Мне снится дождь

– Я видел в старых журналах подобные проекты. Токи циркулирующего воздуха вращают микротурбины генератора, вырабатывающего мизерный ток, пропускаемый через магноусилитель процесса и стабилизируемый конденсаторной сетью... Что-то в этом роде. В общем, такая система сама распределяет электричество на любые нужды и работает чуть ли не вечно. И, что не разбили ещё в хлам, здесь до сих пор функционирует.

– Возможно, что воров и бандитов здесь, действительно, не больше, чем наверху. Но расслабляться пока все-таки не стоит, - добавил Зикфрид, который спустился последним.

После пустого помещения, бывшего склада, они подошли к дверям, створки которых разъехались перед ними. И попали в большой зал, заполненный игрушками, искусственными ёлками и мишурой. По полу здесь катались рассыпанные мячики, и разного размера куклы смотрели на них из коробок пустыми восхищенными глазами.

– Да, сюда бы детишек из города. Они были бы счастливы!
– сказал Шнобель, разглядывая замечательные ролики, безысходную мечту своего нищего детства. Десятки, а может, и сотни, новых роликов...

– Не расслабляемся! Держимся вместе! Мы не знаем этой территории, обманчиво пустынной. И мы все должны вернуться, - напомнил Рольф.

Из этого магазина они вышли на пустынную подземную улицу, не освещаемую ни звёздами, ни искусственным светом. В отличие от магазина игрушек, многим магазинам и лоткам в окрестности повезло меньше: они были разрушены, и свет в них не горел. Рольф и Чен достали из кармана фонарики и освещали ими окрестности.

– Значит, с первым впечатлением нам просто повезло, - сказал Шнобель.

Самодвижущийся тротуар - который и являлся собственно "Дорогой" - по-прежнему работал, хотя был сплошь усыпан осколками и какой-то белой пылью. Стилизованные под старину фонари вдоль подземной улицы были поломаны и разбиты.

Из-под ближайшего от них пустого киоска вынырнула собака, полуовчарка-полудворняжка. По всей видимости, знакомая с людьми. Поскольку, подошла к ним и понюхала ботинок Шнобеля.

– Ты - чья?
– спросил он собаку.

Животное, как человек, грустно на него посмотрело, а потом - заскулило.

– Понятно, - ответил Шнобель.
– Хочешь?
– и он протянул собаке бутерброд, так и не съеденный возле парка и нашаренный в кармане.

Собака осторожно, чтобы не укусить за руку, взяла бутерброд и быстро съела.

– Сколько времени назад замуровали главный проход сюда?
– спросил Шнобель.

– Лет сорок. А что?
– раздался сзади голос Зикфрида.

– Мой друг, бард Барабашка, спустился сюда года три тому назад. И с тех пор я его не видел. Честно говоря, предполагал худшее. По слухам, здесь могли запросто человека и съесть, с голодухи. Но, возможно, пищи по магазинам и лоткам здесь было и есть с лихвой. Собачка вон бегает. Живая. Буду искать друга...

– Наркоты тут тоже - дофигища, говорят. Наркоманский рай. То ли - старые запасы найтклубов, то ли - ещё и сейчас их синтезируют и коноплю выращивают. Тут же - чего только не было и в бытность процветания, наркобизнес этого места и в пору легальности "Дороги" был всему Городу известен, - сообщил Зикфрид.

Они двигались вдоль самодвижущейся ленты-тротуара. На возвратной ленте заметили группу незжей, которые, будучи напротив, только чуть взглянули в их сторону, без хихиканья и свойственного им дразнящего кривляния. И равнодушно проехали мимо. Собака, которая прибилась к ним после бутерброда Пещерника, трусила поодаль за их компанией. И только слабо гавкнула, не сильно обращая внимание на незжей.

– Похоже, что тут даже незжи уколотые. Взгляд у них в пустоту, - заметил Шнобель.

– А ты - что, знаток незжей, часто с ними общаешься? И следишь за их повадками в естественной среде?
– хихикнул Чен.

– Просто, мне приходилось с ними сталкиваться. А взгляд у них обычно такой, что - мороз по коже и мурашки по телу. Такое трудно не заметить. Как будто в мозги внедряется что-то липкое. Они же все - слегка телепаты. Или - гипнотики. Смотря от конкретной направленности особи, - ответил Шнобель.

– Значит - эти точно под дурью, - подытожил Зикфрид.

Где-то впереди, за углом очередного магазина, раздались звуки пальбы. Шнобель и Рольф почти одновременно подбежали к углу здания и осторожно высунули головы. Осмотрели территорию: Шнобель - стоя, а Рольф - сев на корточки.

Они увидели человека, одетого в камуфляж, кепку и военные ботинки. Он только что отстрелялся из автомата по незжу, труп которого валялся неподалеку. Человек с автоматом чуть приблизился, и наблюдавшие разглядели, что он довольно молод. Лет двадцать - двадцать пять.

– Кис-кис-кис!
– позвал незнакомец, подойдя к крыльцу магазина и заглядывая в дыру между ступеней, - Испугался, малыш!
– и он засунул в проем руку, извлекая наружу испуганное и дрожащее существо. Сел на крыльцо, посадил к себе на колени пушистый комочек и погладил.

В это время Генрих вывернул из-за угла и оказался на свету, что падал из витрины. Человек в камуфляже его заметил, отпустил котенка и выпрямился во весь рост. Однако, не проявил агрессии и не схватился за оружие.

Рольф и Шнобель тоже вышли на свет и стали рядом с Генрихом. Неожиданно, человек в камуфляже взял под козырек и доложил:

– Религиозный реввоенсовет. Патрулирую улицу. Незж собирался съесть кошку.

– Вольно, - ответил Генрих, - Доложите обстановку. Мы - сверху, из Города.

Парень явно растерялся.

– Я думал, что пути наверх, что были известны наземным жителям, завалило навсегда. Так меня учили. Я - Петров. Исповедую Новую Веру. Служу Единому. К нам сюда сверху люди попадают столь редко, что это считается крупным событием. И ход проникновения мы всякий раз закладываем всякой рухлядью. Дабы не пришло сюда зло.

В это время подтянулись слегка отставшие Зикфрид и Чен.

– Расскажите нам о себе и об этом месте. Наверху ходят слухи, что здесь живут лишь наркоманы, незжи, воры и бандиты, - попросил Генрих.

– Ну, с чего начать... Я родился и вырос здесь. И в этом месте действительно живут незжи и наркоманы. С бандитами же и ворами наша религиозная община Новой Веры борется всеми средствами. Но и они, к сожалению, здесь также имеются. Наркоманы - весьма жалкие, чаще всего, с больной психикой, люди, и они не покидают пределов так называемого "Рая" - раньше так назывался один из ночных клубов, и вывеска осталась.