Молчание во благо. Том 1

В Мирака тут же прилетела сильная отдача, горло слегка кровоточило и должно было согнуть его в три погибели. Но вместо того, чтобы поддаваться эффекту, он резко вытащил пистолет и совершил точный выстрел в голову медиума, из которой, по причине страха, исчезла проклятая энергия.

Раздался звук шмякнувшегося мяса. Тело распласталось на руинах.

Дух резко вырвался из тела медиума — высокая и покрытая смоляными щупальцами тварь сразу потянулась во все стороны, чтобы схватить противник и раздавить… но её тело мгновенно застыло, а после этого втянуло к рукам Сугуру Гето.

— Готов, — сказал слегка вспотевший парень. А смотря на мешающих Сатору многочисленных духов, которые явно наслали такие же Якудза, помог и ему. — Выжил?

— Меня так ни разу и не пробили. Но кто ж знал, что их будет так много? Они хорошо подготовились, — усмехнулся Сатору. На его счету оказалось наибольшее количество духов и противников. Но не думая об этом, он повернулся к Инумаки, который спокойно прыснул в горло лекарство от кашля и странно задышал — словно по какой-то технике. — Однако кто думал, что на драку с кулаками надо брать с собой ствол.

Сатору пристально всмотрелся в своего одноклассника. В его холодные глаза, готовые в любой момент лишить человека жизни.

— «Интересно».

* * *

После событий с заданием по устранению духов и Якудз, инцидент удалось быстро замять. Однако не сказать, что участники пережили этот день спокойно — вернувшийся в колледж Сугуру Гето стал помешан на защите от влияния медиумов, и большую часть своего свободного времени начал тренировать защиту.

Инумаки же продолжал углублять свой контроль над проклятой энергией.

— Эй, ты серьёзно собираешься ничего не есть? Будешь как те старики? — Сатору и Сёко удивлённо, и в какой-то степени взволнованно смотрели на парня, что обычно казался таким высокомерным.

— Это лишь проверка другого способа развития. Да и иначе меня рано или поздно убьют, — однако даже он спокойно понимал своё положение.

Прошла неделя, затем две. Он постился пятнадцать дней подряд. Потом двадцать восемь. Тело исхудало — рёбра проступили под кожей, щёки втянулись, глаза стали огромными, горящими знойным блеском. Ногти на высохших пальцах выросли длинными, подбородок оброс всклокоченной бородой, сухой, как трава в пустыне. Его взгляд леденел, когда он встречал женщин на улицах Токио, возвращаясь из академии; губы кривились презрением, когда он проходил мимо нарядных горожан, торговцев.

Единственной целью он ставил опустошение души — вытравить желания, грёзы, радости, страдания. Умереть для себя, перестать окликаться на ненужное, обрести покой в пустом сердце, готовым к великой тайне.

Когда страсти смолкнут, проснётся сокровенное — то, что выше слабости. Он выстаивал под палящим солнцем, сгорая от жажды, пока боль не исчезала. Стоял под дождём, пока холод не уходил из озябших плеч и ног. Сидел среди колючек, пока кровь и гной не переставали течь, а уколы — чувствоваться. Он учился дышать реже, замедлял сердце, пока оно едва билось, подчиняясь его воле. Пока проклятая энергия, несмотря на любые внешние факторы, не начала идеально проходить по его телу.

С каждым шагом мир менялся в его глазах. Он видел восходы над лесистыми горами, звёзды и серп луны в ночном небе. Видел деревья, облака, реки, росу на кустах, голубизну дальних гор. Слышал пение птиц, жужжание пчёл, шорох ветра в рисовых полях. Всё это существовало всегда, но прежде было для него завесой, которую он срывал разумом. Теперь оно очаровывало его, но не как красота, а как поле для власти.

— Не удивлён, что старые шаманы и правда что-то в этом смысли, — прошептал Мирак, пока сидя на небольшом камне недалеко от академии, не сложил свои пальцы. — Заклинаю пакт с активацией.

Закрыв глаза, он в очередной раз попытался добавить грань условия в свою технику для её разнообразия. И медленно набрав в лёгкие воздуха…

— Муль, — изо рта вырвалось слово силы… но вместо того, чтобы разойтись по округе простым звуком, он сгустился в сгусток энергии, который, в свою очередь, обернул его тело. Мирак ощутил разлившуюся по телу силу, которая по одним ощущениям, вернулся его обратно в то бодрое и здоровое состояние, которое он ощущал до поста. — Моё личное воплощение дракона работает и тут. Как я рад…

Он поднялся на ноги, и всего одной рукой сумел поднять камень, на котором сидел, тогда как раньше с трудом поднимал даже небольшую гантелю. Более того — защита стала крепче, а аура в кулаках, по классификации Годжо Сатору, стала сильнее на двадцать пять процентов.

Однако по прошествии пяти минут аура испарилась. А остаточная боль в горле и истощение проклятой энергии, заставила Мирака грустно хмыкнуть.

— Но видимо, частое использование останется невозможным. Пока что.

Мирак крутил в руках странное средство от боли в горле — маленькую коробочку из холодильника, что стала для него неожиданным открытием в этом чужом мире. Он повертел её, разглядывая с лёгким любопытством, но затем аккуратно положил обратно в карман.

Прокашлявшись, он глубоко вдохнул, применив особую технику дыхания.

— «Смертные полагаются на эти безделушки, — подумал он, — но я могу унять боль и без них. Ту’ум научил меня владеть собой».

Его грудь расширилась, воздух прошёл через горло, смягчая лёгкое жжение — это был старый трюк драконорождённых, отточенный веками. Боль отступила, и Мирак выпрямился, готовый к тому, что ждало впереди.

— Кто же заказал мою голову?

* * *

— Ну ты и дурак! — Сёко хлопнула ладонью по столу, её глаза сверкнули раздражением. — Не есть двадцать восемь дней и думать, что ты просто встанешь и вернешься к шаманской деятельности, да ты не в себе!

Мирак вскинул бровь, скрестив руки на груди.

— Я поднялся на уровень, до которого не смог бы с текущими тренировками. Жалеть не о чем.

— А? — замер Сугуру Гето.

Сёко фыркнула, вытащила из сумки блокнот и ручку, и принялась что-то яростно писать.

— Сиди и слушай, — буркнула она, не поднимая глаз. — Ты чуть не угробил себя, так что теперь я составлю тебе план питания, чтобы ты быстрее восстановился. И попробуй только отказаться — я тебя сама придушу, прежде чем якудза до тебя доберутся.

Гето, сидевший рядом, хмыкнул, а Сатору, развалившись на стуле, лениво добавил:

— Да уж, Инумаки, ты её довёл. Теперь будешь жрать по расписанию.

Сёко проигнорировала их, сосредоточившись на записях. Её голос стал деловым, но с ноткой сарказма: