Море остывших желаний

– Она в ванной, – сообщил Оленин.

Сербин открыл дверь, еле протиснулся в маленькую ванную, так как там уже находились двое сотрудников, и присвистнул:

– Этого нам только не хватало. Самоубийство?

– Вскроем – расскажем, – бросил через плечо криминалист.

Из воды торчали только согнутые колени, обтянутые черными чулками, остальную часть тела Белоусовой полностью покрыла вода. Под розовым пеньюаром четко просматривалось красное белье, которое надевают только для встречи с любовником. Или, может быть, Таисия решила умереть при полной экипировке, чтобы ее нашли красивой, а не той неприметной женщиной, какой она была при жизни? Однако смерть никого не красит даже при наличии сексуального наряда, а труп, судя по всему, пролежал в воде приличное время.

– Кто обнаружил тело? – поинтересовался Сербин.

– Сестра, – сказал Оленин. – Она на кухне.

У раскрытого окна на кухне сидела женщина, лет на десять старше Таисии и такая же неприметная, выцветшая, как моль. Сербину уступил место милиционер, записывавший ее показания. Впрочем, написать ему почти ничего не удалось.

– Простите, – начал Сербин, – я понимаю ваше горе, но должен задать вам несколько вопросов.

– Задавайте, – с трудом вымолвила женщина.

– Как вас зовут?

– Татьяна.

– Как попали в квартиру?

– У меня есть ключ, – коротко ответила она.

– А почему вы пришли сюда?

– Мы договаривались в ее обеденный перерыв съездить к маме в больницу. Я приехала к Таечке на работу, а мне сказали, что она не пришла. Я поехала одна, несколько раз звонила сестре на сотовый. Потом еще звонила, на домашний номер тоже. Тая не откликалась. Я места себе не находила, подумала: может, уехала куда? Но Тая никогда не уезжала, не предупредив. А в девять не выдержала, решила съездить к ней...

Татьяна закрыла лицо ладонями, ее плечи вздрогнули от рыданий.

– Где ее сотовый? – спросил Сербин.

– Не знаю, – покачала головой сестра погибшей. – Здесь где-то.

В этот момент Сербина вызвали в коридор.

– Похоже, ее утопили, – сообщил Оленин. – На теле кровоподтеки.

– Ну, да... – покивал Сербин, потускнев. – Чтобы погрузиться под воду, необязательно облачаться в сексуальные одежды.

Счет прост: в кабинете Белоусовой находился убийца, откуда он вызвал милицию. Скорей всего Тая догадалась, кто убил шефа, дала это понять убийце, тот пришел и убил ее. Значит, он – ее знакомый. А раз она оделась так, будто ждала любовника, то, выходит, не просто знакомый.

Сербин вернулся на кухню. Татьяна уже немного успокоилась, подняла на него красные от слез глаза:

– Зачем она это сделала? Что я скажу маме?

– Мы выясним, – сказал Сербин. – А у вашей сестры был друг? Я имею в виду близкого друга, с которым она встречалась.

– Думаю, был.

– То есть вы его не знаете?

– Однажды... это было давно... Понимаете, я вдруг заметила: Таю как подменили, она прямо светилась вся. Естественно, я догадалась, что у нее появился мужчина, стала расспрашивать о нем. А она почему-то не хотела говорить. Конечно, мы сестры, но между нами не было доверительных отношений. Тая была скрытная, суеверная, боялась сглаза. Но знаете, что я думаю?

– И что же?

– Он, то есть друг Таи, женат, поэтому она и скрывала от меня его имя. Мы с мамой все время говорили ей, чтоб ни в коем случае не связывалась с женатыми: и время упустит, и душевную травму получит. Женатые мужчины, как правило, семью не бросают, тем более что Тая вовсе не красавица, чтоб из-за нее уходить из семьи. Я считаю, по этой причине она молчала, не хотела слушать наши наставления.

– А подруги? У нее есть подруги?

– Есть. Одну зовут Лека Сулимова. А еще с Ксенией Зарецкой у Таи были неплохие отношения. Они втроем дружили с детства. А больше я никого не знаю. У сестры была своя жизнь, у меня своя.

– Интересно, с шефом она ладила?

– С Гринько? – уточнила Татьяна. – Ладить-то ладила, но переступая через себя. Случалось, Таю прорывало, тогда она жаловалась на него: самодур, деспот, псих. Тая давно хотела уйти от него, но почему-то не решалась, хотя мои знакомые предлагали ей неплохую работу.

– Мобильник нашли? – крикнул Сербин в сторону комнаты.

– Нет пока, – отозвался некто.

– Татьяна, – обратился он к сестре, – позвоните Тае.

– Сейчас... – Она достала из сумочки трубку, нажала на вызов. Где-то вдали прорезался звонок.

Вскоре Оленин принес телефон Таисии. Сербин просмотрел журнал звонков и поднял брови.

– На, посмотри, – передал он трубку Оленину.

– Фью! – присвистнул тот. – Раз, два... пять, восемь... десять... Ничего себе, сколько звонков. Какой-то Винник...

– Завтра выясним, кому принадлежит номер.

И Сербин двинул в комнату, где получил подтверждение, что Таисия ждала мужчину. Постель была застелена бельем из-под утюга, на столе стоял канделябр с пятью новенькими свечами, две тарелки с приборами покоились на круглых салфетках. Ну и непочатая бутылка вина с двумя бокалами возвышались на середине стола. Виктор Серафимович теперь точно знал: Таисию Белоусову убил тот же, что поработал в прошлую пятницу. И это мужчина. Но к мысли о киллере он больше не вернется.

В это же время у Джульетты заканчивался ужин. Отметили покупку Бельмасом машины, разумеется, выпили и за знакомство. Когда она упорхнула на кухню подрезать колбаски с сыром, Держава предупредил шефа:

– Не вздумай обчистить ее. Мне и так неудобно.

– Ты что! – вытаращил честные глаза тот. – В гостях я ни-ни. И вообще больше ни-ни. Ну и как она? Жаркая?

– Как доменная печь, – смущенно буркнул Держава и толкнул под столом ногой Бельмаса, дескать, помолчи, идет.

А Джульетта, несмотря на комплекцию, весь вечер порхала, словно мотылек, угождая гостям. Безусловно, главным объектом ее внимания был Держава, прямо-таки раздувшийся от чувства превосходства. Бельмас и Горбуша ощущали себя довеском, которому угождают из вежливости, а на самом деле мечтают от него избавиться. Наконец Бельмас поднялся:

– Пора и честь знать.

– Но еще рано... – Джульетта откликнулась, но тем не менее в ее интонации угадывалось истинное желание: катитесь к чертовой матери.

– Нет-нет, благодарим за гостеприимство, – сказал Бельмас и кивком головы указал друзьям на выход.

Держава нехотя поплелся к двери, пропустил на площадку Горбушу и Бельмаса, сам же задержался в квартире. О чем он шептался с Джульеттой, Бельмас, в общем-то, догадывался. В машине, когда в нее уселся Держава, в лоб спросил его:

– Ты откололся?

– Не пори ерунды, Бельмо, – огрызнулся тот. – Я не отколюсь, пока все не закончится в нашу пользу. Или ты меня за фуфло держишь? Только... Следак за нами уже гнался, значит, мы под колпаком. Скажи, у тебя есть план, как нам выпутаться?