Мне снится дождь

Когда, уже снаружи Рая, Барабашка указал ему на ничем не примечательное здание без вывески, Шнобель припустил вперед.

– Как быстро ты идешь! А у меня ноги, как ватные, - стонал не поспевающий за ним друг.

– Ты ещё не насытился своей дурью? Кажется, уже по самые гланды, - оборвал его Шнобель.
– Так что - давай, разомнись, двигай мослы! И - завязывай с наркотой!

– Ты же знаешь - назад отсюда дороги уже нет, - виновато всхлипнул Барабашка.
– Я... Думал, что она способствует творчеству... Но... Дурь - это просто дурь.

– Есть! Есть дорога - даже с этой... "Дороги", - проорал Шнобель. Он остановился, и встряхнул Барабашку за плечи.
– Выход отсюда есть. Ты - еще жив. Понятно, что тебе наплевать на себя! Ты захотел превратить свою жизнь в дерьмо - и сделал это... А Королева, Хом, Дизель? Спасая себя - ты поможешь и им. Мы - не скоты, а люди, а потому плотно прижаты друг к другу душами... Понял?

– Королева... Она - всё такая же. Хрупкая девушка с золотыми кудряшками, - хлюпнул носом Барабашка.

Бинты, аппаратура для переливания крови, капельницы, витамины, обезболиватели, шприцы, глюкоза и прочее, - вскоре занимали один из углов бывшего "танцпола". Огромная и расчищенная комната мгновенно превратилась в медсанчасть. Шнобель в медпункте, сильно не разбираясь, свалил всё это добро на тележку, и доставил сюда. Зикфрид и Рольф оказались опытными медиками, и работы им хватало. Остальные хакеры и Шнобель были на подхвате.

Из двенадцати самоубийц, решивших совершить вчера если не узаконенный, то, как минимум, традиционный ежегодный ритуал этого места, они успели спасти пятерых наверняка и трех под вопросом. Дизель был плотно примотан к доске для фиксации сломанного позвоночника. Королева сломала ногу и была без сознания, сильно ударившись затылком, но тоже живая. Те трое, которые были в очень тяжелом состоянии, лежали под капельницами и прошли процедуру переливания крови.

Работёнки хватило всем не только на остатки дня, но и на вечер. Занимались ранеными и срочной ликвидацией наркоты во всем Рае. К этому подключился и прибывший сюда Петров.

Когда основная работа была закончена, Генрих, решил активировать гипнокристалл... Осмотрелся, и вдруг воскликнул:

– Посох! Я оставлял его здесь, при входе в последний зал! Книга - на месте, я брал её с собой, но - посох...

Посох с набалдашником исчез бесследно, - и даже Генрих растерялся.

Шнобель его вполне понимал. Если они, уничтожив наркоту, не врубят вскоре кристалл на полную мощность... То их жизнь пойдет на минуты. Наркоманы могут опять взяться за свое. И за них - тоже: ведь пришлые уничтожили всю дурь... Еще важнее было то, что и накопитель, и кристалл были нужны и для установки на Пирамиде, трансляции на Город.

– Стырили, - дополнил незаконченную Генрихом фразу Барабашка.

– Кто?
– спросил Пещерник.

– Воры-клептоманы, они частенько у нас промышляют. Безнаказанно тырят всё, что хотят - когда здешние под дозой... Блин, мне бы сейчас вмазаться! Хоть немножечко. Просто всего корежит. И зачем ваши всё извели? Между прочим, вас за это и побить здесь могут, как только сообразят, что к чему. В Раю - все до одного нарики. И в Общине есть, что к нам заходят. Даже из реввоенсовета иногда тайно захаживают, и покуривают легкую травку.

– Пёс, пёс!
– позвал Шнобель, вспомнив про собаку. Запропастился пес куда-то... Но отозвался. Оказывается заснул неподалеку от медикаментов, в куче барахла. Отряхнулся, подошел, глядя в глаза: чего, мол?

Шнобель попросил у Генриха носовой платок и протянул его собаке:

– Хороший, хороший, искать! Надеюсь, Генрих, что твой посох имеет твой запах. Я сам - нюхач, но сегодня я никакой уже. Перенервничал, устал. Мой нюх требует сосредоточения и относительного покоя. А еще, усиления приборами... В общем, собака - лучше. А пока мы с ним бегаем... Смотри, я же принес из медпункта "антияд-4", и много. На всех хватит. Он избавляет от наркоты в крови. Обработай всех нариков! Именно "антиядом" наверху лечат наркоманию. А я постараюсь найти вора. Ждите.

Собака уже нетерпеливо поскуливала.

– Подожди. Возьми это, - и Генрих протянул Пещернику свой пистолет.

– Вперед! Взять вора! След!
– проорал Шнобель, и поспешил за псом.

– Шнобель! Я - с тобой!
– последовал за ними Барабашка, одним из первых уже получивший дозу "антияда".

Выйдя из Рая, они понеслись за собакой. Пёс бежал стремительно. Похоже, след был свежий. Их путь вскоре пошел по густо населенной территории "Дороги", мимо полусонных незжей, среди хламья, мимо семей, живших в магазине белья и одежды, по каким-то складам, заполненным ящиками, по разветвленным проходам гипермаркета, уставленного консервами... Наконец, около кабинета, некогда принадлежащего директору универшопа, собака начала скрежетать когтями.

– Я войду первым, у меня - фомка и боевой пистолет. А у тебя?

– У меня - электрошок, Генрих сейчас выдал, а также - ромашка-4, тесак и всякая мелочь, - пробормотал Шнобель.

– Кажется, приятель, ты тоже отказался от идеи непротивления злу насилием, - гыкнул Барабашка.

– Давно, - подтвердил Шнобель.

– И все-таки, я войду первый, - и Барабашка приоткрыл дверь - и, не заходя, отстрелялся навскидку. После этого вошел в кабинет. За ним последовал и Шнобель.

Обстановка здесь оказалась просто шикарной. Мягкий, обитый кожей армчеар, настенный кондиционер, дорогие вазы, шахматы под слоновую кость, телексы, ковры... И - лежащий лицом вниз человек, которому шальной пулей только что прострелило затылок.

– Барабашка! Я знаю этого чела!
– сказал пораженный Шнобель, указывая на убитого.
– Это - новый министр культуры. Недавно назначенный, и вечно заседающий с Отцами Города. Он часто выступал по телексу... Ну и как он здесь оказался?

– Загадка. Допросить бы его - что он тут делал... Поздняк, однако, - Барабашка выглядел озадаченным.

– Р-рр!
– раздалось в это время. Пёс тоже вошел сюда, и весь ощерился. Шнобель и Барабашка проследили направление, куда устремила взгляд собака. Там, казалось, была только куча хламья.

Шнобель подошел к этой куче, запустил в нее руку - и наткнулся на что-то мягкое и теплое. Тогда он, ухватив это нечто, рванул на себя. И вскоре увидел рожу незжа, выхваченного им за руку на поверхность кучи. Незж как незж. Рваная одежда, отвратительный запах... Но Шнобель, следуя наитию, другой рукой ухватил субъекта за лицо и рванул вперед и вверх. И в его руках тотчас оказалась отвратительная маска. А лицо, смотревшее теперь на него, было лицом обычного человека.

– А вот и посох!- воскликнул Барабашка. Пёс уже выхватил его зубами из под армчеара, куда тот закатился, и теперь держал как палку.

– Что ж, сударь, - заломив человеку в лохмотьях руки за спину, начал беседу Шнобель, - Рассказывайте, кто вы, как сюда попали и где проход. О последнем - в первую очередь.

– Проход?

– Конечно. Наверх, в город.

– Я там ни разу не был. Ничего не знаю.

– А - твой хозяин?
– и Шнобель указал головой в сторону трупа, затем нажал вору на болевую точку.

– Я всё расскажу, всё, только - не убивайте!
– визгливо завопил тот.

– Отвечай, кто это, откуда он здесь...