Мне снится дождь

"Началось", - думал мэр. Что это - лишь начало, было ясно даже ему, хотя он никогда не интересовался мнением народа о своем правлении. Сколько лет - нет, десятилетий - город не потрясали политические лозунги... Последняя буча, помнится, была лет сорок тому назад. Информация о ней пылится под грифом "секретно". Оппозицию тогда задавили. И загнали, как крыс, в подполье. Вместе с наркоманами и преступниками, ставшими на "Дорогу", их затолкали в подземелье... А позже, и вход туда заложили. И уничтожили все документы оппозиционеров. Будто и не было этих людей никогда.

Ступая по красно-желтому ковру в шахматную клеточку, проваливаясь в его глубокий ворс, открывая Золотые Врата, чувствуя положенную на свою голову корону, пожимая руки приветствовавших его гостей и принимая поздравления с кислой ухмылкой - всё время он, не переставая, продолжал затравленно вспоминать о беспорядках на улицах.

"Я плохо что-то себя чувствую сегодня, - думал мэр.
– И сердце пошаливает, и нервы. Вечером надо вызвать Профессора и Лилойю с успокаивающим массажем. Моя работа становится небезопасной, того и гляди, пырнет какой-нибудь отъявленный революционер из молодых. Артисты все они. Продажные шкуры... Кто их заказал? Кому они служат? Все политики - лишь куклы. Кто кукловод нынешних демонстрантов? Народ ведь в городе тих и безвреден. Мне об этом всегда сообщали средства массовой информации, которые тестирут жителей. Значит, есть тайный враг, финансирующий предприятие", - от волнения и жары нос мэра покрылся испариной.

– Феогнид Соломонович! Вам плохо?
– подскочил к нему из первых рядов Гондурас, который всегда был у мэра на побегушках.

– Здесь душно. Включите дополнительные кондиционеры.

– И кондиционеры, и фибры работают на полную мощь.

– Тогда...Поменьше выступлений, и скорее в банкетный зал... Где я бы мог, наконец, присесть!

– Хорошо, Феогнид Соломонович! Я шепну ведущим.

А возле Пирамиды уже бушевала толпа. Ликующая от того, что в городе нашлись, наконец, лидеры. И можно было теперь опереться на плечо соседа и сказать ему всю ту наболевшую правду, что копилась годами... Что всегда отягощала сердце.

Люди смеялись и плакали, пели и обсуждали политику, скандировали громко: "Свободу заключенным в КПЗ, свободу Отцу Даниилу!"

Гипнокристалл на самый верх Пирамиды, ящерицей просочившись мимо охраны каждого из ярусов, водрузил лично Рольф.

– Мы тоже умеем играть в эту игру!
– подмигнул он Шнобелю. Который, увидав Рольфа в толпе, протиснулся к нему.

– Всё получилось! Порядок, - ответил на его безмолвный вопрос Рольф.

Основные силы полиции были брошены в эти часы на защиту мэрии и оцепление окружающего района. А люди Золотусского пока не подключились, так как их шеф был в обиде на Тараканова и не чинил демонстрантам препятствий. Он даже не против был бы отдать им в руки главу правительства: Феогнида Соломоновича. Который находился под попечительством его теперешнего врага... И выйти на сцену действий после: взять власть в свои руки, назначить своего ставленника, и расправиться и с "беспорядками", и с демонстрантами, наведя свой "порядок". Новый порядок.

"Ничего, эти от меня потом никуда не денутся. Всех сотру. В свое время", - возможно, думал руководитель серых.

Тем временем, толпа всё прибывала, и постепенно становилась реальной силой. Напоминая о тех временах в прошлом, когда люди выражали свое недовольство правительством, окружая что-либо "живым кольцом". Иной управы обычно не находилось...

Всегда далека от народа тоталитарная власть... А страна с такой властью - та самая "рыба", что "гниёт с головы"... И метастазы этой головы уже полностью парализовали еле живое тело. И вспыхнул бунт.

Критическая масса толпы уже снесла защёлку, и сорвался предохранитель. После не было возврата, а только движение.

– Товарищи! Единым потоком, соединяющим цепь от края до края, растянемся до КПЗ, что находится рядом с Ростовским Собором... Мы требуем освободить невинно пострадавших от репрессий!

– взяв рупор, провозгласил в толпе неподалеку от Шнобеля кто-то из хакеров.

– Свободу гражданам Города! Нет закулисной политике и стяжательству! Открытое решение голосованием всех вопросов дня!
– донёсся издали голос Антонова.

Вскоре тюрьма была взята. Отец Даниил и другие заключённые были освобождены и встречены цветами и аплодисментами. Немногочисленные и растерянные полицейские этого района города, не получили никаких указаний на подобный счет от начальства. И не знали, как себя вести в случае движения в их сторону многотысячной толпы. Они были просто сметены ею, а некоторые выбросили каски и влились в ряды народа.

– Слышь, Коль, оказывается полисы - такие же люди, как и мы! Понял? Этого не бей! Он - с нами!
– раздалось в толпе.

Кто-то рассмеялся.

– Слушайте песню про гниду Феогнида!
– неслось издали.

Шнобель стал протискиваться в сторону, где на краю дороги стоял растерянный Отец Даниил с огромным букетом цветов. Пещерник подошел к нему, поздоровался и сказал:

– Давайте, свернем на боковую улицу. Над толпой курсируют летающие тарелки. Если заметят нас, то заберут и подкинут, куда надо.

Последовал недоуменный взгляд Отца Даниила, и его левая бровь приподнялась. Тогда, Шнобель уточнил:

– Я имею в виду машинки от Дяди Оси...

Отец Даниил улыбнулся:

– А! Я просто не в курсе смены терминологии. Что здесь происходит? Я сижу себе спокойно в камере, молитву творю, думаю о вечном... А здесь - такое. Сюрприз!

– Тут происходит революция. В одном отдельно взятом городе. И, я думаю, что всё уже закрутилось - и вполне обойдется здесь, в центре, уже и без нас с вами. А вам нужно в монастырь: успокоите монахов и приготовитесь с ними к завтрашнему дню. Самое важное для Города, в действительности, случится завтра.

– Да, завтра - день икс... Подумать только, что изначально мы затеяли всю бучу лишь для того, чтобы Кролас и Линда могли под шумок улизнуть из института... Красиво - нечего сказать!

– А по-другому с Таракановым не выйдет! У него всё здесь схвачено, за всё проплачено. Надо было взмутить это гнилое болото. Пошла вода в хату... Ничего - и перезимуем, и лапти свяжем.

– Чего?!

– Это - присказка такая, одного из коллег Кроласа. Журналиста Дорга. Я эти присказки когда-то коллекционировал. Уж больно смешные! Меня ими Крол снабжал. Эта, мною цитируемая, означает: всё будет гуд!

– А как там Иоганн, жив?

– Вран сообщил, что он недавно очухался. И потому, отправили мы нашу птичку к Оливеру. А Оливер - по-прежнему у дяди Оси.

– Ну, дай Бог!
– и отец Даниил размашисто перекрестился.

Генрих, доставив Отца Даниила в монастырь на летающей машинке и обсудив с ним некоторые детали плана на завтра, вместе со Шнобелем отправился затем к дяде Осе.

– Петров, Антонов и другие ребята из реввоенсовета Новой Церкви и без нас баррикады по-свойски организуют. А наша задача - заняться теперь своим делом. Эта вся заварушка под Пирамидой - только присказка и отвлечение их внимания и сил. А главное - это тромбануть купол, изолирующий город от высших энергий. Тот купол над городом, что создает институт Тараканова. Это сейчас самое важное: убрать изоляцию Ростова от остального мира. Мне кажется, тогда даже Зона станет не столь плотной... Если убрать его навсегда. А еще, нам предстоит задать перца Золотусскому, - сказал Генрих.