Мобильный свидетель
Шрифт:
Нет, Кейн не смог отказаться. Его одолевали сомнения, но не в части принятого уже решения — как ведущий артист, он переживал за игру партнера, а она целиком зависела от мастерства самого Кейна. Вот он появился из-за кулис, бросив мимолетный взгляд в зрительный зал, прошел через всю сцену и скрылся по другую сторону декорации. Зрители ждали его появления, и он, не обманув их надежды, тем не менее ввел их в заблуждение, подсунув им вместо себя дублера… Это была звездная роль Рональда Джиттербага Кейна…
Паспорт и проставленные в нем визы для Саши, звонки Карпова из аэропорта и его отрешенный голос — это
Задание Карпова и задание Эшли Смит были оригиналом и копией. Отказавшись от оригинала, Саша по определению не мог отказаться от копии.
Котик не знал истинного пути своего, и ветер, который он принял за попутный, на самом деле оказался встречным.
Что пошло не так в плане Карпова?
Не так — это человеческий фактор, косой челкой Немо украсивший операцию Карпова, трагедия, разыгравшаяся на крыше небоскреба.
«Пророчества святого Джошуа», указавшего Котику путь наверх: за его спиной захлопнулась дверь с номером заключенного — 3417. Кейн, буквально умерший на сцене, играя свою последнюю роль.
Обида. Саша выполнял задания американской разведки, полагая, что выполняет грязную работу российской. Каждый где-нибудь и кем-нибудь работает. Ему нравилась эта роль секретного агента.
Карпов работал на (американскую) военную разведку, и все, что было за скобками, было чистой правдой. И дальше его правдивые откровения: выведенный за штат разведуправления, он выполнял особо важные задания. Иногда он выступал и в качестве аналитика, вносил в планы операций существенные изменения. Две или три операции, исполнителем в которых он задействовал Котика, Карпов разработал лично и писал сценарный план с чистого листа. И если представить себе Карпова, «подключенного» к полиграфу, то вот результаты вопросов и ответов и заключение детектора лжи:
«Вы состоите в штате военной разведки?»
«Нет».
Правда.
«Вы работаете на военную разведку?»
«Да».
Правда.
«Вам приходилось убивать?»
«Да».
Правда.
«Вам приходилось отдавать приказ на ликвидацию человека?»
«Да».
Правда.
«Исполнители знали о вашей принадлежности к военной разведке?»
«Да». (Развернутый ответ, не для полиграфа: «Если бы не этот факт, тот же Котик отказался бы работать на меня. Ему было важно ощущать себя близким к военной среде. Мне казалось, он многое бы отдал за то, чтобы вернуться в элиту — спецназ».)
Правда. (Искренний и «развернутый» ответ.)
«Вы получали бонусы за успешное выполнение контракта?»
«Да».
Правда.
«Вас устраивала сумма вознаграждения?»
«Да».
Неправда.
КОНЕЦ ОПРОСА.
Сволочь!
«Мне важно ощущать себя близким к военной среде. Я многое бы отдал за то, чтобы вернуться в элиту — спецназ».
Правда. Которая никогда не колола глаза Саше, даже когда он убивал. Потому что он выполнял приказы…
Карпов. Сволочь!
Но
когда он был завербован? И кто вербовщик — Эшли Смит? Которая не променяла свой интерес к работодателю Котика на адрес своей семьи. Она знала его имя, играя с Котиком, как кошка с мышью.Карпов вышел за рамки своих полномочий. Котик словно взял с него пример. Ему не понадобилось много времени, чтобы узнать адрес бывшего военного прокурора…
Михаил Рогожин открыл дверь подъезда и оказался в тесном тамбуре, за которым неожиданно для тех, кто заходил в этот дом впервые, находился просторный холл с конторкой консьержа. Тяжелая металлическая дверь позади обычно плавно отсекала входящего от внешнего мира, в связи с чем однажды сам Рогожин сравнил дом Рамаданова с субмариной. Сегодня все произошло не так, как обычно. Сегодня в тамбуре было тесно. Шагнувший следом человек приставил Рогожину к спине пистолет и предупредил:
— Дернешься — убью. Пошел вперед. И веди себя естественно.
Котик пошел сбоку от Рогожина, догнав его в пару широких шагов и заслоняясь им от консьержки, лет 55 женщины. Та была занята разгадыванием кроссворда, изредка бросая взгляд на телевизор в углу конторки.
Они зашли в кабину лифта. Рогожин сдвинул решетки и потянулся было к кнопке. Котик пресек его попытку, надавив ему рукой на затылок и прижимая его к решетке. Освободить его от пистолета было делом нескольких секунд. Переложив ствол в карман широкого льняного блейзера, Котик отпустил Рогожина. Тот повел шеей и нажал на кнопку четвертого этажа. Прежде чем покинуть кабинку, он предупредил Котика:
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Саша грубо подтолкнул его спину:
— Вперед!
Рогожин открыл дверь своим ключом и, прежде чем перешагнуть порог, предупредил о себе стуком.
Прокурор брился перед окном, как будто мог видеть в нем свое отражение. В комнате было прохладно и тихо, как в склепе, и только электробритва создавала живой фон.
— На пол, — отдал Котик команду Рогожину. — Руки за голову. Ноги скрестить. Смотреть вперед.
Казалось, прокурор дожидался, когда Рогожин выполнит эту команду. Выключив бритву, он провел ладонью по подбородку, проверяя качество бритья, и только после этого обернулся.
Несомненно, он и раньше видел этого человека, но где? Ему было важно самому вспомнить его имя. У Рамаданова была исключительная профессиональная память, однако последнее время она появлялась строго по вызову, как девочка. Он чувствовал себя по-настоящему свободным, когда она отдыхала: он жил настоящим, не опасаясь тревожного прошлого. Он вспомнил имя этого человека, и только он один мог ответить на его вопросы:
— Где Паршин? Что ты с ним сделал? Или вы вдвоем пытаетесь сделать меня?
— Паршин мертв.
Чтобы поверить Котику, прокурору следовало идти от обратного. Что он и сделал, спросив:
— Потому что ты жив, да? Рассказывай! — потребовал прокурор. И взорвался на Рогожина: — А ты встань! Что ты стоишь передо мной на коленях?! Сейчас он уберет пистолет, потому что я гарантирую ему безопасность. — Рамаданов сбросил обороты. — Во всяком случае, пока я не выслушаю его и пока он мой гость. Убери, убери оружие, — обратился он к Котику напрямую. — Пока что я не предлагаю тебе сдать его.