Московское золото и нежная попа комсомолки. Часть Третья

Словно в подтверждение, «мессеры» чуть качнули крыльями и резко ушли в пикирование, заходя им в хвост.

— Ну вот, и началось, — буркнул в рацию Кузьмич, — Давай, Лёша, крути педали!

Глядя в заднее зеркало Лёха выждал, когда истребители разгонятся в пикировании, крутанул штурвал и дал ногу, уворачиваясь от атаки. Трассеры очередей пронеслись в опасной близости от крыла самолёта, двигатели самолёта крутились как бешенные, выдавая максимум мощности. Увидев, что первая атака не удалась и «мессеры» оказались за хвостом, Лёха отрулил и взял курс прямо на Мадрид.

СБ начал уходить в сторону Мадрида, заставляя противника догонять и маневрировать.

— Алибабаич! Береги патроны, долби только если они подойдут ближе, — скомандовал Лёха.

— Хорошо, командир, только подставь их поближе! — донёсся задорный голос стрелка.

Мессеры были несколько быстрее их бомбардировщика и почти нагнали их, когда сквозь наушники Лёхи раздалась короткая очередь загрохотавшего пулемёта. Стрелок не стал ждать. Очередь прошла чуть мимо, но этого хватило, чтобы «мессер» немного дернулся и буквально отскочил в сторону.

Игра началась

Глава 6

По краю ходим мы…

Начало июня 1937. Небо между Саламанкой и Мадридом.

На фоне бескрайнего голубого неба их бомбардировщик СБ выглядел крохотной мошкой, уворачивающейся от пары таких же мелкий, но кусачих насекомых.

Лёха бросил глаз на обороты двигателей, пока оба перебранных испанцами мотор вертели пропеллеры даже лучше своих советских оригиналов. Стрелки температуры двигателей дрожали почти у красной черты, но пока моторы не плохо справлялись.

«Как бы не перегреть!» — где то в подсознании Лёхиного мозга сидела заноза.

Пара «мессеров», промахнувшись в первой атаке, лезла вверх стараясь набрать высоту. Надо сказать, что безусловного превосходства в скорости или скороподъёмности у истребителей не было. Да, они были чуть быстрее, резвее пикировали и скорее всего несколько манёвреннее. Но, дальше начинались такие важные но. Но совсем не на много, и это наблюдение сильно прибавило Лёхе оптимизма. Многое зависело от раскладов встречи истребителей и бомбардировщика.

— Камандир! Правый крыло три дырка есть. Небольшой. Так, маленький дырка. — «порадовал» Лёху Алибабаевич.

Лёха вытянул шею, и некоторое время всматривался в правое крыло сквозь мутноватый плексиглас, но дырок или каких то повреждений не увидел.

«Ладно, будем аккуратнее с правым крылом» — отогнал он несвоевременную мысль о возможный повреждениях.

Теперь же советский бомбардировщик резво удирал от своих немецких преследователей, маневрируя и зло огрызаясь крупнокалиберными пулями, и с каждой минутой всё становясь всё ближе к внезапно ставшему таки желанным Мадриду.

Горная гряда, опоясывающая Мадрид с северо-запада и возвышающаяся на пятьсот-восемьсот метров над окружающей её равниной, уже была отчётливо видна и теперь, казалось, заполняла весь горизонт. Для Лёхи, идущего на уровне вершин, она выглядела чем-то вроде бесконечного зелёного забора с серыми проплешинами, упершегося прямо в его курс.

Вершины, неровные и поросшие пятнами низкорослого леса, сливались в единую полосу, оставляя лишь узкие тёмные провалы между собой — ущелья и лощины, которые могли стать либо спасением, либо смертельной ловушкой. Внизу среди горных складок угадывались крохотные белые мазки — то ли стада овец, то ли разбросанные по склонам дома.

— Лёша! Десять влево будет ущелье, проход к Мадриду между вершинами! — голос Кузьмича в наушниках был спокоен, но в нём чувствовалась напряжённость.

— Принял, — коротко ответил Лёха, чуть поддавая педаль руля и выводя машину в нужное направление.

Насилуя моторы, за несколько минут мессеры сумели залезть метров на пятьсот выше и теперь шли парой слева и чуть сзади, словно хищники, выжидающие удобный момент для броска. Подсвеченные солнцем, они выглядели чёрными тенями на фоне яркого голубого неба — зловещие силуэты с крестами на белом фоне,

Лёхе казалось, что он чувствует их взгляды даже сквозь обшивку фюзеляжа Сбшки. Немцы не спешили, они имели преимущество по высоте и некоторое по скорости, и пока выбирали момент для атаки.

Лёха мельком глянул на приборы — температура двигателей всё ещё опасно дрожала у красной границы, но пока опасного перегрева не было.

— Держитесь! — коротко крикнул Лёха, предупреждая экипаж.

Лёха отдал штурвал от себя и крутанул его вправо, помогая самолёту уйти в правый вираж. СБшка вошла в резкий правый вираж, показывая хвост немецким самолётам и создавая иллюзию бегства.

Ведущий немецкой пары перевернулся через крыло и стал пикировать на идущий внизу бомбардировщик. Ведомый с интервалом в секунду повторил его манёвр. «Мессеры» пошли в атаку и открыли огонь издалека, трассеры уже мелькнули сбоку, но пока бомбардировщик вырывался, крутясь вправо. Лёха видел, как пикирующий «мессер» с каждым мгновением приближался, превращаясь из тёмной точки в хищную машину.

Ведущий немец подстраивался под его вираж, заходя по более крутой траектории.

«От суки драные…» — мелькнуло у Лёхи в голове.

Сзади ожил пулемёт Алибабаича, наполняя воздух грохотом и запахом пороха. Стрелок полосовал небо короткими очередями, стараясь поймать в прицел немецкий истребитель. Тот старался маневрировать, но разогнанный в не мог совершать резких манёвров.

«Мессеры» были быстрее и главное манёвреннее, заходя в хвост бомбардировщика. Через несколько секунд они окажутся в идеальном положении для стрельбы. И тогда вот уж будет большой вопрос…

«Хрен вам, гады!…» — думал Лёха энергично крутя штурвал влево. Бомбардировщик застонал своими сочленениями, его крылья качнулись, но он послушно перевалился в противоположный вираж, заставляя атакующих корректировать прицел.

Лёха потянул штурвал на себя и убрал обороты моторов. Двигатели мгновенно сбросили обороты, натужный рёв сменился низким гулом. Скорость резко упала, машина словно наткнулась на невидимую воздушную стену.

СБшка задрала нос вверх, поднимаясь в крутой набор, Перегрузка придавила его в кресло, самолёт резко замедлился, словно зависая в воздухе. Стрелка скорости бешено закрутилась назад, время на миг замедлилось. Как только скорость рухнула почти до нуля, Лёха резко потянул штурвал вправо и одновременно вдавил левую педаль руля направления.