Москва парадная. Тайны и предания Запретного города

После революции особняк был национализирован и предоставлен в распоряжение дипломатов. Многие годы здесь находилась резиденция посла Испании. Сегодня это резиденция посла Чили. Дом был бережно отреставрирован и переоборудован, в интерьерах появились полотна чилийских мастеров, а на подоконниках — расписные русские самовары.

У входа гостей встречает национальный герб Чили, геральдический щит, выполненный в национальных цветах Чили — сине-бело-красном. Его держат андский кондор и южноандский олень, которые являются одними из символов Анд, проходящих вдоль всей страны. Внизу национальный девиз на испанском языке: «По убеждению или принуждению» (Правом или силой).

Леонтьевский переулок и его обитатели

Метеор на московском небе

ДОМ МОСКОВСКОГО ГОРОДСКОГО ГОЛОВЫ Н.А. АЛЕКСЕЕВА — БЫВШЕЕ ПОСОЛЬСТВО КУБЫ — ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО ООН В МОСКВЕ

Леонтьевский переулок, 9. Архитектор Д. Челищев.

Тихий московский переулок, вблизи знаменитых Никитских ворот, известен не только своей богатой историей, но и своими знаменитыми обитателями, прославившими не только стольный град, но и всю Россию. Он носит имя домовладельца М.И. Леонтьева, родственника самого Петра I. До середины XVIII века он назывался Шереметевским по фамилии П.В. Шереметева — отца знаменитого фельдмаршала времен Петра I, владевшего здесь огромным двором. Именно в это время здесь и поселяется бывший киевский губернатор, генерал-аншеф М.И. Леонтьев, чьи наследственные земли занимали территорию домов № 8—12. Двоюродный племянник царской матушки Натальи Кирилловны, женатый на племяннице «светлейшего» Меньшикова, дослужился до члена Верховного Тайного совета. После его смерти в 1741 году тихий московский переулок был переименован в Леонтьевский и сразу же стал одним из самых престижных и знаменитых. Представители княжеских и боярских династий, издавна проживавшие здесь, словно соревновались друг с другом в богатстве и знатности рода. Шереметевы, Прозоровские, Головины, Толстые оставили о себе память в названии усадеб и окрестных переулков.

Московский городской голова Н.А. Алексеев

Нарядный бирюзовый дом (№ 9) с изысканным декором и уникальной кованой решеткой был построен в 1880-х годах по проекту архитектора Д. Челищева для Н.А. Алексеева, московского городского головы, представителя старой московской купеческой семьи Алексеевых, основатель которой вышел из крестьян Ярославской губернии. Алексеевы занялись хлопковым и шерстяным делом и вскоре стали богатейшими и именитыми купцами. «Богат, как Алексеев» — говорили в Москве. Именно к этому именитому семейству принадлежал знаменитый театральный режиссер Константин Сергеевич Алексеев, прославившийся под псевдонимом Станиславский.

Двоюродный брат Станиславского Почетный гражданин Николай Александрович Алексеев был не менее известен в дореволюционной России и очень любим москвичами. «Умный, разносторонне одаренный, с сильной волей и горячим темпераментом… он зажигал всех и достигал цели», — скажет о нем позднее Б.Чичерин. Его отец происходил из знатной семьи Алексеевых, мать, по происхождению гречанка, — из семьи известного рода Бостонжогло. «Он соединил в себе, — говорит Б. Чичерин, — хитрость и утонченность грека с разнузданностью русской натуры». Его требовательность и напористость заставляла людей делать так, как он считал нужным. Занимая пост городского головы, Николай Александрович снискал всеобщую любовь и смог привлечь значительные средства на благоустройство города Москвы.

За восемь лет пребывания во власти он успел сделать столько, сколько никому в Думе и управе не удавалось. При нем был расширен Мытищинский водопровод, заложена система городского водопровода и канализации. Из своего кармана он выкладывал деньги и на больницы, и на водонапорные башни у Крестовской заставы, завершившие долгую волокиту со снабжением города питьевой водой.

Он принял Москву «большой деревней» с колодцами и выгребными ямами в каждом дворе, бочками на конной тяге, громыхавшими по мостовым. При появлении обоза и при выкачивании нечистот в бочки зловоние достигало наивысшей степени. Проезжая по улице, обоз надолго оставлял за собою зловонный след. «Москвой запахло», — зажимая нос, говорили, подъезжая к Первопрестольной. Через несколько лет он сдал город с водопроводом и канализацией, сооруженными по последнему слову техники.

На Красной площади взамен ветхих лавок возвел Верхние торговые ряды, всем известные как ГУМ. При Алексееве были построены здания Исторического музея, Купеческого клуба (ныне — театр «Ленком»), Политехнического музея. По его инициативе было выстроено новое собственное здание Городской думы на Воскресенской площади по проекту архитектора Д. Н. Чичагова. При Алексееве восстановили Александровский сад, по всему городу разбили скверы, устроили новые мостовые, асфальтовые тротуары, установили уличные электрические фонари.

Силой своей энергии он смог пробить брешь недоверия и консерватизма чиновников. Город стал развиваться за счет частных займов. Только за счет них, не истратив ни копейки из городских средств, Алексеев сумел построить и оборудовать более десяти больниц. Город расширялся и богател, получая прибыль от предприятий, построенных на займы. Его продолжателей — Голицына, Рукавишникова, Гучкова на посту городского головы называли «птенцы алексеевского гнезда». А время его правления называли «алексеевским», или «золотым веком» Москвы. «Как блестящий метеор он пронесся над Москвой и оставил свой след, и Москва его никогда не забудет», — сказал о нем Б. Чичерин.

Здание Городской думы

В память покойного отца Николай Александрович построил в районе Рогожской заставы мужское и женское городские начальные училища. А за всю его деятельность в городе было выстроено 80 школ и училищ, многие из которых на его личные средства. Причем свое жалованье городского головы он отдавал в пользу благотворительности. Для своего города он не жалел ни своих денег, ни себя самого, часто устраивал банкеты и приемы за свой счет. «Он и в училищном совете сидит, и в воинском присутствии бушует, и коронационные праздники организовывает, и в земской управе оппозиционным фрондерством занимается, и Николая Рубинштейна хоронит, смущая публику зажженными днем на парижский манер уличными фонарями, — писал об Алексееве А.В. Амфитеатров.

Внезапная трагическая смерть в марте 1893 г. пресекла его кипучую энергию. По роковому стечению обстоятельств он был смертельно ранен душевнобольным Андриановым на своем рабочем месте у себя в кабинете. Из-за тяжести ранения врачи не разрешили перевести Алексеева в больницу. Операция была сделана известным врачом Склифосовским прямо в здании городской Думы. У его постели дежурили лучшие медики, но 11 марта Николай Александрович умер в возрасте 41 года. Алексеева хоронили с невиданным почетом. По рассказам, похоронная процессия собрала более 200 тысяч человек. Из Думы через весь город до Новоспасского монастыря гроб несли на руках и торжественно похоронили за воротами. После революции «благодарные» потомки сровняли могилу с землей. В здании Московской городской Думы, построенном Алексеевым и ставшим памятником этому замечательному человеку, поместили музей вождя революции — В.И. Ленина.

Умирая, Н.А. Алексеев слабеющей рукой подписал завещание на завершение строительства психиатрической больницы. По духовному завещанию Николая Александровича в 300 000 рублей, половина пошла на строительство, а вторая половина была положена в банк, проценты с которой шли на питание больных. Новая психиатрическая больница была одним из любимых начинаний городского головы. Для ее строительства было собрано полтора миллиона рублей — сумма по тем временам неслыханная. Деньги Алексеев лично собирал у известных московских благотворителей: Абрикосова, Боткиных, Третьяковых, Солдатенкова, Морозовых. Рассказывают, что, юродствуя, один богатый купец сказал Н.А. Алексееву: «Поклонись мне в ноги при всех — дам миллион на больницу». Не раздумывая, городской голова тут же пал ниц перед купцом на колени. Деньги были его.

Для строительства был приобретен земельный участок за Серпуховской заставой. Здесь стояла дача купца Канатчикова, давшая название новой больнице, воспетой впоследствии Владимиром Высоцким.

«Дорогая передача! Во субботу, чуть не плача, вся Канатчикова дача к телевизору рвалась. Вместо чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться, вся безумная больница у экрана собралась».

В 1894 году первые корпуса новой больницы были заселены. Спустя два года открылась оранжерея, в которой выращивали сто сортов роз, привезенных из Германии. На средства Ермакова, который поставил при всех на колени городского голову, было решено построить корпус, который и ныне носит его имя — Ермаковский. По решению Городской думы г. Москвы новой больнице, лучшей по уровню в Европе, было присвоено имя Алексеевской.