Море в роялях

– Я так понимаю, - вдруг вклинился Николай, - что в вашем времени его нет?

– Нет, - я ответил вместо Паши, - но насколько я успел понять ваше время, ваша оценка во многом зависит от культурных традиций прошлого, когда происхождение человека имело большое влияние на его настоящее и будущее. Это послужит одной из причин морального устаревания строя Российской Империи, - видя, что Паша недоволен моей откровенностью, я покачал ему головой, мол, не лезь, - видите ли, со временем жизнь человека будет усложняться и усложняться. Промышленно-слабые страны попадают в плотную зависимость к более развитым, становясь их колониями и у России два пути - либо стать развитой, то есть с грамотным населением. Грамотное население - требует прав и свобод, им просто не понятно, по какому такому праву существует монархия и почему именно вы имеете право управлять страной. Вы не родились в короне. Естественно, что в начале двадцатого века основные мировые державы опирались в своей политике на рабочих, на народные массы, если так можно выразиться. Вели масштабную идеологическую обработку, потому что человеку нужно понимание окружающего его мира и политической системы, он хочет понимать, как всё устроено, и хочет лучшего будущего. Если оставить это, просто бросить на произвол судьбы, мол, думайте что хотите, закономерно, свято место пусто не бывает - немедленно появляются революционеры, коммунисты, демократы, эсеры и прочая шушера, каждая из которых предлагает своё понимание и использует отпущенные идеологические вожжи, чтобы перехватить управление народом. Вот чего я не заметил в Петербурге - это чтобы правительство в лице ваших министерств, чиновников, вело какую-то идеологическую борьбу и агитировало широкие массы на что-либо. У меня сложилось стойкое ощущение, что всё это досталось вам по наследству из прошлого века, когда существовало чёткое разделение на классы общества. И в данный момент революция зреет не столько потому, что в стране бардак, сколько потому, что эти самые революционеры, приходя на заводы, чтобы агитировать рабочих, приезжая в деревни, агитировать крестьян, вообще не встречают конкуренции со стороны правительства. Рабочие же нуждаются в понимании системы и Вере в лучшее будущее, в то, что завтра будет лучше, чем вчера. Коммунисты дают им это, обещая и лучшую жизнь, и всё-всё-всё. Естественно, видя, как неповоротлива и недееспособна государственная система, зреет недовольство. Протест.

– И что же ты предлагаешь?

– Этим занимаюсь уже я, - ответил вместо меня волков, - Сергей сказал всё, в принципе, правильно, хотя это и его личное мнение, которое следует уточнить и дополнить по всем пунктам. Людям нужна Вера в лучшее будущее, в то, что Россия избавится от воровства, чиновничьего произвола, голода, холода, станет развитой и уважаемой державой. Уважение наших противников в двадцатом веке заслуживают не величиной территории, а показателями выплавки чугуна и стали, тем, может ли страна производить собственные автомобили, корабли, самолёты... И чтобы построить эту систему, нужно перестроить всё государство. Но это уже ваши проблемы, наше дело - выиграть войну. Паш, продолжай.

Павел, изрядно уставший, пока мы чесали языками о политике, привлёк внимание Николая.

– Вопросы революционеров оставим на потом, сейчас главное - выиграть войну. Итак, мы имеем плачевное состояние. Я предлагаю установить и стабилизировать фронт - чтобы японцы не могли продвинуться дальше. Филипп начнёт чистку в интендантуре. Да, это будет жестоко, но поверьте, если мы не будем строгими - погибнут миллионы русских людей в огне хаоса и анархии. В это же время Сергей займётся постройкой новых кораблей для флота - экстренной, срочной. Теперь уже с предельной скоростью работы, без малейших промедлений, чтобы к лету следующего года у нас было как минимум - три новых боевых корабля, которые существенно превосходят японские. Я понимаю, это будет вам неприятно...

Николай покачал головой:

– Я понимаю вас, поэтому прошу только об одном - увольте меня от необходимости лично участвовать в этих чистках. В остальном же вам, Филипп, я доверю право уничтожать любого вредителя в стране. Надеюсь, тот, кто вас прислал ко мне, доверяет вам неспроста.

– Хм...
– Волков прищурился, - это просто праздник какой-то. Приступлю в скором времени. Идеологическими вопросами тоже придётся заниматься мне. Общеполитические вопросы, всё-таки, на вас. Думаю, настала та самая пора, когда в деревнях и сёлах можно массово открывать деревенские школы с тщательно выверенной программой подготовки, включающей техническую, военную и политическую подготовку учеников. Вы можете лично мобилизовать народ, дать ему веру в будущее и победу, создать такое всенародное движение на войну, что японцев сметут, как табун лошадей кролика... но для этого нужно иметь заготовленные речи, которые поймёт простой народ, программу реформ, лояльных к рабочим и крестьянам. То же касается и учёных, нужно прекратить их занятия всякой фигнёй и сконцентрировать научный потенциал России на военных нуждах, промышленность - сконцентрировать на импортозамещении, чтобы хотя бы армия была полностью на обеспечении российских предприятий и мы никогда не платили никому лицензионных отчислений.

– Это так важно?

– Именно, - кивнул Волков, - очень важно. Думаю, у нас с вами большая программа в плане путешествий по России и выступлений перед рабочими заводов, перед чиновниками... а я заодно разошлю по крупным городам своих людей с оборудованием, чтобы они навели порядок. Паша, дальше что делать будем?

– Дальше - необходимо насытить фронт скорострельным оружием. В частности - пулемётами системы Максима. Естественно, платить Хайрему мы не будем, ибо они наши враги, как ни крути. Нам понадобится около тридцати тысяч пулемётов, для начала, в перспективе - количество необходимо увеличить втрое, до девяноста-ста тысяч. Так же война выявила крайне плачевное состояние артиллерии, особенно крупного калибра, устаревшей как морально, так и физически. Особенно это касается дальнобойных систем шестидюймового калибра, именно их нужно развивать в первую очередь и направить все ресурсы наших инженеров на их совершенствование.

– А деньги, деньги то где взять?
– удивился Николай, - это стоит баснословных сумм - разработать и выпустить большим тиражом!

– Деньги будут, - уверенно сказал Фил, - придётся отвести часть мощностей экспортные товары, чтобы обеспечить свои нужды. И наконец, финиш - это производство кораблей. Это уже к тебе, Сергей, - он повернулся ко мне, - высказывайся.

Я прокашлялся. До этого сидел и осматривал обстановку - обычный обеденный зал, длинный стол, картины на стенах... Лепота.

– В общем-то в производстве судов я рассчитываю существенно увеличить культуру труда и ускорить их постройку. Наша цель - в перспективе построить Линкоры, мощные большие тяжелобронированные корабли, но пока что задача простая - построить большой броненосец с паровыми турбинами вместо поршневых машин, тремя-четырьмя башнями только крупного калибра и необходимым минимумом противоминной артиллерии, способный победить любой другой корабль схожего класса. Ту же "Микаса", флагман японцев. Минимум три таких корабля нужно построить за полгода - тут я делаю ставку на массовое использование сварки вместо клёпки, как более прочного и гибкого в монтаже соединения, унификацию всех составных частей корабля, стандартизацию и производство их на заводах серийно, а так же метод секционной сборки подбронного пространства на судостроительных заводах, вместо стапельного метода.

Сделать это нужно быстро, чтобы к лету уже были корабли, поэтому мне понадобятся очень широкие полномочия и помощь как от вас, Николай Александрович, так и от вас, друзья мои.

– Кстати, - прервал меня Волков, - ты не думал, что можно построить Ледокол и с его помощью провести суда севморпутём, а не в обход всего мира...

– Это фантастика. Севморпуть даже в наше время слабо используется, но... впрочем, если у нас будет мощный и огромный ледокол, то мы сможем наладить снабжение всей армии сухогрузами через севморпуть, из Архангельска. Попросить чтоли там помощи?
– я кивнул наверх, над нами висела красивая развесистая хрустальная люстра с электрическими лампами, но намекнул я явно не на неё.

Николай Александрович перекрестился, Паша хмыкнул:

– А помогут?

– Уверен, если хорошо попросить.

– Я уверен в обратном, - сказал Паша, - если сразу не дали ледокол, значит - такой хитрый план. Иначе бы снабдили, ему не сложно.

– Ну да, да, - вынужден был согласиться я, - значит тогда при перегоне кораблей на дальний восток ставим вместо жаровых труб электронагреватели и запитываем от реакторов, один переход они перетянут корабли из Питера во Владивосток, а дальше переходим на уголь.

– Собственно, - прервал меня Паша, - твоя задача - не допустить дальнейшей эскалации конфликта на суше, если япы возьмут себе абсолютное доминирование на море, тогда пиши пропало и на суше, смогут выбросить десант куда угодно. Мы такой большой фронт прикрыть не сумеем при всём желании.

– Это я сделаю. Итак, у кого есть замечания?

Николай немедленно ответил:

– Считайте, что полномочия у вас есть. Я напишу бумагу, вас будут слушать, как меня. Если вы сможете построить обещанные корабли - то это невелика трудность.

– Благодарю. Итак, господа, учитывая, что мы на войне, забудем про мирную жизнь, я сегодня же отправляюсь на верфи, и вам советую приступать к работе немедленно.

* * * *

Верфи встретили меня полным отсутствием порядка. Отправился я туда, уже имея письмо от императора, официальный адмиральский чин и более того - предписание, полностью написанное рукой Николая, с текстом, гласящим, что действую я от его имени и неприемлемо чинить мне любые препятствия, а за выданные мной задачи спрашивать будет уже он лично.