Мор
Шрифт:
– Ты мне нос сломал, сучёныш! – проревел я, в очередной раз впечатывая Адама в стену.
– Сам отвали, сука! – заорал Адам, всё ещё пытаясь освободиться от моей хватки. – Сейчас дотянусь и жизнь тебе сломаю, понял?!
Угроза от этого сопляка, который не мог до меня дотянуться – руки коротки, меня отрезвила. Я с размаху ударил его об стену и прикрикнул:
– Уймись!
Адам трепыхался и пытался до меня дотянуться. Я повторил урок.
– Уймись, я сказал! Я то мордой долбить начну!
Он моментально сник. Я поставил его на пол и придержал. Взгляд Адама стрельнул в сторону
– Я же ничего не делал, – захныкал Адам, шмыгая носом и пуская театральные невидимые слёзы.
– Я тоже, – рявкнул я.
Врал, а что я ещё мог?! Этот парень «ничего не делая» мне нос сломал. Нос, кстати, до сих пор болел. Адски болел! Мне срочно нужен анальгетик. Но сначала надо как-то нейтрализовать своего «ангелочка». Я огляделся. В спальне ничего подходящего не нашлось.
– Пошли-ка со мной, – сказал я.
Я выволок Адама в большую комнату. Идти он не хотел, упирался, но хотя бы больше не брыкался как сумасшедший. В комнате нашлись пару мотков хозяйственной верёвки.
– Руки перед собой. Вместе, – приказал я.
– Нет.
А мне вдруг резко перехотелось касаться этого ангелочка и чувствовать его сраное человеческое тепло! Зато нестерпимо сильно захотелось ему врезать.
– Это видишь?! – прорычал я, суя Адаму кулак под нос.
А гадёныш прижался к кулаку губами и лизнул его, скользнув мокрым языком между пальцев. От неожиданности я его выпустил. Адам пригнулся как можно ниже и сиганул к выходу.
– Стоять!!! – взревел я, пиная его по ногам.
Адам завалился на бок. Я прижал его к полу, скрутил руки за спиной и связал их мотком верёвки.
– Не надо, пожа-алуйста, – попросил он.
Я повернул его лицом к себе и усадил, прислонив спиной к стене.
– А то что?!
– У меня приступ будет.
– Я открою окно.
– Не поможет. Приступ всё равно будет.
– А мне насрать!!! – заорал я, устав от этих дурацких переговоров.
Вот не было же у меня никаких забот. Какой чёрт дёрнул связаться с этим ненормальным?! Никогда ни с кем не жил, ни разу даже в отношения не влипал! А тут вдруг, на тебе: общения захотелось! Близости!
– Да. Вот, – заявил Адам деловым тоном, усаживаясь поудобнее. – В туалет хочу.
Я рассмеялся нервным смехом, – он довёл меня, – затем наклонился, широко улыбнулся и ответил:
– Потерпишь, гадёныш!
Адам шмыгнул носом, дёрнул связанной рукой, но утереть нос не смог. Пожал плечами и отвернулся. От него тут же запахло…
– Ты что творишь?! – заорал я.
– Мне надо было в туалет, – спокойно ответил Адам. – Я и так терпел. Больше не мог.
Я сжимал и разжимал кулаки от бурлящего во мне гнева. Да что он себе позволяет! Сейчас бы врезать ему… Я медленно перевёл дыхание и отгородился от Адама ладонью.
– Никуда не уходи, – процедил я сквозь зубы, и ушёл: где-то в шкафах должна быть аптечка.
Мысленно я проклял всё, что было связано с Адамом. Тот момент, когда он врезал мне по яйцам. Тот, когда этот далеко не ангелочек сломал мне нос. Тот, когда он появился. Тот, когда я вообще придумал эту гениальную идею: привезти его ко мне!!! Теперь уже не
Адам, а я сам задавал себе вопрос, на который не было ответа: «На кой чёрт он тебе сдался, Мор?!»* * *
По возвращении я нашёл Адама там же, где оставил, но порадоваться его послушанию не успел. У Адама изо рта бежала струйка слюны, глаза закатились. Не соврал, у него снова был приступ.
Я выругался, сорвал с окон картон, распахнул раму и перетащил Адама к окну.
– Эй, малыш! А ну прекрати.
Что я ещё мог для него сделать? Он ведь предупреждал, что так и будет, если его связать. Я повернул Адама набок, развязал ему руки, но верёвку далеко убирать не стал. Он совсем не такой милый парень, каким выглядел.
– Адам, – позвал я. – Адам, очнись!
Он заворочался в моих руках, захрипел, а затем затих и задышал ровно. Кажется, хуже ему не становилось. Оставалось ждать. Я сидел и держал Адама на руках. Второй раз за вечер. От него несло мочой, рвотой и немытым телом, но мне было всё равно. И не к такому привык за свою жизнь. Я ведь людей убивал…
Дотронулся до его лица. Гладко и тепло. Непривычно ощущать прикосновение к человеку и знать, что он от этого не умрёт.
Интересно, как он это делает? Впервые в жизни встречаю человека, способного противостоять моему Дару. Может, стоило просто поискать? Как бы то ни было, он меня сам нашёл. Мой спаситель, мой «ангел». Тикающей болью напомнил о себе сломанный нос и заныли яйца, и мне пришлось вспомнить, что на моих руках далеко не покладистый ангелочек. Я придвинул верёвку ближе. Как только этот гадёныш придёт в себя, она пригодится.
Адам заворочался. Одна его рука упала на пол ладонью вверх, и мне вспомнилось, как он обнимал моё лицо ладонями. Было приятно. Я провёл кончиками пальцев по ладони Адама. Его пальцы дрогнули, как лепестки раскрытого бутона. Я сцепил наши пальцы в замок и сжал. Странное чувство единения…
Адам шевельнулся, его ресницы затрепетали, он скользнул мутным взглядом по моему лицу и разочарованно выдохнул:
– А-а, это ты… Псих… – Он облизнул губы и забрал свою руку. – Я уж размечтался, что ты мне привиделся. Жаль, конечно…
– Как себя чувствуешь?
– Иди ты!.. – Адам сел, глубоко вздохнул и посмотрел на небо за окном. – Жрать хочу. Спать хочу. Голова трещит. – Он повернулся и тут же опёрся об пол – его качнуло. – Таблеток от головы нет? – Он потянул носом и поморщился, поняв, откуда идёт запах. – Здесь ванная есть? Мне бы вещи постирать? Раковина? Вода есть вообще?
Я усмехнулся. Он так легко переключался: с одной темы на другую, с плохого на хорошее. Полезная черта в наше время.
– Душ есть, – ответил я на один из вопросов, встал и протянул руку. – Давай помогу дойти.
– Дойти я и сам могу, – проворчал Адам, но помощь принял.
Ванной комнатой в убежище служил бывший санузел. В нём была оборудована мойка: низкий бортик и душевая лейка с длинным шлангом. Наверное, это было сделано для технических нужд, но мы с ребятами установили над раковиной котёл для нагрева воды и использовали мойку как полноценную душевую. Правда, занавеску так и не повесили. Не было нужды, мы сюда не купаться приходили.
Я пропустил Адама вперёд, а сам остановился на пороге.