Мои? чужои? король

Каждый в крепости уже принес мне клятву верности на большом дворе…

— С радостью приглашу на пир… как только приведу в порядок дом, кюна, что вы щедро мне отдали, — будто нехотя, но, в то же время, с потаенным радостным ожиданием, промолвил Даг.

— Ты заслуживаешь всех домов округи, — улыбнулась. — Они, пустые, будто и ждали жителей Черного замка.

Ястребиная крепость оказалась большой, добротной и малонаселенной. Здесь жило несколько ярлов со своими воинами и семьями, ремесленники, слуги, торговцы — но последние временно. А всё остальное будто и правда нас дожидалось… Целый этаж главного дома, предназначенный для королевской четы, многочисленные помещения, каменные и деревянные дома за укрытием крепостных стен. Жадно вобрали они в себя каждого, кто пришел унылой, покрытой инеем вереницей повозок, коней и надежд… И продолжали вбирать.

До крепости то коровы доходили, то табун великолепных лошадей, то воины для усиления защиты, то диковинные сокровища — всё по распоряжению Ворона с разных краев. И каждый раз я вздрагивала в надежде, что ворота впустят не только нужное и полезное… Может хоть весточку? Но распоряжения Эгиль отдал, как выяснилось, давно, а новых сведений о моем муже не поступало. Уже два лунных цикла. И не возвращались гонцы, отосланные к Сердцу Ворона. С той стороны тоже никто не казался…

Потому вместе с новой жизнью внутри меня еще и тревога и страх расцветали.

Кажется, Даг поймал их отголоски в моих глазах:

— Уж что я понял об Эгиле — Вороне, так это то, что он всегда выполняет задуманное, — заявил мне успокаивающе. — Вы еще встретитесь, кюна, когда придет время и судьба…

Кивнула. Время и судьба… На Севере время будто растянулось и не подчинялось никаким богам и помыслам, только собственным желаниям. А норны, плетущие нити судьбы для каждого живого существа, и вовсе позабыли про то, как плотно, еще до моего рождения, были связаны наши с Эгилем шерстяные пуповины.

И пусть повсюду раскрывала свое сияние весна, восстанавливалось сообщение и торговля, деревья уже не пугали своими вымершими остовами на фоне беленого снега, и с моря пахло солью, а не льдом… Вот только сложные переходы, горы, запутанные дороги и большие расстояния между поселениями делали каждую весточку долгожданной, каждого гостя — неожиданным, а каждый день ожидания — бесконечным.

Где ты, мой король?

Ястребиная крепость прильнула одним боком к скале над морем, с другого была надежно защищена хвойным, необыкновенно пахнущим лесом, а еще с двух — более пологим склоном с луговыми выпасами и широкой дорогой, долго и криво спускавшейся к одной из долин и небольшому порту, где располагались и боевый драккары, и рыбацкое поселение — все принадлежавшее Ворону. Оттуда каждую седмицу шли до нас нас обозы с рыбой и морскими дарами, которые в специальном отроге сушили, вялили и солили. Через порт же шли прочие дороги, и из хозяйственных книг и разговоров с ярлами я узнала, что здесь была весьма налажена торговля и обмен на хвойные стволы, смолу, которую использовали для лодок, а также крашеную шерстью и пушнину от наших мастериц и скорняков.

Добротное хозяйство, в котором я тут же разобралась и была вовлечена в ведение. Место, которое я тут же полюбила за его живописность. Дом, который сразу меня принял, и люди, что смотрели на меня открыто и с некоторой долей восторга и гордости, что у них такая королева. Даже слава колдуньи мне на руку сыграла — тут уж Криста и другие жены пришедших ярлов постарались, поведав, сколь сильны мои целительские свойства и сколь далеко и глубоко видит сердце.

Я никогда не чувствовала себя столь близкой к счастью. И если бы не беспокойство об оставшемся за снегом короле, ложилась бы спать каждый вечер со счастливой улыбкой. А так… и полночи могла провести, вжимаясь в слишком большой для одной меня тюфяк.

Неужто не вернется? Или вовсе сгинул? Или решил, что не нужна я ему более?

Отогнала прочь темные мысли — ничем это не поможет ни Ворону, ни мне.

Я должна в него верить, верить в то, что он понимал, что делает. Что справится — пусть не с замком, а с колдовством. Выстоит. Что отправил меня прочь не потому, что побоялся не совладать с желанием убить ради власти, а защищая. Что жив… Ведь чувствовала я это. Чувствовала!

В конце концов разве не убедилась я, что Хеймдалль передал Ворону дар предвидения? Иначе как бы еще он мог еще тогда, целую жизнь назад, предусмотреть, насколько именно мне понадобится Ястребиная крепость? И подарить её в качестве свадебного дара колдунье. Как бы ему удалось согнать сюда столько людей и полезностей, превращая это место почти что в процветающий город? На выпасах уже началось строительство с моего разрешение, а внутри крепостных стен бурлила жизнь, до которой даже в долинах далеко было. Откуда бы ему понимать, что не принесу я дар новой жизни на круге из рун — потому что понесла еще тогда, когда мы были друг с другом последний раз… в день, когда Скьёльд появился в Сердце Ворона?

А то, что я его не чувствую, не слышу… так верно, стоит просто громче кричать, чтобы услышал он…

Вдохнула побольше воздуха и запела, стоя на самой высокой башне и глядя на угасающее солнце.

Тревожный сон меня терзал, уставшего за день.

Всю ночь и вечер я летал, парил на высоте

С ветрами вместе над холмом знакомым и родным

Где мать, отец и дом родной под снегом зарыты.

Я у порога теперь стою, кругом шумит толпа.

Весенний день идёт к концу и ярмарка пуста.

Старик седой и молодёжь смеются и поют.

И на широкий вольный холм дары свои несут.

Кругом соседи, ребятня, родня и отчий дом.

Смотрю на камень близ себя и верится с трудом.

Лежит он здесь сотни лет, привык к дождям и ветрам.

Широкий холм его хранит, не даст забыть и нам.

Но мой полёт не просто так свершился в эту ночь

В награду камень мне послал рассвета дочь.

Она — лицом и телом белая как снег.

Из тени камня приплыла с оружием в руке.

И бросив меч к моим ногам склонилась мне на грудь.

"О милый, я тебя по прежнему люблю!"

Уж я её любил, ласкал на зависть всем в эту ночь.

Цветок огня, мою любовь, холмов долинных дочь.

Мы слились с ней в одно не помня ни о чём

Очнувшись тихо застонал я с криком петухов

Открыл глаза- о боже мой! Но где же милый свет?

Я далеко за пеленой, холмов в помине нет….

ГЛАВА 3

— Ворф круг мира очертил, а ты его выдернул прочь и убил! Нет этому прощения!

— Прощения твоему брату нет, что дочь мою изничтожил! Я в своем праве! И пусть кюна рассудит!

— Да, да, пускай!

Мы сидели на главном дворе, том самом, что и для праздников и для казней годились с древних времен. Вчера — свадебный обряд. Его годи совершал, которого здесь почитали как нигде — наверное потому, что это мудрый старец был, служивший и всем богам, и всем людям, служивший с уверенностью внутренней и добротой.

Хорош жрец в Ястребиной крепости, по мне даже хорош.

Только такому и доверять лучших.

Вчера была Дага свадьба и его Вефрид. Такая свадьба, которую я и сыну бы своему пожелала, а особенно — дочери.

Благословенная и божественной, и земной любовью.

Обрадовавшая и старых, и малых.

А сколько чувств в глазах Дага было, когда мы сидели на свадебном пиру! Пропал мой охранитель… чтобы возродиться в совсем иной роли. И это делало меня счастливой. Счастливей, во всяком случае, чем обычно.

Но то было вчера — а сегодня уже суд на том же месте, среди свободных. Сама ведь эндаг назначила на первый день роста луны, сама же требовала, чтобы тинг не позже полудня становился, чтобы завершить все дела до захода солнца.