Моё несчастливое счастливое детство
Шрифт:
Обосновавшись в Агадыре сами, они помогли переехать сюда бабушкиной младшей сестре - Ольге. После повторного замужества та жила в глухой пензенской деревеньке. Нищета была беспросветная: овдовев, совсем еще молодая, Ольга осталась с тремя малолетними ребятишками. Их отца в начале войны отправили курсантом в город Энгельс. Затем он попал на фронт. Был разведчиком, погиб в 43-м на Курской дуге. Ольга Васильевна потратила многие годы на поиски места его захоронения. Отовсюду, куда она писала, приходил один и тот же ответ, который лишал ее надежды отыскать суженого и поплакать на его могиле.
К сожалению, через несколько
***
Тетя Оля и мама - две бедолажки: обе разминулись в жизни с женским счастьем.
В ранней юности, еще до замужества, тетя Оля горячо любила молодого человека - единственного сына живших неподалёку богатеев-односельчан. То была ее первая девичья любовь. Чувства молодых были взаимными, но, как водится, у зажиточных свои взгляды на неравный брак. Непокорный юноша восстал, и был тут же отправлен на службу. Горевать Ольге долго не пришлось: родители выдали ее замуж за ровню...
В Агадыре, куда тетю Олю перевезли наши старики, ей жилось крайне тяжело. Всю жизнь она работала уборщицей в депо, отчего обе ее руки были безжалостно изъедены экземой. Одна с тремя детьми, она мучительно долго барахталась в нищете. Потом у нее появилась своя мазанка - иначе эту приземистую избёнку не назовешь. Из-за крайне низких потолков приходилось передвигаться, согнувшись в три погибели. Из-за этого тетя Оля и ее высоченного роста сын Павел были сильно сутулыми.
Характер у этой женщины был непростой. В первую же нашу встречу она, еще даже не поздоровавшись, строго предупредила:
– Никакая я вам не бабушка! Называйте меня просто - тётя Оля! Она ни перед кем не юлила и не имела привычки обсуждать кого-то за глаза. Житейские неурядицы и одиночество не сломили этого светлого человечка! Женщина с неимоверно трудной судьбой обладала редким чувством юмора. Иногда, под настроение, она становилась по-девчоночьи задорной и "шухарила" с особым удовольствием! Бабу Дуню, которая вообще никогда не смеялась, я видела улыбающейся лишь рядом с ее сестрой - незабвенной нашей тетей Олей!
Но смешливая Ольга Васильевна могла быть, если нужно, и суровой, и неподкупной, и даже жестокой. Я слышала историю о том, что дед мой, когда-то в молодости, подбивал к ней клинья. Бог его знает, что было у него на уме, но, получив очередной обидный "отлуп", неугомонный свояк снова наведывался в дом к одинокой женщине.
Потеряв надежду на то, что непутевый родственник наконец-то образумится, тетя Оля не выдержала и рассказала своей сестре о бессовестных притязаниях ее мужа. После бурной разборки с бабой Дуней дед запретил ей общаться с сестрой. Многие годы после этого обе женщины имели возможность встречаться тайком у нашей мамы.
Обычно они заходили к нам после бани: распаренные и ленивые, они подолгу гоняли чаи. Потом неспешно укладывались по разным кроватям и вели меж собой задушевные беседы. Точнее, говорила, в основном, словоохотливая,
после парной, тетя Оля. Баба Дуня лишь изредка прерывала ее, частенько повторяя одно и то же: "Да будет тебе врать-то! ".Это была коронная фраза бабы Дуни, которую она произносила, едва тетя Оля окуналась в воспоминания о "похождениях её непутёвого Васьки". Из этих ее воспоминаний я и узнала, что привыкший к вниманию женщин, мой дед был всерьез огорчён неучтивостью своей одинокой свояченицы. Мужчина он был видный и по роду своей деятельности имел "трудовые сношения", в основном, со слабым полом. Дед работал водовозом и клиенток своих знал не только в лицо. С некоторыми из них был особенно приветлив: одну ущипнёт, другую по щеке потреплет, с третьей нескромно пошутит, а то и обнимет у всех на виду...
Недотрога тетя Оля, естественно, злила его: так и не сумев сладить с бабой, он нередко "шпынял" её ничего не подозревающих ребят. Тетя Оля тоже не оставалась в долгу, отчего дед Вася частенько поскрипывал зубами...
***
Ссора двух близких людей не на шутку огорчала всю нашу родню, но обсуждать эту тему было не принято. Однажды, уже будучи замужем, я предприняла неловкую попытку помирить неугомонных стариков и пригласила их обоих на день рождения нашей дочери, которой тогда исполнился годик.
Дед обрадовался приглашению. Он долго выяснял, что преподнести в подарок единственной правнучке, которую ласково называл "капелькой". Потом внезапно изменился в лице и сурово спросил:
– А Ольга придет?
Я взяла грех на душу и торопливо замотала головой. Затем отправилась с приглашением к тете Оле. Та не стала ходить вокруг да около и тут же заявила:
– Если Васька будет, меня не ждите!
Не моргнув глазом, я соврала и с тревогой ждала именин, на которые была приглашена вся наша агадырская родня.
Дед пришел с бабой Дуней в числе первых. Нарядный, слегка надушенный, он торжественно уселся за стол, зажатый с обеих сторон гостями. И тут явилась Она - непривычно тихая и светлая! Ничего не подозревая, тетя Оля перешагнула порог и мгновенно застыла. Упершись взглядом в ненавистного ей деда, она громко отчеканила:
– Так и знала!
Мы с мужем подхватили ее под руки и быстренько усадили на место. Началось торжество. Отвыкший от спиртного, дед тут же захмелел. Он много говорил, пытался острить, даже выдал смешной анекдот. Народ за столом поддакивал и старательно смеялся "в нужных местах".
И вдруг, после очередного лихого дедовского выверта, нервы притихшей было тёти Оли не выдержали: она резко встала, хлопнула кулаком по столу и, глядя в упор на деда, по-мужски грубо припечатала:
– Замолчи, бляцкий субъект!
В этом горьком бабьем вопле особый акцент старушка почему-то сделала на слове "субъект", словно именно оно было уничтожающе матерным...
Мы подозревали, что затея наша добром не кончится, но услышать такое от божьего одуванчика...
***
...Когда дед умер, тетя Оля на похороны не пришла. На пороге дома своего обидчика она появилась лишь после того, как его снесли на погост...