Моё "долго и счастливо"

И впервые же в голову пришло, что я могу так промаячить в поле его зрения оставшиеся месяцы, и он никогда, никогда меня не вспомнит. И добро в моём лице не победит зло в виде клеветы. И справедливость не восторжествует.

Господи, и почему же мне так не везёт со сказками?

***

Как я и думала, поездка принца в гости к графу Сассексу была прикрытием. Готовилось заключение какого-то важного договора, сразу после которого должна была состояться свадьба. И да, Ален был прав, Альбион согласился подумать о мире только после какого-то сражения (кажется, где Эд и заработал шрам), которое Фресна выиграла. И снова всё возвращалось на круги своя - альянс Алибонии и Фресны, Святой Престол со своими претензиями молчит в тряпочку, Азвония себе на уме, но и к ней скоро протянут загребущие лапы. В общем, с фрэснийской точки зрения новости звучали как песня: все склоняются перед могущественным королём-колдуном, всех мы победили, эпидемия чумы, пройдясь по Азвонии, обошла Фрэсну стороной, и Альбион собирается заплатить что-то вроде штрафа запасами зерна, так что голод откладывается.

А всего-то вытурили чёртову ведьму Катрин и та сбежала, поджав хвост. Теперь все рады и довольны. Правда, принц Эдвард мечтает ей отомстить, и Альбион тоже мечтает - за поруганную честь принцессы Джоан.

Короче, козёл отпущения в лице меня всех устраивал. И места мне в этом мире по-прежнему не было.

– Может, отправить тебя домой?
– спросил Ален, восседая на коротеньком подоконнике нашей комнатки. Моя соседка свалила выгуливаться вместе с хозяйкой замка, я сослалась на больную голову и осталась в комнате. Никто не расстроился.
– Я могу открыть портал прямо здесь, и всё закончится.

Я задумчиво теребила ленты блио. С одной стороны, Эдвард, стоит мне признаться, кто я на самом деле, вряд ли мне обрадуется… Да и без меня тут всем и правда хорошо. А с другой…

– А хрен им, - выругалась я.
– Ну нет. Я останусь и заберу то, что моё.

Любовь Эдварда принадлежит мне. И, чёрт возьми, со мной он хотя бы выглядел счастливее.

– По-моему, твой принц тебя уже ненавидит, - взмахнув хвостом, пробормотал Ален.
– От любви до ненависти, сама знаешь…

Я сжала кулаки и в упор посмотрела на кота на окне.

– А что твоё демоническое прошлое, не подсказывает никакого выхода?

Кот возвёл очи к потолку и вздохнул.

– Я сейчас человек, Катрин. Не демон.

Сначала я не поняла, что он хотел этим сказать. Потом выяснилось, что прошлое, когда он был Проклятым, постепенно уходит, забывается. “Эти воспоминания не для человеческой памяти, - объяснил Ален.
– Моё тело не может их выдержать”.

– Ты хоть колдовать не разучишься?
– полу в шутку, полу в серьёз поинтересовалась я.

Кот оскалился и в мгновение ока - я снова не заметила, как он это сделал - превратился во всклоченного вихрастого мальчишку.

– Не бойся, Катрин, - желчно бросил он.
– Не разучусь.

– Отойди от окна, - бросила я, игнорируя его мрачный взгляд.

Ален удивлённо вскинулся.

– Или одень мою накидку. Простудишься, - закончила я, разглядывая тени у него под глазами.
– И вино ты больше не пьёшь, пьяница. Спился уже.

Ален вытаращил на меня глаза.

– Ты мне нянькой решила стать, Кат…

Я накинула на него одно из покрывал и подтолкнула к кровати.

– Ты сегодня вообще спал? Или вино глушил до рассвета?

Судя по виду - как-то так оно и было.

Потрясённо глядя на меня, Ален молчал.

– Вот и спишь до вечера, - решила я.
– Сейчас принесу тебе завтрак и что-нибудь согревающее.

– Знаешь, Кать.., - попытался перебить меня мальчик, но я шикнула на него.

– Лежи. Без тебя сегодня обойдусь. Спать.

Мальчишка попытался трепыхнуться, когда я подошла к двери, пришлось прикрикнуть: “Спать!”. Его удивлённый взгляд долго мерещился мне в темноте лестницы, пока спускалась.

Методом научного (и не очень) тыка я нашла кухню, распугала кухарок, потребовала что-нибудь лёгкое и… ну, в общем, как для бледной меня. В процессе случайно (или не очень) на кухню заглянул монах, мягко поинтересовался, почему меня не было на утренней службе, а, узнав, что леди плохо, очень плохо, подрядился приготовить лечебный настой. Я очень надеялась, что он не заставит меня попутно вспоминать какую-нибудь молитву вроде “Mea culpa”, то есть не решит принять мою исповедь. Обошлось, и обратно в спальню я вернулась спустя где-то полчаса.

Ален дисциплинированно лежал под покрывалами, что объяснялось скорее температурой, чем нежеланием огорчать меня. Но не спал, бормотал что-то с закрытыми глазами, я даже подумала - бредит. Вскинулся удивлённо, поняв, что я вернулась. Проследил, как я устраиваю поднос на кровать, подаю ему настой, приготовленный монахом. Взял, не спуская с меня глаз.

– Поспи до вечера, - повторила я, вставая.

– Кать, - хрипло позвал мальчик.
– Я колдую в любом состоянии. Успокойся, не суетись. Я смогу…

– Ты себя со стороны видел, колдун?
– усмехнулась я.
– Спи уже, чудо. Насчёт вина я, кстати, серьёзно.

– Я уже хочу посмотреть, как ты меня остановишь, - устало пробормотал Ален, отставляя пустую чашку.

– Не хочешь, - улыбаясь, заверила я.
– К твоему сведению, у меня большой опыт общения с такими, как ты.

– Что, с колдунами?
– слабо усмехнулся мальчик.

– Нет, подростками, - отозвалась я.
– Принцип, как вижу, один. Спи, Ален. Я сама о себе позабочусь. Ты и правда кошмарно выглядишь. Сильно голова болит?

– Не… смей… меня жалеть… девчонка, - сонно пробормотал “великий колдун”.

Я промолчала. Только, подождав, чтобы он заснул покрепче, подошла, тронула лоб губами и поставила поближе к кровати кувшин с водой. Проснётся - наверняка будет умирать от жажды.

Снаружи раздался колокол, призывающий к очередной молитве, и я тихо выругалась. Сколько бы я ни желала отсидеться, проблемы это всё равно не решит.

Но видеть Эдварда на службе почему-то не хотелось.

Пришлось, конечно. По легенде и я, и Эд молились отнюдь не местному идолу - королю-некроманту, так что надо было вместе с послом из Альбиона и его немногочисленной свитой слушать молитву, потом в конце подпевать. Я вызубрила слова, слава богу, но всё равно чувствовала себя неуверенно - как в стане врага. Хотя почему как? Альбионский посол во мне чуть дырку взглядом не прожёг. Чего это он?

Эд галантно предложил мне руку на выходе из церкви - я всё-таки была единственной дамой на этой службе. Единственной дамой предположительно высокого происхождения. Но его взгляд чуть не заставил меня отшатнуться - тщательно замаскированная ярость, не понимаю, почему. Приличия требовали, чтобы я поклонилась, прощебетала положенные вежливые фразы, согласилась, чтобы меня проводил сиятельный принц. А мне хотелось бежать, бежать от него подальше.

…Всего лишь несколько недель назад ты шептал мне о любви и целовал мои руки. Сейчас я не узнаю тебя…