Моника 2 часть

– То, что я расскажу, сеньорита, – пояснил офицер холодно, – можно услышать в зале заседаний. За его пределами я не могу с вами говорить, так как со свидетелями запрещено общаться. Не знаю, известно ли вам об этом.

– Мне лишь нужен друг, кому можно довериться, человек достаточно благоразумный, чтобы хранить молчание и имеющий мужество, чтобы помочь. Простите, если обращаюсь к вам, не зная вас, сеньор офицер, но я в отчаянии.

Айме подошла к Чарльзу Бриттону, который на этот раз не отошел. Он не сводил с нее взгляда, словно огонь черных глаз ослеплял его, словно горячее и страстное дыхание слов парализовало его волю.

– Вы – герой, я знаю. Я слышала разговоры о вашем ужасном путешествии.

– В этом ужасном путешествии герой не я, а Хуан Дьявол. Но повторяю, я не могу говорить, сеньорита. Я вышел на секунду из зала и должен немедленно возвратиться, потому что меня позовут.

– Послушайте, пожалуйста! Не отворачивайтесь от меня. Сжальтесь над бедной женщиной!

– Я, да, но… Дело в том… – бормотал смущенно офицер.

– Вы обвиняете Хуана.

– Я рассказал правду, сеньорита, совершенную правду, о случившемся во время поездки, и не хочу вредить этому человеку, напротив. По поводу остального мне ничего не известно, не знаю причин суда. Я ответил, когда меня спросили.

– Хуан Дьявол невиновен, ему расставили ловушку, засаду! Все против него! Губернатор обещал помочь, но не хочет ссориться с важными людьми, которые хотят погубить Хуана по особым причинам. Это личное дело, далекое от правосудия, в котором замешан Ренато Д'Отремон. Помогите спасти его!

– Но как? Каким образом?

– Иногда одно слово может спасти.

– К сожалению, оно будет не моим. Судьба правосудия зависит от других свидетелей, а не от меня, сеньорита. Есть, к примеру, человек с изуродованной рукой. Думаю, он пал жертвой нападения. Конечно же, его слова будут иметь вес, как и заявление о похищенном мальчике. Еще есть мелкие торговцы, которые обвинят его. Как сказал, я менее всех подхожу вам.

– Мне нужно поговорить с ними! Послушайте, не откажите в незначительной услуге.

Она оперлась мягкой горячей рукой о руку офицера, ее тонкий запах окутывал молодого человека, подавляя волю. Он беспокойно посмотрел по сторонам и вперил взгляд в прекрасные глаза женщины, словно загипнотизированный. Чарльз Бриттон чувствовал, что его воля рушится. Поняв это, Айме вкрадчиво настаивала:

– Я верю вам. Сердце подсказывает, что должна верить. Это выглянула моя счастливая звезда. Вы можете привести некоторых свидетелей из зала.

– Нет, нет, это невозможно! – возразил смущенный офицер.

– Не произносите такого сурового слова, не убивайте последние надежды. Только две вещи. Хотя не только две. Положите деньги в руки человека с забинтованной рукой и скажите, что это приказ. Нужно спасти Хуана Дьявола! Еще отдайте в руки Хуана эту бумагу.

– Невозможно! Это строго запрещено, вы же понимаете, я наименее подхожу для такого, поскольку мне не позволяет честь офицера, и тем более я иностранец.

– Какое значение имеют для вас законы Франции? – опровергла Айме с мягкой настойчивостью. – К тому же я прошу только об услуге. Хочу, чтобы вы лично вручили эту бумагу. Там всего несколько строчек для поддержания духа. Какой-то клочок бумаги. Если у вас есть карандаш…

– Да, вот. Но... – колебался офицер.

– Дайте на секунду. Несколько строк. Всего несколько строк, которые дадут ему силу, и он воспрянет духом. Я совершенно уверена, как только он прочтет их… – она вырвала карандаш из рук офицера, быстро написала несколько коротких строк, сложила пополам бумагу; с легкой боязнью нежно сжала руку, которая отказывалась брать записку: – Я знаю, вы найдете способ, чтобы Хуан прочел это перед дачей показаний. Знаю, исполните мою просьбу.

– Если вы так настойчивы. Но правда в том, что я… – запинался смущенный офицер.

– Вы навсегда получите мою благодарность, – намекнула Айме. – Навсегда и всюду я ваша подруга. Подруга во всем. Поверьте, офицер. Ваше имя…?

– Чарльз Бриттон, к вашим услугам. Но… – Он задержался на секунду и с оживленным интересом спросил: – А вы, сеньорита? Могу ли я узнать ваше имя, чтобы запомнить его?

– Скоро узнаете. Доверюсь вашему благородству и слову, которое может стоить мне жизни. Запомните меня как женщину, пожертвовавшей собой ради Хуана Дьявола!

15.

– У вас есть доказательства в свою защиту, обвиняемый? – спросил председатель.

– Ваше Превосходительство в самом деле желает, чтобы я защищался? – притворился угодливым Хуан, не теряя иронии.

– В третий раз обращаю внимание обвиняемого на дерзость ваших ответов. Ограничьтесь данной возможностью. Вам есть, что добавить в свою защиту относительно обвинений последнего свидетеля? Вы отрицаете неопровержимые доказательства почти дюжины поездок, перевозки продуктов, приобретенных незаконным путем, украденного товара?

– Я не крал! У нас различные представления о слове кража, Ваше Превосходительство.

– А также различные представления о правилах перевозок? В распоряжении сеньоров судей более двенадцати пунктов, подтверждающих заявление последнего свидетеля. Можете проверить. Ром, какао, табак, хлопок, пряности – все это продукты грабежа мелких собственников Юга Гваделупе, перевезены и проданы вами торговцам Сен-Пьера и Фор-де-Франс по цене, наносящей ущерб рынку.

– Признаю эти грузы, признаю, что был посредником у мелких собственников Юга Гваделупе, разоренных системой кредитов, поддерживаемой ростовщиками, которых терпит Государство Гваделупе в городах Пети-Бур, Гуайав и Капестер. Эти продукты изъяты из усадеб, которые люди орошали своим потом и кровью.

– Вы пытаетесь оправдать воровство? – почти взвизгнул председатель, звоня в колокольчик, чтобы прекратить шепот, вызванный словами Хуана.

– Ни в коем случае, Ваше Превосходительство. Что касается обвинений на суде, то ворами являются мелкие торговцы, которые приобрели свой товар после запрета, полностью их разорившего. По мне кража, когда купили урожай за четверть стоимости и подписали цифрами в три раза больше денег в долг. Вот где настоящее воровство, благоприятное для дельцов-богачей Пети-Бур, Гуайав и Капестер по минимальным ценам, со сверхприбылью. Осталось последнее обвинение. Какое последнее обвинение? Похищение Колибри?

– Пока еще рано слушать обвинения о похищении мальчика. Необходимо отметить в протоколе, что признаете, что привозили товар из Гваделупе, продавали на Мартинике за спиной портовых властей. Ваше заявление принято во внимание, его можно взять в расчет как моральное опровержение обвинения, если этого захотят господа присяжные. В таком случае это доказывает второе обвинение.

– Осталось доказать остальные, если они такие же. Да, сеньоры судьи, да, сеньоры присяжные, я помог вырвать из когтей угнетателей малую часть несчастных крестьян Гваделупе, обманутых богатенькими, чьи животы разжирели ценой несчастья и боли остальных. Я помогал грабить богатые грузы, вырванные у нищих, неграмотных и беззащитных несчастных. Без разрешения провозил пассажиров, облегчал бегство работников-рабов, нанятых по нечеловеческому договору. В большинстве случаев я облегчил вес трофеев сытых мира сего, надеясь, что достаточно украл, чтобы не было греха. Я провозил контрабандой товар через таможни, где знаю много продажных служащих, помогавших беспрепятственно их проходить.