Мои калифорнийские ночи
Шрифт:
— Ты меня поцеловала, Смит, — зачем-то озвучивает вслух, вскидывая бровь. — Сама…
Господи боже! Новая порция смущения заливает враз вспыхнувшее лицо. Куда уж хуже! Он как будто нарочно хочет унизить посильнее. Чтобы точно наверняка…
— Забыли, — сквозь зубы шепчу я.
— Обязательно, но сначала объяснишься.
Ну нет. Всё. С меня довольно.
— Отпусти!
Мы начинаем бороться. Точнее я предпринимаю очередную попытку отделаться от разговора и отлепиться от стены.
— Смит, не заставляй меня делать тебе больно, — раздражённо просит он, когда я цепляюсь
— Отойди, Рид!
— Дурная малолетка, — смеётся он, наблюдая за мной.
Всё тщетно. Я не могу сдвинуть его в сторону. Слишком сильный, а я всё ещё слишком слаба.
— И на что рассчитывала?
Нет, пожалуйста, замолчи. Хватит! Отворачиваюсь, потому что не могу больше выдержать его надменный взгляд, пробирающийся под самую кожу.
— Ты была весьма настойчива, Дженнифер, — нарочито томно произносит Рид, и эта фраза прибивает словно гвоздями.
Я начинаю злиться всё сильнее, глядя на то, как пляшут черти в его глазах. Кровь закипает, гнев стремительно растекается по венам.
— Не льсти себе! — взрываюсь я, краснея, кажется, до самых корней волос. — Я просто хотела понять за что получила!
Слова вырываются прежде, чем я успеваю подумать. Как обычно…
— Что ты сказала? — мгновенно меняется в лице.
— Неважно. Всё, достаточно, Брукс! Пожалуйста!
— Какого дьявола ты имеешь ввиду, Смит? — кричит он. Сжимает пальцами мои скулы, поворачивая к себе.
— Прекрати.
Готова разрыдаться, но позволить себе этого не могу.
— Отвечай, Смит! — давит на меня. Глаза полыхают яростью, брови сошлись на переносице.
— Мне больно, — морщусь я. И это действительно так. Разбитое лицо всё ещё доставляет дискомфорт.
Резко отпускает. Я толкаю его в грудь и бегу прочь. Прекрасно он всё понял. Вот ведь дура, мой длинный язык уже не раз подставлял меня. Захлопываю дверь своей комнаты и лезу в кровать, натягивая одеяло до самого носа. На улице уже светло, и какая-то птица упорно надрывает глотку, сидя на соседнем дереве.
Я не хочу ни о чём думать. Настолько опустошена и вывернута наизнанку, что мой воспалённый мозг, наверное сам решает дать мне передышку. Потому что через какое-то время я, взбудораженная и нервная, всё-таки засыпаю…
Будильник срабатывает в девять. Голова тяжела, во рту неприятная сухость, а тело ноет ещё сильнее. Видимо, вчера я слишком активно пыталась противостоять его напору.
Вчера. Воспоминания заставляют закрыть лицо руками и, обессиленно упав на подушку, взвыть. Потому что нельзя ничего исправить. Я совершила большую ошибку, и была не в состоянии за неё ответить. Только дров в топку подкинула.
Дабы перестать заниматься самобичеванием я решаю сделать одно дело, которое не даёт мне покоя уже неделю. Принимаю душ, одеваюсь и спускаюсь вниз, молясь всем святым, чтобы не пересечься с Бруксом.
Аксель, растянувшийся на полу в гостиной, радостно вскакивает и бежит в мою сторону. Пока обуваюсь, успевает принести поводок, весьма непрозрачно намекая на прогулку.
В итоге, ровно в 10 забираю ключи от бмв и уезжаю. Суббота, утро, дороги практически пусты. На окраине города
я оказываюсь уже через десять минут. Сижу какое-то время в машине, как следует обдумывая своё решение. Да, пожалуй, я всё-таки хочу услышать это от неё… Хочу посмотреть ей в глаза.Решительно открываю дверцу и иду по направлению к дому, гостила в котором не раз. Слушаю трель звонка, опускаю руку и жду.
Дверь распахивается, и на пороге появляется сонная и одетая в больничную униформу мать Тэми.
— Дженнифер, — радостно приветствует меня Челси Фостер, но потом её взгляд мрачнеет. Очевидно, она смущена тем, как я выгляжу.
— Миссис Фостер, доброе утро. Простите за беспокойство, а Тэми дома? — виновато спрашиваю я, догадываясь, что Челси только что отработала смену в городской больнице.
— Заходи, дорогая, Тэми поехала в магазин, но должна совсем скоро вернуться.
Теперь понятно, почему у входа нет её велика.
— Я предлагаю тебе выпить кофе. И, милая, прости, но я не могу не спросить, — глядя на меня с искренней жалостью, произносит она. — Что с тобой произошло?
Мама Тэми осторожно берёт меня за руку и качает головой.
— Неприятности в школе. Тэми не говорила? — спрашиваю только лишь для поддержания беседы. Ответ ведь итак очевиден…
— Нет! — широко распахнув от удивления глаза, восклицает она, всплёскивая руками.
— Всё в порядке, не переживайте, — убеждаю её я, пока она косится на мой гипс.
— Ох, Дженни, — тон её голоса выражает крайнее сожаление. — Подростки стали такими жестокими!
— Это да…
Даже не представляете насколько. Взять хотя бы вашу дочь…
— Знаешь, Тэми в последнее время такая скрытная, совсем от меня отдалилась, — вдруг делится со мной она.
Женщина так расстраивается, что мне становится искренне жаль её. Как же это напоминает мои отношения с матерью! Нет ничего печальнее, чем тот факт, что ты не можешь поделиться своими переживаниями с самым родным человеком. Потому что он от тебя бесконечно далёк. И нет, речь сейчас не о расстоянии.
— Тяжёлый возраст, — пожимаю плечами, наблюдая за тем, как рыжий шерстяной толстяк трётся о мои ноги.
— Из-за этого мальчика она совсем расклеилась! — тянет носом, и к своему удивлению вижу, что глаза её наполняются слезами.
Я пытаюсь понять, о ком она говорит. Я что-то пропустила?
— Тэми с кем-то встречается? — шокировано интересуюсь я.
— Если бы…
Потом словно по щелчку её взгляд меняется. Челси понимает, что явно сболтнула лишнего.
— Расспроси её сама, вы ведь подружки, — спешно вытирая щёки, просит она.
— Хорошо. Миссис Фостер, я боюсь опоздать к врачу, могу я забрать конспекты, которые мне обещала Тэми? Я пропустила занятия, а впереди экзамены…
Сочиняю на ходу.
— Конечно, дорогая. Возьми сама, ладно? Ты же знаешь, где и что у неё лежит.
Кажется, она и рада спровадить меня в комнату дочери. Я киваю и поднимаюсь по шаткой деревянной лестнице. Захожу в комнату Тэми, и в нос сразу ударяет какой-то очень знакомый запах. Естественно никакие тетрадки я искать не собираюсь. Все необходимые конспекты мне присылает наша отличница Роуз.