Моё сердце в тебе бьётся

POV Алёна

– Была, – повторил задумчиво за мной Никита, но я предпочла не вестись на его провокацию, – настоящая любовь не проходит, Алёнка, ты знала?

– А я и не утверждала, что любила кого-то по-настоящему, – фыркнула я.

– Не утверждала, – согласно кивнул парень и принялся методично выкладывать мясо и овощи в горшочки.

– Да и ты тоже, по всей видимости, – присела я на высокий стул у кухонного островка и уставилась на Никиту.

– Это еще почему? – хмыкнул тот.

– Да потому, что вы не вместе. Ты ее не добился и не отпустил, – развела я руками.

– А почему это я должен ее отпускать? – обалдело уставился на меня Соболевский, но я даже глазом не повела.

– Если любишь – отпусти, – выдала я пресловутую фразу и пожала плечами.

– Да щас, ага, – насупился парень.

– Ты сам сказал, что любишь ее всю свою жизнь, но я что-то эту бедную деву рядом с тобой не наблюдаю. Ау, где она? – оглянулась я по сторонам, – Ах, по всей видимости, неотразимый Никита Соболевский не в ее вкусе. Так что, все твои влажные и бесперспективные мечты о ней совершенно ни к чему.

– Я пытался это изменить, – подхватил парень противень с горшочками и поставил его в духовку.

– Ну, по всей видимости, твои потуги ее не впечатлили. Так? – приподняла вопросительно я брови.

Но Никита ничего мне не отвечал, только смотрел исподлобья и нервно покусывал нижнюю губу.

– Ага. Из твоего героического молчания могу сделать вывод, что я права, – щелкнула я пальцами и указала на него.

– Что-то мне разонравился этот разговор, – выставил таймер на духовке парень и устремился на диван, прихватив из морозилки большое ведро с мороженным и одну ложку.

Одну!

Обиделся, значит.

– На правду не обижаются, – крикнула я ему вслед и прихватила еще одну ложку, следуя за ним по пятам.

– Отстать, старушка, я в печали, – закутался Соболевский в плед, сунул в рот приличную порцию холодного лакомства и врубил телевизор.

– Ах, так? Как меня пытать, так этот ты с радостью, а как я тебя, так ты в кусты?

– Все, я в домике, – и натянул плед на голову.

Так и прошло полтора часа, за который мы успели посмотреть очередную серию любимого сериала и смолотить полведра мороженого. А там уж и таймер дал о себе знать. И вскоре на столе уже дымилось вкуснейшее мясо в горшочках, которое мы оба уминали за обе щеки. Я даже полезла за добавкой, а вот Никита осилил только половину порции и жалобно вздохнул, с завистью поглядывая на то, как я поглощаю обалденное блюдо.

После ужина мы так же молча убрали со стола, загрузили грязную посуду в посудомойку и разошлись по ванным комнатам, чтобы принять душ перед сном. Я до сих пор проходила через это дело с изрядным стрессом, а после несколько минут зависала и зачем-то пялилась на стальной пресс Соболевского. На широкую грудь, на замысловатую татуировку на боку, на тонкую дорожку волос, убегающую под полотенце.

Затем хмурилась, одергивала себя и топала в спальню с одной и той же думой в голове:

«Надо выспросить у Никиты, что означает этот рисунок на его теле».

Зачем? Блин, ну интересно мне. Грешна, каюсь…

Но стоило мне только лечь в постель, набраться смелости для вопроса и открыть рот, как меня тут же перебил Соболевский.

– Может быть ты поможешь мне?

– Что? – повернулась я к нему лицом на подушке, а он сразу ко мне, так, что мы оба уставились друг на друга в темноте.

– Я хотел бы подкатить снова к этой девчонке.

– Какой? – затупила я, все еще думая о своем.

– Блин, Княжина, не тупи. К той, которую я люблю, – и Никита еще ближе пододвинулся ко мне.

– О, Боже! А может не надо? – искренне ужаснулась я и приложила ладонь к губам тыльной стороной.

– Ну, сейчас-то понятно, что не надо. Я – это ты. Ты – это я. Зато у меня есть время пройти полезный ликбез.

– Ну, а я-то тут причем? – недоуменно насупилась я.

– Ну, может ты мне скажешь, что бы тебе понравилось. Как бы ты хотела, чтобы за тобой ухаживали?

– А-а, вот ты о чем! Ну…дайка подумать. Х-м-м, наверное, цветы, для начала.

– Цветы? – еще ближе подался Никита и я почувствовала мятное дыхание на моей щеке.

– Да, подари ей букет. Только не заезженные розы, а, например, белые гортензии.

– Угу, – фыркнул Соболевский, – она мне этими гортензиями по башке настучит.

– Да, – весело рассмеялась я, – я бы тоже настучала.

– Ржет она, – буркнул парень, – давай дальше. Еще что?

– Ну, может пригласишь ее в кино или еще куда? – задумчиво постучала я указательным пальцем по подбородку.

– Уже было. Не пошла.

– Умница, девочка! – хлопнула я в ладоши.

– Княжина! – зарычал Никита.

– Что? Не все, знаешь ли, считают тебя завидным кавалером, – все еще хихикала я.

– Это я знаю, одна кочевряжится, – недовольно пробухтел парень.

– И я.

– И ты, – тяжело вздохнул Соболевский.

– Так, ну пошли дальше. Может тебе просто взять и признаться ей в своих чувствах? Прямо и без утайки, Ник. Это должно сработать.

Советовала я, а сама пыталась представить себе девушку, которая до такой степени свела с ума этого ненормального психа. Сто процентов она шикарная. Волосы там, губы, ресницы, глаза…моделька, одним словом. Необычная, не такая как все.

Не такая, как я.

Ой, Господи, Боже, зачем я об этом подумала?

– А с тобой бы сработало, Алёна? – вырвал меня из моих мыслей вопрос Никиты.

– Со мной? – прыснула от смеха я, – Ну, со мной точно нет. Я же тебя ненавижу. Забыл? Можно даже сказать, что органически не перевариваю.

– То-то и оно, – уныло потянул парень и я тут же поторопилась исправиться.

– Ладно, с градусом ненависти я явно погорячилась, – вот только свести свои слова в шутку уже, увы, не получилось.

Ник лежал неподвижно и пристально смотрел на меня, подложив одну ладонь под щеку.

– Вы с ней не в ладах, да? – задала я неожиданно вопрос и внутри меня что-то царапнуло.

– Не знаю, Алён, но…скорее да, чем нет, – перешел на шепот парень.

– М-м, тогда, для начала, попробуй с ней просто подружится, – предложила я последнее, что пришло мне на ум.

– Подружиться? – уныло потянул Никита.

– Ага.

– Долбанная френдзона, Алёна? – отвернулся от меня Соболевский и лег на спину.