Мои сводные монстры

Жду.

Меня невеста Виктора нервирует, и челка ее, и помада, и как она бокал держит - всё.

Ставлю тарелки в раковинку. Опираюсь на стол и выравниваю дыхание.

Ужин пережила, но это не самое страшное, если я здесь остаюсь, по-настоящему, то надо комнату выбирать, разбирать вещи, если папа что-нибудь мое прихватил.

– Наелась, Алиса?
– за спиной раздается голос Регины, она подходит ближе и со звоном сваливает посуду в раковину.
– Ты традиций наших не знаешь, - она открывает кран, и заливает тарелки водой.
– Раз в неделю мы все вместе готовим ужин, а потом так же вместе со стола убираем и моем посуду, - рассказывает она.

– И сегодня вместе ужин готовили?
– намек понимаю и быстро споласкиваю свой стакан.

– Сегодня нет, вы с отцом приехали…потом Тина, - говорит Регина и слегка поджимает губы. Ловит мой взгляд, и суетливо поправляет волосы.
– Я ничего против не имею, ты не думай, - заверяет меня.
– Просто я мать. И когда у сына невеста появляется - это само по себе волнительно. Ладно, - она отходит, - гостью провожать надо.

Толкаю палец под воду и смотрю, как брызги летят в стороны.

У меня никакого желания нет идти и на Тину глазеть, но если уж надо проводить…

Выставлю я ее с радостью.

Вытираю руки об джинсы и тороплюсь в коридор. Вылетаю сквозь арку, и на скорости наскакиваю на Тину. Посуда из ее рук валится на пол, звякают вилки-ложки.

– Ты на стадионе что ли, - она отряхивает руки с налипшим на пальцы салатом, - носишься, как ребенок.

– Тебя провожать бежала, - наклоняюсь и подхватываю разбросанные по полу приборы.

– Может, я не ухожу никуда, - она тоже собирает посуду.
– Это во-первых. А во-вторых - кто тебя научил в чужом доме командовать?

– Это мой дом.

Вместе шагаем на кухню. Она морщится.

– Не понимаю пока, что ты задумала, - понижает голос Тина и оглядывается.
– Но я вчера вас с Виктором на улице видела. И ты знаешь.

– Ты бы лучше жениху об этом сказала, - сбрасываю вилки в раковину.

– Я у тебя совета, что мне делать, не спрашивала, кажется, - она с грохотом ставит тарелки на стол.
– Твой отец женится. Но это не значит, что ты теперь здесь хозяйка, и все вокруг тебя плясать будут.

– Всем не надо, хватит братьев.

– Тебе весело, я не пойму?
– изумляется она и хватает меня за руку.
– Я с тобой шутки шутить не собираюсь. От Виктора подальше держись. Если не хочешь, чтобы я Регине все рассказала.

Выдергиваю руку и потираю запястье. Смотрю в ее покрасневшее лицо и представляю, что будет, если она Регине скажет.

Тогда я тоже молчать не стану, и про сауну расскажу, и про майку, которую они порвали, если скандал поднимется - Рождественских тоже зацепит.

– В общем, ты меня поняла, - Тина поправляет густую челку.
– С семьей меня познакомили. И приезжать я буду теперь часто. И если я что-то замечу…

– Это ты своему Виктору скажи, - обрываю ее угрозы.
– Что?
– переспрашиваю, когда она поднимает глаза и смотрит на меня в упор, - разбирайся со своим женихом, - повторяю, - а не со мной.

– Тина, - его серьезный низкий голос заставляет нас обеих вздрогнуть.

Поворачиваемся к арке. Виктор перебрасывает куртку через плечо.

– Поехали, я тебя провожу до центра.

Тина усмехается. И виляет бедрами к нему. Победительницей себя чувствует.

Стою у раковины и кусаю губы. И когда парочка уже почти скрывается в коридоре, делаю решительный шаг к ним.

– А посуду кто будет мыть, Виктор, - спрашиваю и замираю, когда он оборачивается.

На его лице такое безграничное изумление написано, что я бы засмеялась, не будь я так напряжена.

– Что?
– он лениво влезает в рукава кожанки.

– Посуду, - повторяю громче и подхожу ближе.
– Традиция. После ужина. Всем вместе.

– Тебе-то откуда знать об этом, красотка?
– из кармана он достает ключи.

– Мне Регина сказала, - равняюсь с ним и складываю руки на груди, от его темного взгляда закрыться пытаюсь.
– Может, я не так поняла, и традиции - это что-то необязательное, просто слово красивое, - жму плечами, - тогда вопросов нет, езжай, брат, занимайся своими делами.

– Какой я тебе брат, - говорит он еле слышно и цапает меня за руку. Ойкаю, он сдвигается вместе со мной обратно на кухню.

– Виктор, отпусти ее, - слышу за его спиной недовольнй голос Тины и вырываюсь, он толкает меня, и я налетаю спиной на стол.

Его ладони опускаются на столешницу по обеим сторонам от меня.

– Не советую язвить, Алиса, - своим телом он мне обзор закрывает, и будто даже воздух крадет, мне тяжело дышать. Виктор наклоняется ближе, грудью почти касается моей груди.
– Тебе в моем доме еще спать ложиться. И если хочешь, чтобы ночь прошла спокойно - извинись сейчас. И впредь на счет традиций моей семьи не рассуждай, красотка. Договорились?

Глава 24

С ожесточением тру губкой грязную миску и кошусь в окно.

Мне отсюда лишь часть двора видно, и непонятно, уехали Виктор с невестой, или еще в доме торчат, со всеми прощаются.

– Лапушка, ты почему никого не дождалась?
– слышу голос Ника сквозь плеск воды, и сам он подходит к раковине, берет из моих рук чистую миску. Сдергивает белое полотенце с ручки посудомоечной машины.
– Сегодня можно все сюда загрузить, - разрешает.
– А на следующей неделе устроим нормальный ужин. И будем с тобой вместе посуду мыть.

Не отвечаю, не глядя на него ополаскиваю стаканы.

– Так, ясно, - он усмехается. Выключает воду. Наклоняется ближе, протискивается к раковине, и я невольно отступаю, задираю на него голову. Он улыбается.
– Обиделась? Зря. Нас ждали на ужине, я же не мог забрать тебя и махнуть в аэропорт. Оттуда несколько часов самолетом до пляжа, и пить коктейли на берегу океана, на теплом песочке под полосатым зонтиком.

– Хорошо расписал, - киваю, и перед глазами эта картинка, где мы с ним под звездным небом на пляже вдвоем.
– Думаю, мог бы, Николас.

– У меня есть обязательства перед семьей, - говорит он и темный взгляд непривычно серьезный, чуть грустный.
– Я, может, и хотел бы, Алиса. Но все немножко сложнее, чем тебе кажется.

– Расскажи мне. В чем сложность.

– Ну. Ночью на свадьбе ты под столом мой член сжимала. А сегодня мы с семьей вместе ужинали. Понимаешь, лапушка?

Со стороны арки раздается недовольное покашливание, и мы оборачиваемся. Глазами натыкаюсь на сурового деда и невольно сжимаю крепче мокрый стакан, щеки полыхают, слова Ника в висках стучат.