Много снов назад

— Откуда ты знаешь про… — руки мужчины обмякли, позволив Рози легко из них выскользнуть.

— Я знаю обо всем. Она не только изменила тебе, но ещё и подставила, — она перебила его и начала быстро говорить, вытирая стертую на губах помаду тыльной стороной ладони. — Ты потерял всё из-за неё! И, невзирая на это, взял всю вину на себя! Если бы ты не любил её, то вряд ли бы сделал это! И если бы ты любил меня, то уже давно хотя бы обо всем рассказал!

Ему снова не доставало слов, чтобы объясниться. Кроме того этому мешал излишек гордости. Всё было так, но в то же время совсем по-другому.

Глава 27

Он был на пике карьерного роста. Из всего офиса работал с наибольшим количеством клиентов, благодаря которым имел безупречную репутацию. Ему доверяли, и он оправдывал чужие надежды, выигрывая почти что самые безнадежные дела. Три проигрыша за всё время равнялись нулю, покуда с каждым годом Дуглас работал всё усерднее. Годы практики сделали его беспечным человеком, который если и испытывал волнение так только приятное, связанное с вещами, событиями и людьми, от которых обязательно знал, чего можно было ожидать.

Дуглас был большим поклонником определенности, не представляя без неё своей жизни. Отбрасывал всё спонтанное, выстраивая перспективу развития не только собственной жизни, но и тех, кто связывал себя с ним. Занимая должность всего лишь старшего партнера, на нем держалось всё, чего не стали бы отрицать ни мистер Грей, ни мистер Несбитт, чьи имена значились в названии фирмы. Он знал это, а потому заставлял их время от времени прогибаться под себя, не подчиняясь в свою очередь никому кроме собственных воли и решению. Дуглас позволял себе приходить в удобное для себя время, пропускать общие собрания и не предупреждать о совершенных действиях.

Помимо всего Дуглас умел нравиться всем без исключения, не принуждая себя к лести. Ему достаточно было оставаться самим собой, чтобы люди сами хотели обратить его внимание на себя. В нем не было высокомерия, всего лишь доля безразличия и небрежности, что были для него естественными. Никто не замечал в этом недостатка, скорее напротив. Отчужденная молчаливость расценивалась как рассудительность и серьезность, что были редкими качествами, по крайней мере, в узком окружении офисных работников.

Он всё время был занят. Телефон разрывался от звонков, когда голова гудела от непрекращающегося потока мыслей, что низменно крутились вокруг открытых дел. Порядок его жизни был не так уж затейлив — работа над делом, суд, празднование выигрыша. В перерывах между этим была светская жизнь, что также не оставляла в покое. Свободный изредка от работы, Дуглас был втянут Николь в череду приемов, встреч, походов в рестораны и поездок загород. Они оставались наедине лишь ночью, чего было достаточно, покуда более времени для этого попросту не было.

В то время Дуглас работал одновременно над тремя делами, одно из которых было слишком серьезным. Он подолгу задерживался в офисе, из-за чего отправка сообщений с извинениями для Николь стали сродни привычки. Ему было ужасно жаль, поэтому он обещал ей, что после окончания судебных разбирательств непременно возьмет отпуск, и они уедут, куда только ей будет угодно. Кажется, Николь подобный расклад дел устраивал, поэтому она не возражала отсутствию мужа, как делала прежде. По крайней мере, Дуглас считал, что дело было именно в этом, не представляя, как что-то другое могло заставить Николь не злиться на него.

Тем не менее, тогда он впервые и ошибся, потеряв бдительность к собственной жене, которая всё ещё оставалась единственным человеком, кому он безошибочно доверял. Дуглас рассказывал ей о своих планах, делился мыслями и выдавал собственные секреты. Николь всегда слушала его неохотно, да и будто вполуха. В любую секунду могла перебить и начать говорить о своем, что было ему ещё менее интересно. Невзирая на это, Дуглас всё равно продолжал рассказывать обо всем ради одной лишь иллюзии быть услышанным и понятым. Так было легче и правильнее.

В чужом человеке Дуглас отчаянно пытался найти родственную душу, которой ему ужасно не хватало, покуда в обществе остальных людей он чувствовал себя одиноко. У него не было друзей, одни лишь сплошь и рядом знакомые, которые считались близким окружением, где он сам чувствовал себя лишь призраком. В больших компаниях Дуглас не терялся, способен поддерживать любой разговор, но испытывал в то же время отчужденность. Все ему выдавались пустыми и невзрачными, из-за чего он испытывал бессмысленность собственного существования, о чем удавалось забывать под завалом огромного объема работы. Поэтому он придал Николь намного больше важности, чем она имела на самом деле, только чтобы не сойти однажды с ума.

Мужчина ни о чем не мог подозревать, пока его не поставили в известность, носом воткнув в последствия того, к чему он не имел отношения. Дуглас возвращался в офис после суда, который выиграл. Позвонил Грею, чтобы обрадовать ещё одной победой в своей копилке, когда тот лишь сухо просил поторопиться. Без задних мыслей он по дороге на работу позвонил Николь, чтобы та заказала столик в их любимом ресторане и обзвонила всех для назначения встречи. Едва ли мужчина мог подозревать, как за секунды всё обернется из триумфа в крах.

Грей встретил его у лифта. Схватил под руку и повел прямиком в конференц-зал, бегло объясняя, что произошло. С его россказней Дуглас не сумел ничего понять, но, тем не менее, пытался сохранять напускное спокойствие, невзирая на то, что тревога впервые забила в груди беспокойной птицей.

Он сразу узнал клиента, едва оказался перед ним лицом к лицу. Авиационные компании тратят миллионы в год на судебные разбирательства, в которые их неволей втягивают. Половина случаев, что попадали на руки Дугласу, удавалось закрыть, не доводя дело до суда, в чем была большая экономия для компании и выгода для него самого. С фирмой «American Bird» Дуглас сотрудничал уже несколько лет к ряду, и теперь был в недоумении, что могло случиться.

Его сходу начали обвинять, когда он всё ещё не мог взять в толк, что именно произошло. Грей занял место рядом, когда возле недовольного президента «American Bird» расположился напыщенный от негодования Несбитт, который утихомирив всех, принялся задавать Дугласу наводящие вопросы, на которые у него не было ответов.

Дело было в том, что днями в компании была обнаружена утечка капитала, что, как оказалось, совершалась на протяжении уже нескольких месяцев. Сперва сумма была настолько незначительной, что её потерю никто не сумел рассчитать, но с каждым месяцем она непомерно росла, из-за чего пропажа становилась всё заметнее. Деньги переводились на счет, открытый в французском банке на имя жены владельца компании, которая умерла чуть меньше года назад. Сперва деньги лежали там, будто их перечисление было совершено кем-то ради жестокой забавы. Ещё большее недоразумение возникло, когда было отслежено три перевода на имя Дугласа Рейвенгарда на счет в банке, даже одно название которого он слышал впервые.