Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины

Значит, смотрим: кукуруза подвела. А другого ничего толком не посеяли из уважения к начальнику страны. Что делать?

Вот и мы, население, думали — что делать? Потому как из магазинов исчез хлеб. Все удивлялись: войны нет, работаем от зари до зари, указания партии и правительства выполняем, профсоюзные взносы платим… Нет хлеба! Ну, что ты будешь делать? Вот ведь вражья сила!

А что мы так уперлись в этот хлеб? Надо было, как Мария-Антуанетта когда-то в ответ на то, что у народа нет хлеба, сказать: «Так пусть едят булочки!»

А и булочек не было!

Вот как закрутилось!

И муки не было!

И тортов, кстати, тоже не было.

А к хлебу мы как-то душой прикипели. Ну — многие наши завтраки и ужины строились на хлебе. Не было особенно денег на деликатесы. Хлеб — один из важнейших продуктов питания был. И никто не жаловался. Нас учили: «Хлеб — всему голова». Ну и каково же это — остаться ни с того ни с сего без головы?

Народ стал говорить нехорошие слова. Уже не одна наша Галя, а весь народ говорил: «Идиот Никита». И много другого обидного и едкого.

С хлебом дело обстояло так. (Я буду писать о Москве, так как не знаю, что происходило в других городах.) У нас карточки вводить не стали. Это, конечно, возмутило бы народ. Все прекрасно помнили войну, лишения, голод. Но там — дело ясное. А тут — с какой стати? Так и до коммунизма не доживешь. Карточек не было. И хлеб в магазины привозили по-хитрому. Днем! Когда все на работе. Значит — что? За хлебом плелись старики и бежали дети! Вот! Я стала хлебодобытчицей. Это просто. Тебе оставляют деньги на хлеб. Приходишь из школы, хватаешь деньги, авоську и бежишь в булочную. Там очередь. Хлеба ждут. Но там не скучно — подружки, одноклассницы. Есть о чем поговорить. Еще мы вместе задачки решали. В черновик запишешь, пока стоишь, домой пришла — переписала, уроки готовы. Ничего! Нет худа без добра.

В одни руки давали батон белого и буханку черного. Много это или мало? В условиях обычной продажи хлеба — это нормально. В условиях дефицита и сопутствующей легкой паники — мало. У нас, например, тетя Аня жутко боялась голода (из-за нас с Женькой, не из-за себя). Она, например, взялась сухари сушить на нервной почве. Сушила сухари и укладывала их в чистую ситцевую наволочку. Так они хорошо хранились, не плесневели.

Ну вот — ради сухарей мне приходилось отстаивать очередь еще раз. Это такой театр. Сразу дать сколько хочешь нельзя. А вот постоишь в ритуальной очереди — получишь еще раз батон белого и буханку черного.

Так что хлеб у нас был. И даже сухари. На случай — если что…

Что касается булочек… Они временно отсутствовали.

В школе даже какое-то время в буфете продавали вареные кукурузные початки. Три копейки штука. И я лично была счастлива! Это очень вкусно! А булки — ну их…

Тортики. Какие у нас делали вкусные бисквитные тортики! Мммм! Нигде таких больше нет. Пропитку делать такую, как наша, нигде не умеют. А у нас умели. И тортики были в продаже (до кукурузы) всегда. Их не каждый день покупали, а только с получки или на праздник. Вот гуляем мы во дворе, а с балкона доносится крик:

— Лена! Иди домой! Чай пить! С тортом!!!

И Лена срывается, второй раз звать не надо.

Но кукуруза вытеснила и тортики. Их больше на прилавках не было.

Еще помню отчетливо такой момент.

Перед величайшим праздником СССР — Днем 7 ноября — к нам пришли из ЖЭКа. Проверили по спискам количество жильцов, после чего дали бумажки с печатями, по которым в ЖЭКе (не в магазине — заметьте) можно было к празднику купить муку! По килограмму на человека. А у нас дома была привычка порочная — каждое воскресенье печь пироги или печенье. Это очень вкусно и очень дешево. Так что у нас мука пользовалась спросом. А тут — такая радость! Дали муку! И еще манку дали. Так тетя Аня пекла (из экономии) пироги, смешивая муку с манкой. Чтоб муки на подольше хватило.

И повторю вопрос: почему? Как это мы дошли до жизни такой, что без войны и засухи устроили себе сами отсутствие хлеба?

И вот именно в 1962 году наша страна (благодаря мудрому руководству) стала закупать продовольствие (в частности, зерно) за границей!

То есть — перегнали!

Опять же — это еще не все! Наверное, чтобы окончательно добить деревню и сельское хозяйство, Хрущев приказал изымать из личных подсобных хозяйств домашний скот. Второй вал коллективизации. Это было настоящее распятие деревни. Там же не было зарплат, пенсий! С чего людям было жить? Им элементарно нечем было детей кормить!

Хотя… О чем это я?

Я, девчонка, это почему-то понимала.

Но у нас так — чем старше и выше, тем понимание ослабевает. Начинаешь слышать пение ангелов, очевидно. Или происходит чье-то другое нашептывание…

А еще Хрущев обещал на ХХII съезде КПСС, в октябре 1961 года, что в 1980 году в СССР наступит коммунизм. И у нас в школе (да и повсюду) — в актовом зале появился над сценой огромный лозунг: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме».

Думаю, это было сделано зря. Вот — не хватает у нас властям тонкости и хоть малой доли легкой самоиронии. Короче: в это обещание не поверил никто!

Я дома спрашивала:

— Неужели так быстро наступит коммунизм?

Скептически качали головами.

Сдул Хрущев этими посулами последние остатки веры и энтузиазма народного.

Вот тебе кукуруза, вот тебе хлебные очереди, вот тебе заполошный крик на художественной выставке по поводу не понравившихся «лицу» картин «Вы что, господа, пидарасы?!», вот тебе дикий ор на поэта Вознесенского: «Убирайтесь из страны, господин Вознесенский!!!»… (Кстати, учтите — слово «господа» — тоже считалось страшным ругательством.) …

Терпите, товарищи! Терпите! Скоро — коммунизм!

Ау, коммунизм, где ты? Где ты, Мисюсь? У нас ведь с тобой столько было задумано!.. Что ж ты?.. Сбежал? Отзовись!!!!

Ау……..

…Были и совсем страшные события, о которых боялись говорить, которым боялись верить. События в Новочеркасске в 1962 году были покрыты строжайшей тайной. Но, конечно, разговоры шли. Повышение цен на продукты питания и увеличение норм выработки вызвали огромные народные волнения, забастовки в промышленном городе. По бастующим разрешено было стрелять! (Об этом у нас говорили, я это слышала, но верить этому не могла.) Ужас в том, что слухи оказались сильно преуменьшены по сравнению с открывшейся много позже правдой.

И все же… Тысячи освобожденных узников считали Хрущева своим спасителем. Он распахнул тюремные ворота, он разоблачил тиранию. Это так. Вопрос в другом. Судя по всему, эти шаги предпринял бы любой другой лидер нашей страны, пришедший к власти после Сталина. Это был единственный способ завоевать расположение народа. Он сделал шаг вперед, а потом отпрыгнул назад на десять шагов. Отпрянул… Стратегом был никудышным. Впрочем, нам везло на таких…

Радиола