Мои калифорнийские ночи

— Ты…

— Не надо! — раздражается он.

— Рид, это не только твоя вина, — качаю головой.

— Прибереги свою жалость для кого-нибудь другого. И не вздумай трепать об этом, Смит.

Поднимается и забирается в окно, оставляя меня наедине с красным рассветом, заливающим небо.

Я бы так и сидела, уставившись в одну точку, но в какой-то момент начался дождь, редкий для здешних мест. Невидящим взглядом смотрю как тяжёлые капли всё быстрее барабанят о крышу и пытаюсь справиться со своими эмоциями.

Слушать историю о той девочке из телефона оказалось тяжело. Наверное, потому что я видела, как сильно он за неё переживает. Виной всему череда событий, брошенное ненароком слово и необдуманное решение… В своём голосовом сообщении Ванесса говорила о том, что они связаны. И если сперва мне казалось, что речь идёт только о любви, то теперь я понимаю, она имела ввиду не это.

Представляю, что он чувствовал, стоя у горящей, разбитой машины и невольно вздрагиваю всем телом, осознавая, что их обоих могло не стать… И пусть всё закончилось печально, но всё же не настолько страшно, как могло бы.

Что если каждому из нас уготовлена своя собственная трагедия, пройдя через которую, мы становимся мудрее, сильнее и крепче духом. Ведь несмотря на кажущуюся вечной чёрную полосу, наступает момент, когда кто-то протягивает руку помощи, помогая отпустить те воспоминания, что сжимают невидимые пальцы на твоём горле… Как неожиданно протянул её мне он, подарив удивительное небо и свободу.

— Ты заболеешь, Смит, — глухо звучит его голос из распахнутого настежь окна.

Не ушёл значит… Я молча поднимаюсь с крыши и иду к нему. Осторожно забираюсь в комнату и останавливаюсь рядом, в одном шаге от него.

Устав бороться с собой, думать о том, что правильно, а что нет, я поднимаю глаза. Целую вечность смотрю на него, а потом просто протягиваю руку. Касаюсь чётко очерченной скулы, и сердце наполняется какой-то щемящей нежностью к этому мальчишке. Грубому, вспыльчивому, сотканному из противоречий…

Первые лучи солнца пробираются сквозь облака и падают на его лицо.

Я не знаю, по какой причине делаю это.

Почему забываю о том, сколько черноты было между нами…

Почему так внезапно чувствую острую необходимость знать о нём всё: разделить грусть и радость.

Почему отчаянно хочу убедиться, что есть между нами что-то, неподдающееся никакой логике и здравому смыслу.

Столько разных «почему» атакуют меня словно метеоритный дождь галактику. И пока я окончательно не свихнулась, решительно тянусь к его губам, воспоминания о которых терзают и мучают меня всё это время, не дают спокойно спать, мешают думать и правильно строить речь в его присутствии.

Они такие холодные сейчас, словно лёд, но как же горячо они меня целовали!!!

Я не дышу совсем.

Эти пару секунд превращаются в вечность.

Угасаю, так же быстро как вспыхнула…

Едкая горечь.

Режущее грудь сожаление.

Жалость к самой себе.

Жгучая обида и невероятный стыд.

Я просто медленно умираю в этом мгновении.

Не желая открывать глаза.

Не желая принять, что ошиблась…

Глава 60

Дженнифер

Есть моменты, которые заставляют чувствовать себя самым глупым человеком на свете. И сейчас именно такой…

Не в силах поднять взгляд, я просто делаю шаг назад и выхожу из этой чёртовой комнаты. Щёки полыхают от стыда, в горле саднит, а внутренний голос язвительно напоминает о том, что я повела себя как последняя дура. Боюсь, если бы в довершение ко всему он рассмеялся мне в спину, точно не выдержала бы…

Ноги несут меня по коридору с такой космической скоростью, что я едва не падаю, когда чувствую, как он хватает меня за руку, пытаясь остановить.

— Смит…

Нет нет нет. Выкручиваюсь и прибавляю шагу, отчаянно желая одного: сбежать от него подальше.

— Да подожди ты, — злится, нагоняя меня почти у самой лестницы.

Зачем, зачем он пошёл за мной? Почему просто не позволил уйти?

— Смит, — дёргает меня так резко, что я впечатываюсь прямо в него.

— Отпусти, — прошу. И голос как будто не мой. Слабый, севший, слишком… жалкий. Это заставляет ненавидеть себя. Почему рядом с этим парнем я превращаюсь в такую… девочку.

— Нет.

— Я сказала отпусти! — твёрдо и решительно говорю я, глядя на то, как Рид сжимает моё запястье.

— Через минуту, — спокойно отвечает он.

Я отступаю, но упираюсь спиной в стену. Мои глаза вот-вот наполнятся слезами горечи и обиды, потому что сожаление о содеянном накрывает новой волной, куда более масштабной, чем до этого.

— Отстань! — почти кричу.

— Не так быстро, Смит.

Мои нервы оголены до предела. Полутёмный коридор, моё грохочущее сердце и этот его чересчур серьёзный взгляд.

— Просто дай мне уйти, пожалуйста, — прошу я.

— Объясни сначала, какого чёрта делаешь? — тихо и вкрадчиво произносит он.

Я готова провалиться сквозь землю. Нет ничего страшнее, чем услышать вот такой вопрос. Вопрос, на который совершенно точно у меня ответа нет.

— Ну? — возвращает меня на место, мягко, но настойчиво толкая плечом. Потому что единственное, что пришло мне в голову — это попытаться сбежать, как самый последний трус.

Ставит одну руку около моей головы, и наклоняется чуть ближе, прищуриваясь. Мне физически тяжело находиться так близко от него. Я дышать не могу нормально, глядя в эти дурные глаза. Не то что придумать какой-то вразумительный ответ.

— Я всё ещё жду, Смит, — чуть повернув голову влево, напоминает он, опуская недвусмысленный взгляд на мои губы. Меня бросает в жар.

Играет со мной. И от этого ситуация только отвратительней. Хочу отмотать назад этот день. Или хотя бы последние пять минут…

Мы снова смотрим друг другу в глаза. Я молчу, он тоже, и эта звонкая тишина как нарочно выдаёт то напряжение, которое я испытываю. И самое ужасное, что он прекрасно видит, как я дышу через раз, дрожу всем телом и ищу пути к спасению.