Моё имя - Анита
Шрифт:
Прошло ещё семьдесят лет. Анатомию к этому моменту исполнилось сто сорок, Сэммюэлу — сто тридцать семь. Как ни странно, оба брата весьма удачно устроились в преисподней: младший стал владельцем элитного кладбища, старший открыл черномагическое издательство. К этому времени старший Скелетто благополучно скончался, оставив Анатомию своё дело. Но старший сын каким-то образом прознал о своём отсутствии родства и благородно подарил Сэммюэлу кладбище, правда, не безвозмездно, а под грабительский процент с выручки, а сам — всего-то пара-другая талантливых некрозаклинаний! — стал владельцем процветающего тёмномагического издательства, тем более, что он всегда тяготел к знаниям. Мать Сэммюэла осталась на попечении своего единственного сына, который, кажется, даже и не понял, что его сводный братец надул его на весьма
А в это время жизнь в преисподнии продолжалась — постоянные гастроли мега-звёзд магического мира, вечеринки, светские рауты, конкурсы… в том числе и конкурсы красоты, проводившийся раз в пять лет. Тогда, в 1944 году, конкурс красоты «Мисс ЛГ» был особенно интересен, а всё потому что одной из конкурсанток выступала юная дочь бывшего мэра Лысой Горы, Каролина Гнильвецких. Наверное, излишне будет даже упоминать о том, что она выиграла конкурс. На финальный этап конкурса было приглашено множество влиятельных гостей; по чистой случайности достался билетик и Сэммюэлу. Но ещё большей удачей было то, что его мать уговорила-таки его пойти. И, о чудо! Сэммюэл Скелетто, убеждённый холостяк, из всех женщин любящий и уважающий только свою породистую суку, сидя на предпоследнем ряду огромного концертного зала, влюбился, едва только увидел победительницу конкурса. Так уж случилось, что не только Сэммюэл Скелетто был на «Мисс ЛГ», но и его старший брат, который по чистой случайности перехватил взгляд Сэма и победительницы, тоже заметившей младшего герцога Скелетто, из-за которого у неё едва не задымилось чрезмерно декольтированное платье. Сэммюэл даже оказался настолько прытким, что один из первых очутился за кулисами у ног красавицы.
Удивительное совпадение, но Анатомий также влюбился в Каролину и, надо сказать, ничуть не меньше Сэма. Каролина Гнильвецких и Сэммюэл Скелетто вскоре поженились. Но старший Скелетто продолжал посылать даме своего сердца охапками розы, драгоценности, сногсшибательные платья от ведущих модельеров Лысой Горы… Каролина благосклонно улыбалась Анатомию, но верна была лишь Сэммюэлу. Такой странный любовный треугольник продолжал существовать на протяжение семи лет, пока Анатомий неожиданно для всех не женился на молоденькой невзрачной баронессе с весьма шатким финансовым положением. Но семейная идиллия продолжалась недолго — не прошло и полугода, как Каролина вновь увидела однажды утром на пороге своей шикарной виллы охапку нежных чайных роз. Удивительно, но через восемь лет практически постоянных навязчивых ухаживаний Каролина, наконец, сдалась… Примерно через год родился ребёнок — Аскольд Скелетто. Сэммюэл смеялся и плакал от счастья, а Анатомий лишь многозначительно ухмылялся. Прошло совсем немного времени, чтобы все могли понять, чей это ребёнок на самом деле. Теперь уже Сэм смеялся и плакал в приступах истерики; тем не менее, он ни в чём не обвинял Каролину. Анатомий предпочитал не показываться в доме своего брата. Возможно, всё бы утряслось: Сэммюэл бы смирился с тем, что сын Каролины не его сын, Анатомий разорвал бы всякие отношения с семьёй своего брата… Но внезапно Анатомий скоропостижно скончался. Похороны были пышные и богатые, все сливки Лысой Горы пришли попрощаться с малолюбимым, но многоуважаемым герцогом Скелетто. Каролина с маленьким Аскольдом стояла перед гробом Анатомия, словно статуя, ничем не выражая своих эмоций. Сэммюэл стоял немного поодаль и вполне довольно ухмылялся.
После смерти брата Сэммюэл взял в свои руки типографию, занялся, наконец, вплотную кладбищем своего отца. Через какие-то
два-три года он стал богаче самой тёмной княжны.С тех пор прошло сорок девять лет.
* * *
Аскольд замолчал, подразумевая, что рассказ окончен.
— Ну, и? — нетерпеливо спросила Мари. — Что же такого страшного сделал твой отец?
— Неужели ты так и не поняла? — он поднял на неё удивлённые глаза. — Ведь ты сегодня разговаривала с Анатомием, а не с Сэммюэлом.
— Как так? — выпучила глаза Мари. — Но ты же сам сказал, что Анатомий умер.
— Тело умерло, но душа осталась. Или ты думаешь, что так-то просто убить сильного некроманта? Он совершил чудовищное преступление даже по меркам преисподней — он поменялся телами со своим сводным братом, а затем убил Сэммюэла в своём обличье.
— А почему это самое страшное?
— Он уничтожил его душу. Убийство, пожалуй, можно простить. Но он сделал нечто непростительное. Нечто такое, на что решился только один маг за всю историю, и поплатился за это.
— Но неужели никто кроме тебя не знает, что Сэммюэл это вовсе не Сэммюэл, а Анатомий? — поразилась Мари.
— Отчего же? Напротив! — усмехнулся Аскольд. — Все делают вид, что ничего не знают, да люди уже и привыкли за полвека играть свои роли. Тем более, ты же понимаешь, я не мог хорошо знать Сэммюэла — всё, что я тебе рассказал, рассказала мне моя мать.
— Значит, тебя воспитывал твой отец под видом твоего дядюшки? — всё ещё не веря услышанному, спросила она.
— Получается, что так, — вздохнул Скелетто.
— А где твоя…
— Мама умерла шесть лет назад, а перед смертью всё мне рассказала. Думаю, отец отлично всё понимает. Но ему проще играть свою роль. Мне не стоит с ним ссориться. Я же его единственный наследник! — он криво усмехнулся. — Ссориться с Сэммюэлом мне нельзя. Я, конечно, и сам зарабатываю себе на безбедную жизнь, он поделился бизнесом, да и есть свои наработки… Но мои возможности на его фоне выглядят несерьезно.
Мари как-то сразу вспомнилось, какими суммами Аскольд походя разбрасывается, и поняла, что её фантазии не хватает представить возможности его дяди.
— Давай сбежим отсюда! — внезапно предложила она.
— Но я даже ещё не вручил ему подарок… — заупрямился Аскольд.
Анита лукаво склонила голову на бок.
— Просто зайдёшь завтра на чай, извинишься, что так вышло… Скажешь, что я плохо себя почувствовала, и пришлось уйти. Вали всё на меня — а сейчас нам просто необходимо сбежать!
«Я сказала «нам»?» — Мари запнулась, и поняла, что эту мысль она не закрыла. В последнее время у неё почти стало получаться закрывать всё, о чём она думала. По крайней мере, Аскольд утверждал именно это.
По выражению лица Аскольда она поняла, что действительно — забыла.
Это было очень странно. Они жили в одном доме, она надела платье его матери, они проводили вместе почти всё свободное от работы Аскольда время, они болтали обо всём на свете… Но самой прикоснуться к нему и даже подумать о чём-то большем, было… невозможно. Да, именно, невозможно! Аскольд был потрясающим другом, и потерять его из-за глупых девичьих грёз было бы очень-очень глупо. Тем более здесь и сейчас, когда она так от него зависит.
— Давай сбежим, я согласен! — и первый же ломанулся через кусты.
Они вывалились на дорогу смеясь, с листьями и хвоей, застрявшей в волосах. Шейный платок Аскольда съехал набок, а Анита чуть не оторвала кусок от юбки, запнувшись о корень. Прохожие с интересом оглядывали их.
Аскольд взял девушку за руку.
— Ну вот, сбежали. Пройдёмся пешком?
— С удовольствием!
Он счастливо рассмеялся. И тут же их ослепила вспышка — тип в надвинутой на глаза шляпе уже убегал прочь.
Улыбка Аскольда поблекла.
— Опять… Я уж думал, что им надело.
— О чём ты? — спросила Анита.
— Газетчики никак не успокоиться. Придумали себе развлечение, сделали из меня завидного жениха Лысой Горы, и примеряют меня к каждой особи женского пола, какая только оказывается рядом.
Мари будто окатили ледяной водой.
— Вот как. — Холодно отозвалась она.
— Меня уже с кем только ни женили! И с Маришкой Гнильвецких — хотя мы с ней всегда были скорее просто друзьями, и с Владленой Курт… — Скелетто запоздало понял, что ляпнул что-то не то.