Москва-Пересыпь (сборник)

Было уже слишком поздно – в 23:12 произошло столкновение.

Катастрофа

Услышав три гудка и предположив, что подавать их может только «Пётр Васёв», капитан Марков, предчувствуя неладное, поспешил на мостик. Удар сухогруза застал его по пути наверх. Оказавшись на мостике, капитан Марков, отстранив от управления Чудновского, отдал команду «Лево на борт!», с целью выбросить судно на мелководье, однако судно руля уже не слушалось. Вскоре пароход обесточился (отметим это, так как существует и другая версия относительно момента обесточивания парохода. К этому мы ещё вернемся). Капитан В. Марков приказал голосом (!) объявлять по судну «шлюпочную тревогу». Почему не воспользовался рацией и судовой трансляцией? В каком состоянии находилось их резервное (автономное) аварийное питание?

Шлюпки спустить на воду не удалось (механизмы спуска заржавели, видимо они давно не проверялись на рабочее состояние). Команда экипажа в аварийной ситуации по спасению людей действовала (мягко говоря) неэффективно. Расторопность проявил боцман, который вместе с курсантами – практикантами попытались спустить трап. Когда сделать и это не удалось, они начали выбрасывать за борт спасательные плотики, которые стали единственными средствами спасения для утопающих.

Вскоре пароход стал валиться на правый борт. Однако в это время второму механику В. Белану удалось запустить аварийный дизель-генератор в кормовой части палубы А, благодаря чему включилось аварийное освещение. Оно работало всего 2 минуты, но за эти минуты многим пассажирам удалось выбраться из кают на палубу и спасти жизнь.

Когда освещение погасло окончательно, людей охватила жуткая паника. Стоял сплошной вой толпы. Люди хватались за леера и всё, за что можно было ухватиться. Когда же крен достиг 45°, многие просто сползали в воду по палубе. Из открытых иллюминаторов тянулись руки несчастных людей, которые не смогли выбраться из своих кают вовремя. «Адмирал Нахимов» уходил под воду толчками. Через 7 минут после столкновения, имея крен на правый борт около 60°, «Адмирал Нахимов» полностью ушёл под воду и лег на дно на глубине 47 метров.

Оказавшиеся люди в воде, барахтались среди обломков, разлившейся по поверхности моря краски (на круизном пароходе перевозились бочки с краской!) и мазута.

(Примечание: отстраненный от управления Чудновский перед погружением парохода под воду успел спуститься в свою каюту и запереться в ней. Он ушел на дно вместе с судном (долгое время считалось, что он пропал без вести), тем самым сам себя приговорив к высшей мере).

«Пётр Васёв» – столкновение

Под действием настойчивых просьб с «Адмирала Нахимова» Ткаченко поднял глаза и неожиданно увидел, что его судно на полном ходу идёт прямо на пассажирский пароход. Ткаченко стал отдавать команды в машинное отделение – сначала «средний вперёд», «малый вперёд», «стоп» и сразу – «полный назад». Несмотря на то, что гребной винт уже работал на задний ход, сухогруз по инерции продолжал движение вперед.

(Примечание: профессиональный анализ в процессе следствия показал, что действия Ткаченко были: а) запоздалыми; б) неверными, ибо в режиме интенсивной обратной работы винта руль не способен выполнять своих функций и судно становится неуправляемым. Лучшим решением могло быть: на малом ходу попытаться выполнить максимально возможный отворот).

«Пётр Васёв», успев погасить скорость лишь до 5 узлов, вошёл под углом 110° (почти перпендикулярно!) в середину правого борта парохода. Сухогруз своей подводной выступающей частью (бульбой) вошел в корпус «Адмирала Нахимова» на несколько метров в районе переборки между машинным и котельным отделением. Пароход продолжал по инерции двигаться вперёд, разворачивая сухогруз и тем самым увеличивая размер пробоины в правом борту, которая, по оценке экспертов, после расцепления судов составила порядка 80 кв.м.

В это время из порта навстречу «Петру Васёву» шёл лоцманский катер для проводки сухогруза к причалу. Увидев накренившийся на правый борт пароход, капитан катера О. Лях передал в эфир: «Нахимов лёг на борт!» В 23 часа 35 минут ЛК-90 подошёл к месту катастрофы и приступил к спасению людей.

Руководство порта, получив сигнал о катастрофе, бросило все плавсредства порта для спасения людей: буксиры портофлота, рейдовые катера, малые пассажирские катера типа «Радуга», пассажирские суда на подводных крыльях «Комета», пограничные катера. Всего в спасательной операции приняло участие 64 плавединицы.

Ткаченко (по официальной версии) и после столкновения проявил себя не лучшим образом. Первый сигнал бедствия от него поступил лишь через 20 минут (сам Ткаченко на следствии настаивал на том, что сигнал бедствия с «Петра Васёва» был дан уже через 3 минуты после столкновения). Обратим внимание на то, что в своём сообщении Ткаченко отметил, что «столкнулся с неизвестным судном, шедшим без огней». В момент этого сообщения Нахимов действительно был обесточен, но это было следствием столкновения.

Затем Ткаченко попытался внести исправления в вахтенный журнал (не трудно догадаться, что этими исправлениями он пытался исказить некоторые обстоятельства в пользу свей невиновности). Его действиям воспрепятствовал вахтенный Зубюк и восстановил прежние записи. В 24 часа 31 августа (время доклада по официальной версии) капитан Ткаченко доложил капитану порта, что «Адмирал Нахимов» затонул. После этого он приказал спустить на воду вёсельную шлюпку и мотобот.

Экипажем сухогруза было поднято 36 человек и 1 погибший.

Официальная причина катастрофы

Расследованием занималась правительственная комиссия во главе с первым зампредом Совета министров СССР Гейдаром Алиевым. Украинскую группу возглавлял секретарь ЦК Компартии Украины Яков Погребняк. Обвинение капитану Ткаченко было предъявлено 9 сентября, Маркову – 10 сентября. Судебный процесс закончился 30 марта 1987 года. Суд квалифицировал виновность капитанов в том, что оба они, будучи «капитанами – руководителями экипажей и доверенными лицами государства, ответственными за безопасность плавания судов, находящихся на них людей и сохранность грузов, допустили многочисленные грубейшие нарушения правил безопасности мореплавания, что привело к тяжелому преступлению». Один из экспертов к этому определению добавил: «Преступная самонадеянность и нераспорядительность в критический момент». Капитаны чудом избежали высшей меры, на которой настаивал ряд членов комиссии и многие родственники погибших при катастрофе.

Оба капитана получили по 15 лет, отбыли по 6 и согласно указам президентов России и Украины об амнистии были освобождены. В конце 1992 года вернулись из мест лишения свободы оба капитана.

Выводы комиссии вполне объективны. В то же время эти (опубликованные) выводы не раскрывают многих деталей тех роковых обстоятельств и действий судоводителей и капитанов, которые привели к трагическим последствиям.

Отметим, что оба капитана, исходя из полученных сроков, в равной степени разделили вину за случившееся.

На основании опубликованной информации можно было бы предположить следующий «расклад» причастности капитанов к этой странной катастрофе, приведшей к огромным жертвам в условиях, далеко не критических.

Ткаченко опоздал с манёвром расхождения и, таким образом, Ткаченко ответственен за таран «Нахимова».

Что касается Маркова, то на его совести всё то, что касалось спасения людей. Прежде всего, неготовность спасательных средств, также как и экипажа, к действиям в аварийной ситуации. Сюда же относятся многие другие детали, осложнившие срочную эвакуацию. Тут и перевозимые бочки с краской, и отсутствие у пассажиров индивидуальных средств спасения и другое. По-видимому, тренировки экипажа и пассажиров по действиям в аварийной ситуации на судне не проводились (или проводились крайне редко). Ну и наконец: капитан всегда ответственен за всё!