Много снов назад

— Это не длилось долго. С помощью денег отец сумел всё замять. Киллиан остался безнаказанным. Он разрушил человеческую жизнь, уничтожил её, но продолжает жить так, будто сделал это кто-нибудь другой, и это… — Рози произнесла всё на одном дыхании, пока воздуха в легких перестало хватать. — Это невыносимо. Эти люди стали окончательно невыносимыми, потому что в них, в сущности, нет ничего человечного. Я не могла находиться рядом с ними под одной крышей, поэтому оказалась здесь, — в голубых глазах блеснули бусины слёз, сорвавшиеся вниз по щекам, стоило Рози умолкнуть.

Дуглас подался чуть вперед и обнял девушку. Одна рука задержалась на влажной спине, когда другая продолжала лежать в плену её ладони. Рози переплела их пальцы вместе, щекой прижалась к крепкому плечу, вдыхая запах мужчины, который успокаивал её и снимал напряжение. Рози чувствовала теплое дыхание на своей шее, прошедшее по коже приятной щекоткой, и на миг закрыла глаза.

— Ты ведь знаешь, что в этом нет твоей вины? — тихо спросил Дуглас.

— Стараюсь об этом не забывать, но…

Рози вздрогнула, когда Дуглас вдруг оторвал её от своего плеча и обхватил лицо обеими ладонями, вынудив смотреть прямо в глаза. Сердце пропустило глухой удар. Она была податлива, как тряпичная кукла, следуя каждому его слову или движению. Глаза девушки чуть опухли от слёз, к лицу прилила кровь, окрасив щеки в багровый цвет. Рози поджала губы, сдерживая слабые всхлипы, вырывающиеся из грудной клетки.

— Ты не виновата в этом. Ты не такая, как твоя семья, и никогда не станешь такой. Ты запуталась, но это временно. Просто не позволяй себе теряться в сомнениях о том, какой ты есть и какой должна быть. Ты замечательная, Рози. Красивая, умная, смешная, — она позволила себе кроткую улыбку, и Дуглас улыбнулся в ответ, испытывая большее волнение из-за произнесенных слов. Он переступал черту, но оправдывал себя вынужденной мерой этого решения. — Не примеряй на себя ошибки своей семьи, потому что ты — не они. И, может, это прозвучит неправильно, но…

Рози не стала ждать, когда он договорит до конца. Подалась вперед и коснулась губами его губ, не дав словам соскользнуть с кончика языка. Целовалась она неуклюже и неумело, поскольку прежде делать этого не было возможности, но всё же чувственность жеста позволила Дугласу всего на миг забыть обо всех преградах и ответить. Он опустил одну руку вниз, когда Рози приобняла его за шею, пытаясь углубить поцелуй. И едва её язык проник в его рот, как он будто бы опомнился.

Дуглас наклонился назад, рассматривая девушку так, будто видел её впервые. Рози потянулась вперед для следующего поцелуя, не сдерживаемая обстоятельствами, что всё время разводили их по разные стороны баррикад, построенных собственноручно. Нуждалась в нем так отчаянно и сильно, как никогда прежде. И прикосновение его сухих губ к её дарило совсем другого рода волнение, что скорее было тягуче приятным, чем обременяющим. Дуглас прикоснулся к губам девушки пальцами почти невесомо, сдерживая порыв, что находил отклик и в нем.

В отличие от Рози его это во многом пугало. Дуглас никогда не чувствовал себя правильнее, совершая что-нибудь столь противоречивое. Поцелуй обжег губы, что просили большего, в чем Рози не пыталась его ограничивать. Как ни странно, внутренний голос не терзал моралями, оставляя в голове оглушающую тишину, которую заполняло лишь громкое биение предательского сердца.

Они достаточно долго держались на расстоянии, поэтому когда девушка его одолела, поддавшись внутреннему рвению, что не терпело больших отлагательств, эмоции хлестнули через край. И Рози не была уверена, задыхалась ли под гребнем волны лишь она одна, или Дуглас испытывал тоже самое, потому что слишком уж непонятливым был его взгляд.

Он рассматривал Рози, будто принимал важное решение — поцеловать ещё раз или же оставить в покое и забыть обо всем. Она сверлила его голубыми глазами, полными святой невинности, давая негласное соглашения, не осуждая и не боясь того, к чему это сможет, в конце концов, привести.

— Это неправильно, — Дуглас сдался перед самим собой. Провел ладонью по волосам, взъерошив те немного, и с тяжестью выдохнул. Он отвернулся от Рози, когда она подвинулась ближе, не отрывая от его лица упрямых глаз, когда мужчина избегал даже самого короткого взгляда в её сторону. — Очевидно, ты расстроена и уставшая. Это не то, что тебе нужно на самом деле, — он пытался совладать своим голосом, что давалось с неким трудом. Ещё не хватало испытывать волнение в присутствии школьницы на пике пубертатного периода.

— Вы даже представить себе не можете, насколько тяжелым был этот день. И, невзирая на всё, я сделала это в сознании и при памяти. Даже если вам не понравилось, вы не сумеете убедить меня в том, что это было неправильным, — на выдохе ответила Рози. Взяла со стола чашку с ещё теплым кофе и сделала глоток, чувствуя как жидкость оживляла уставшее тело.

Дуглас выглядел растерянным, но не более. Рози заметила, как между бровей появилась складка, будто в голову пришла вдруг ошеломляющая мысль, и нахмурилась следом, будто это было частью дурацкой игры. Аккуратно взяла мужчину за руку, сжав в своей ладони его, но тот не спешил делать того же в ответ. Его рука оставалась расслабленной и вялой.

— Почему ты была рядом с полицейским участком? — спросил внезапно, хоть и не намеревался этого делать вплоть до следующего дня. Замешкавшаяся реакция была вполне красноречивым ответом, которого всё же было недостаточно. Щеки Рози покраснели под пристальным мужским взглядом. Она выпустила его ладонь, обхватив крепко кружку, чтобы хлебнуть ещё немного кофе. — Соврать ты не сможешь.

— Я должна была узнать о том, кто стоял за обвинением отца в растлении тех девушек. Я пришла в дурацкое общежитие для разговора с ними, но… Я была не одна, а с девушкой, более талантливой в искусстве вранья, в котором я по-прежнему безнадежна. И они впустили в комнату только её, вынудив меня остаться в коридоре, где я и была всё время.

— И она что-то узнала?

— На самом деле я не знаю, — Рози неуверенно посмотрела на Дугласа, застывшего на месте в ожидании продолжения. Похоже, её черед был чувствовать себя неловко.

Она поднялась с места и вместо того, чтобы сказать ещё хоть слово, закатила рукава, оголяя оставшиеся на руках следы. Отвернув голову в сторону, позволила Дугласу внимательнее рассмотреть их. Когда он коснулся её подушечками пальцев, Рози совсем слегка вздрогнула, поежилась, будто от холода.

— Похоже, у той девушки, которая покончила с собой из-за Киллиана, был брат или парень. Не знаю, кем он ей приходиться. Он предупреждал меня о подобном некоторое время назад, и я… Я была дико напугана, но потом забыла обо всем напрочь, — Рози опустила глаза вниз, когда Дуглас стал напротив, выпрямившись во весь рост.

Он больше не рассматривал её, устремив пустой взгляд в пол. Казалось, у этого дня не могло быть окончания. Он всё продолжался и продолжался, занимания будто бы не двадцать четыре часа, а целые недели или месяцы. Дугласу стало тесно вдруг в собственном теле. Чувство вины сдавливало горло. Он стоял посреди квартиры молодой девушки, к которой испытывал необъяснимое влечение, что было куда сильнее физического, и она потрясала его раз за разом, то поцелуями, то признаниями.

— Он ничего не успел сделать. Клянусь, со мной всё в порядке, — Рози положила руки на плечи Дугласа и легонько сжала в отчаянной попытке обратить на себя внимание. — Сейчас этот парень в полицейском участке. Всё обошлось.

— Не похоже на то, — он грубо взял её за руку, не нарочно задев ссадину, из-за чего девушка тихо зашипела. — Прости.

— Я в порядке. Ладно, может быть, не совсем, — Рози замешкалась, поймав на себе укоризненный взгляд Дугласа. — Вы были первым, кому я позвонила, совсем не потому, что я боялась того, что скажет отец, как отреагирует мать или насколько безразличным ко всему будет Киллиан, или же напротив насколько небезразличным будет к этому Реджинальд. Мне было по-настоящему плохо, и вы были первым человеком, которого я хотела увидеть. У меня ведь даже вашего номера не было, — она вскинула в воздухе руками, не сдержавшись от горькой ухмылки.