицо. Ну еще бы: столько пить.

— Доброе утро, — отозвался, беря в руки остатки сумок Дашки и брат лишь молча кивнул и прошел к комнате Дашки, закрывая за собой дверь. Кому-то явно очень хреново. И хорошо, что этот кто-то имеет день в запасе чтобы отоспаться.

Вынес сумки из подъезда, Геннадич с Дашей о чем-то переговаривались стоя у машины с поднятой крышкой багажника, и как только я подошел замолчали и отступили, позволяя все сложить.

— Марк, какие на сегодня планы?

— Папа, — Дашка попыталась вклиниться, сердито шипя, но короткий взгляд отца в сторону дочери заткнул ей рот.

— Да никаких особо. Не думал пока.

— Приезжайте сегодня с Павлом на шашлыки, к вечеру, я надеюсь он придет в себя?

— Почему бы нет? — пожал плечами, Геннадич удовлетворенно кивнул и захлопнул крышку багажника, а Даша закатила глаза и прошла к пассажирской двери.

— Дарья займется закусками, а мы пожарим мясо, погода кажется налаживается, — оглядел чистое небо на котором ни облачка и похлопал меня по плечу. — Ну тогда до вечера, ждем вас к шести.

— До вечера, — в унисон отозвался, провожая отца своего лучшего друга взглядом. Тот сел за руль и тачка медленно стронулась, а я достал сигареты из кармана и закурил, задумчиво глядя вслед уезжающему кроссоверу.

Значит, решила убегать. Ладно, я принимаю правила твоей игры. Только учти: когда я догоню, шанса остановиться уже не будет.

48

Весь день я слонялся из угла в угол поражаясь неестественной тишине в квартире. Пашка отсыпался, а я тупо бродил и размышлял.

Дашка знала, кто я, не узнать не могла, значит с самого начала понимала, на что идет. Да, мне не понять мотивы ее поступка, да она молодая и взбалмошная, но ведь что-то ей двигало. И это было явно не желание потрахаться по быстрому, тогда что?

Мне казалось в тот самый первый день она наслаждалась нашим общением и не смотря на легкую зажатость вела себя свободно. И я не принуждал ее, хотя, помнится, она сбежала тогда, когда решила, что я ушел за выпивкой. Значит, искренне надеялась обвести меня вокруг пальца. А ведь все было бы проще просто скажи она свое имя. Я бы мгновенно охладел и распрощался, боясь больших проблем, которые за этим грядут. И тогда не провел бы с ней ту ночь и не захотел бы повторить.

Черт, да, я хочу повторить. Только теперь без спешки, медленно и со вкусом, потому что кроме меня у Дашки не было партнеров, и она не знает что такое настоящий секс. Тот перепих в душе нельзя назвать таковым, я думал только о себе. А теперь я хочу подумать о ней. О ее удовольствии.

Давно пора было себе в этом признаться. А я убегал от себя и от мыслей о Дашке, потому что боялся последствий. Все пытался зацепиться за отголоски старой жизни и за надежду, что встречу другую девушку, которая вернет меня на путь ловеласа.

Вот только вчера все изменилось в корне. Сначала ее выступление и мы одни во вселенной. Этот дикий ток, прошедший по нашим венам от взглядов в глаза. Эта мимолетная секунда откровения в ее глазах и моих. Черт, я похоже превращаюсь в педика, но по-другому описать эти чувства просто нереально. Её взгляд был открытым и бесхитростным, а я со своим идиотским эгоизмом едва не упустил эту чистую и искреннюю привязанность. А почему? Потому что она сестра моего друга? Потому что дочь уважаемого мной человека? Потому что обманула тогда в первый раз, сказав про таблетки?

Нет. Нет. И нет.

Потому что я знал, ее появление в моей жизни изменит привычный уклад к чертям. Я никогда не позволял себе привязываться к людям, исключение лишь единицы, а Даша так рвалась, буквально навязывала мне свои чувства, с ноги вышибала дверь в душу, что сработал блок и я намеренно отказался от того, что она по своей наивности предложила мне. И убегал от нее, убегал.

Но вчера, когда она увидела меня и Иру, когда сбежала, я понял, что больше всего на свете боюсь не привязаться к ней, а потерять ее. Потерять те секунды украденных поцелуев, потерять задумчивую улыбку, когда она с лицом строгой, но справедливой училки ведет этот гребаный балетный кружок, потерять этот неуловимый сладковатый аромат земляники, постоянно витающий в квартире как полное и безапелляционное подтверждение ее присутствия здесь. Все это покинет мою жизнь, и она станет пустой. Никчемной.

Именно такой, какой и была до появления в ней Дашки. Эта рыжая бестия перевернула все с ног на голову, но только в таком ракурсе мне стала видна простая истина: одиночество лишь иллюзия счастья. Настоящее счастье сжимать ее в руках и касаться рыжих прядей губами. Ловить ее улыбку, размышлять почему хмурится или закусывает губу.

Черт, если я ее потеряю, я никогда себе этого не прощу.

Пашка наконец проснулся и вышел в гостиную. Друг теперь выглядел бодрее и явно отоспался, правда темных кругов под глазами это не убрало, да и его лицо покрытое пиратской щетиной говорило о том что усталость после сна никуда не делась.